0
1333
Газета Культура Интернет-версия

30.05.2001 00:00:00

От Унгерна до Путилина

Тэги: юзефович, детектив, писатель, проза


- Сейчас детективная и приключенческая литература, избавилась от утомительного люмпенского языка первых лет своего существования. Появилась интеллектуальная детективная литература. Это случайное ответвление классической русской литературы или все-таки новый жанр?

- Есть особая англосаксонская традиция в литературе, и сейчас она воздействует на нас, как когда-то, скажем, русская классическая литература повлияла на английскую. В англоязычной прозе в отличие от французской всегда присутствует четкий выверенный сюжет, который не есть просто форма организации текста. Если сюжет - "тело" прозы, а все прочее в ней - "душа", то еще древние говорили, что "души подобны телам, в которых они существуют".

- А как получилось, что вы, профессиональный историк, начали писать прозу?

- С 70-го по 72-й год я командовал взводом, а потом и ротой в Забайкальском военном округе. Это было тогда после военной кафедры, а я окончил исторический факультет Пермского университета.

- И в пехоту? У нас традиционно историков и юристов почему-то учат на пехотные специальности.

- Кстати сказать, тогда в армии я увидел довольно много интеллигентных офицеров. Служба для меня была относительно свободной, и для меня с моим интересом к этнографии было настоящим откровением оказаться в мире бурятских улусов. Я приезжал в Иволгинский дацан под Улан-Удэ, разговаривал с ламами. Им нравился интерес к ним со стороны человека в офицерской форме. Они очень серьезно отвечали на мои, как я теперь понимаю, совершенно дурацкие вопросы. Я побывал в Кяхте, в Монголии и тогда же, в армии, написал свой первый роман. Он до сих пор не опубликован. Действие происходит в 60-х годах XIX века, главный герой - ревенный комиссар. В Забайкалье были казенные плантации ревеня, а управляющие носили звание "комиссаров". Меня взволновала магия этого титула, сочетание двух несочетаемых по тогдашним понятиям слов: "комиссар" и "ревень". В моем романе этот человек вынашивал утопический план: преодолеть разделение мира на Восток и Запад путем создания нового народа, сочетающего в себе европейские и монголо-китайские традиции. С тех пор монгольская тема присутствует во многих моих вещах. Монголия для меня - та капля, в которой способен отразиться весь мир.

- Но вот кончилось армейское время. Встал вопрос: что делать дальше?

- Тогда считалось, что, для того чтобы состояться, нужно защитить диссертацию. Нужно было работать по специальности. И я пошел в школу преподавать историю. Преподаю и сейчас. Что касается диссертации, она была посвящена русскому дипломатическому этикету XV-XVII веков и позднее вышла отдельной монографией.

- А почему возник интерес к фигуре барона Унгерна?

- Об этом человеке я думаю много разного, всего не перескажешь. Лучше, если можно, прочту стихотворение о нем, которое написал когда-то очень давно. Может быть, оно кое-что объяснит.

Там, где желтые облака
Гонит ночь на погибель птахам,
Всадник выткался из песка,
Вздыбил прах и распался прахом.
И дыханием зимнего дня
В пыль развеяло до рассвета
Сердце всадника и коня
От Байкала и до Тибета.
Даже ворону на обед
Не подаришь желтую вьюгу.
Здравствуй, время утрат и бед!
Око - северу, око - югу.
Эту степь не совьешь узлом,
Не возьмешь ее на излом,
Не удержишь бунчук Чингиза -
Не по кисти. Не повезло.
Что ж, скачи, воплощая зло,
По изданиям Учпедгиза.
Чтобы мне не сойти с ума,
Я простился с тобой. Зима.
Матереют новые волки -
Не щенята, как были мы.
А на крышу твоей тюрьмы
Опадают сосен иголки.

Тогда я воспринимал свой интерес к Унгерну как уникальный, но позднее выяснилось, что им интересовались многие, причем не только у нас, но и на Западе. Во Франции есть два романа о нем, Ларс фон Триер собирался снимать о нем фильм. Кстати, только что в парижском издательстве "Сирт" вышел перевод моего "Самодержца пустыни" под названием "Барон Унгерн: хан степей".

- Часто понятие "империя" сопрягают с понятием "стабильность". Сейчас критики современный исторический приключенческий роман связывают с именами Акунина и Юзефовича. И действие этих романов происходит в конце прошлого века, во времена расцвета (пусть и условного) Российской империи. Как было выбрано время действия ваших детективов?

