Михаил Сидлин - Елена, первым помещением галереи была простая квартира, в которую приходили друзья. За несколько лет XL выросла до большого зала. Думаешь открыть через пару-тройку лет Кунстхалле Елены Селиной?
- Нет. У меня нет претензий на великое кураторство. Все, что я хочу сказать, я говорю в своей галерее. Тех художников, которых я хочу показать, я показываю здесь. Мне интересно работать с ними, а Кунстхалле Елены Селиной - это уже слишком. Рынок находится на стадии становления, и вряд ли я за пару лет так рвану, что смогу снимать большее пространство. У нас сейчас идеальное пространство, которое меня устраивает. Я надеюсь просидеть здесь как можно дольше.
- Художники, которых ты хочешь представить, изменятся на новом месте?
- Изменятся не сами художники, а проекты, потому что с большим пространством труднее работать, чем с маленьким. Будет меняться язык, формат. Была большая проблема сделать общую экспозицию, потому что те работы, которые казались в маленькой галерее огромными, здесь вдруг...
- ...терялись. Но ведь люди, которые покупают маленькие картинки, и люди, которые покупают большие картины, - это совершенно разные люди. Не значит ли это, что клиентура галереи изменится?
- Маленькие картинки тоже останутся. Всегда так было. Мы, например, показывали проекты, которые объективно были некоммерческими: единственный, кто их может купить, - музей. А покупали маленькие работы. У нас все-таки мало людей, которые склонны покупать огромные произведения. Произведение искусства - это интимная вещь. По крайней мере у каждой галереи есть свои коллекционеры. И, видимо, коллекционер располагается рядом с человеком, с которым ему комфортнее.
- Кто сейчас основные покупатели галереи?
- Сейчас сложно сказать. Вот было время - до 1997 года: покупали только иностранцы. В 1998 году произошел очень сильный прорыв, многие стали покупать. После кризиса был период затишья. Сейчас я не могу уже точно утверждать, что мои клиенты - только иностранцы или что мои клиенты - только русские. Пропорции немножко изменились. Есть и частные русские покупатели, есть и институции. Честно говоря, у меня еще очень много покупают наши друзья. Сейчас я вижу всплеск интереса к нашему типу искусства.
- Что ты называешь нашим типом искусства?
- Актуальное искусство. Точнее, "контемпорари арт".
- Я имею в виду искусство галереи XL.
- XL - это размер, который впору всем и каждому. То есть его носят и тоненькие девочки, и толстые мужики. Я специально назвала так галерею, потому что мне хотелось охватить как можно больше явлений в актуальном искусстве. Со временем я поняла, что это все-таки невозможно.
Раньше я говорила, что Марат Гельман занимался социальной провокацией, Айдан - интерьерным, очень стильным искусством (объективно говоря, красотой), а Овчаренко - резкими, радикальными проектами. Но сейчас такая схема не работает. Осталась неизменной только Айдан. На фоне этих схем я всегда формулировала, что XL занимается художественным процессом.
Кроме того, мне кажется, что я делаю звезд, я их чувствую. То есть я чувствую, кто из старых художников обладает драйвом. Это хамски звучит, но... я стараюсь найти самое интересное, что здесь есть. Интересное может быть безобразным - вот в чем мы отличаемся от Айдан.
- В Москве нет или почти нет такого явления, как "галерейный контракт" - художники часто прыгают из галереи в галерею. Тебя это не раздражает?
- Раздражает. И меня еще раздражает международный аферизм. Айдан подписывает такую бумагу - те художники, которые сотрудничают с ней, сотрудничают только с ней, то есть она их как бы создает. Я не могу себе этого позволить. Я не создала художника Макаревича, я не создала художника Кулика. Я им помогала на их пути, безусловно. То есть и тот и другой много продавались через мою галерею. Для того чтобы они остались только со мной, я должна им гарантировать постоянные продажи или же платить зарплату. Ни то ни другое я не могу себе позволить - у меня просто нет таких денег. Поэтому я выбрала такую тактику: я подписываю бумагу, но на конкретную серию. Кулик работает со мной и с "Риджиной". Но у "Риджины" одна серия, которую я не продаю, а у меня - другие.
- Расскажи про международных аферистов...
- Международный аферизм - это гениально. Дело в том, что мы имеем очень сильный успех среди западных галеристов. На "Арт-Москву" приезжала в свое время галерея "Муссион"...
- А-а! Известная галерея!
- Да. Очень известная французская галерея, которая у меня на стенде увидела Олега Кулика и договорилась с ним за моей спиной. Первое, что она стала показывать, - "Обезьяны". Замечательна галерея Кринцингер - я с ужасом обнаружила у нее именно мои серии и Кулика, и Мухина.
Все дело в негарантированности продаж в Москве. Одно дело рынок на фотографию в Германии или Франции, а другое дело - в Москве. И получается, что это очень мощная подсечка - кому я там нужна с тем же самым Мухиным? Ко мне что, попрутся через страны и континенты? Нет, конечно. Любой немец уже теперь спокойно сможет купить эту серию Мухина в Вене у Кринцингер. А выставка Игоря Мухина в маленькой галерее XL мне обошлась довольно дорого. Самое-то смешное, что эти две галереи, приехав в Москву, именно мои работы выбрали. Это что - комплимент? С жирным знаком минус, потому что это подрубает финансовое существование галереи.
Художники хотят денег, что реально - у них семьи... А мне что делать? У меня только головенка поднимется, по головенке херак, и головенка моя слетает с плеч...