- Советский детектив был очень строгим регламентированным жанром. Для того чтобы иметь больше свободы, я и совершил этот перенос в XIX век. К тому же мои романы о Путилине все-таки скорее квазиисторические.

- Акунинские романы тоже квазиисторические - это игра в стиль, в быструю его пинг-понговую смену. По-моему, это создание условной Российской империи, точно так же как условна Россия в "Сибирском Цирюльнике".

- Детектив интересен тем, что это литература, подвластная строгому канону: есть правила, которые нельзя нарушать. Скажем, сыщик не может оказаться убийцей.

- Агата Кристи это нарушила.

- Но прежде она написала массу вещей, которые следовали канону. Мой Путилин вооружен прежде всего наблюдательностью и знанием "во человецех сущего". Воевать таким оружием с современной преступностью - все равно что пытаться остановить танк, стреляя по нему из трубочки жеваной бумагой┘ Предполагается, что, до того как совершено преступление, до появления трупа, в мире существует некая изначальная гармония. Потом она нарушается, и сышик не только находит убийцу, но и восстанавливает миропорядок. Это достаточно древняя функция культурного героя.

- Два персонажа - Фандорин, наследующий, как ни странно, черты совсем не законопослушного Арсена Люпена, и Путилин, несколько нескладный и неловкий, - отличаются еще одним. Акунинский герой обладает еще и таким качеством, как мужская витальность. Есть другая традиция - тип патера Брауна, сыщика - духовного лица... Ваш герой - семьянин: любит жену, не бегает по крышам с револьвером.

- Критик Лев Данилкин про моего героя писал, что он похож на героя не рыцарского, а плутовского романа.

- А связка Акунин-Юзефович не раздражает?

- Именно Акунин сделал популярным жанр исторического детектива, так что своей нынешней известностью я во многом обязан ему. Ведь два из трех моих романов о Путилине написаны давно, а популярными стали только сейчас.

- Акунинский проект - именно проект. Это романы стиля. А у вас другой герой.

- Я как-то уже говорил, что по характеру мой Путилин - это друг моей юности физик Борис Пысин из Перми. Он рано умер. Я его очень любил и до сих пор без него скучаю.

- Есть понятие литературной жизни. Раньше она организовывалась совещаниями, теперь по большей части - премиями.

- Ну, к празднику литературной жизни я мало причастен. В воспоминаниях русского актера XIX века Давыдова я вычитал следующую историю. В некий город приезжает актерская труппа, и, чтобы поднять сборы, на афише пишут, что во время спектакля по сцене проедет настоящий локомотив. Все приходят на премьеру, зал полон, из-за боковой кулисы выезжает паровоз, но тут же останавливается. Антрепренер выходит на сцену и сообщает, что машина сломалась, дальше ехать не может. В публике ропот, составляется депутация, идут за кулисы и видят, что локомотив состоит только из передней части. Все страшно возмущены, зовут полицмейстера. Тот идет на сцену и спрашивает собравшихся: "Вы на что брали билеты?" Те отвечают, что на пьесу "Провинциальная жизнь". - "Вот вы ее и видели, - говорит полицмейстер. - А локомотив идите смотреть на железную дорогу". Так вот, человек, вступая в жизнь, попадает на некий спектакль. Я взял билет на пьесу "Провинциальная жизнь", а если впридачу на сцену еще и выехал локомотив, то я счастлив. Не выехал - тоже счастлив. Я не на это брал билет.


Комментарии для элемента не найдены.

Читайте также


Павел Бажов сочинил в одиночку целую мифологию

Павел Бажов сочинил в одиночку целую мифологию

Юрий Юдин

85 лет тому назад отдельным сборником вышла книга «Малахитовая шкатулка»

0
1044
Нелюбовь к букве «р»

Нелюбовь к букве «р»

Александр Хорт

Пародия на произведения Евгения Водолазкина и Леонида Юзефовича

0
739
Стихотворец и статс-секретарь

Стихотворец и статс-секретарь

Виктор Леонидов

Сергей Некрасов не только воссоздал образ и труды Гавриила Державина, но и реконструировал сам дух литературы того времени

0
358
Хочу истлеть в земле родимой…

Хочу истлеть в земле родимой…

Виктор Леонидов

Русский поэт, павший в 1944 году недалеко от Белграда, герой Сербии Алексей Дураков

0
494

Другие новости