Звезда пленительного щас

"Новый мир"

В НОМЕРЕ - очередная порция глав из книги Александра Солженицына "Угодило зернышко промеж двух жерновов" - о спорах с Синявским, Максимовым, Сахаровым и другими оппонентами. С некоторыми мыслями Солженицына можно согласиться, с некоторыми - нет, но поражает высокомерно-брезгливый тон автора. Всех он рассматривает только с точки зрения отношения к нему: кажется, что Синявский только и делал, что писал гадости про Солженицына, а больше заслуг у него нет и быть не может. Но ведь с Солженицыным спорили люди разного уровня: все-таки одно дело - скандальный журналист Наврозов, а другое - Синявский или Сахаров (при всем их различии). И тут же Солженицын жалуется, что в полемике ему никто не отвечает по существу.

Еще одна большая проза - вторая половина романа Дмитрия Быкова "Оправдание", уже вышедшего в "Вагриусе" отдельным изданием.

Приятная новость - публикация стихотворений Виктора Куллэ, известного еще и как главред "старого" "Литературного обозрения". "Лепестками нежнее пепла / осыпаются наши числа, / где не то чтобы не успели, / но уже не имело смысла". Опубликованы также стихи Владимира Салимона и Владимира Захарова.

"Москва"

БОЛЬШУЮ часть номера занимают публицистические материалы. Во-первых, напечатан обзор "Динамика развития политической обстановки в России". Для кого предназначен этот обзор и зачем его публиковать в журнале "Москва", не сообщается. Выводы в духе Зюганова: программа Грефа не способна решить проблемы и т.д., потому что продолжает порочную линию Гайдара. Во-вторых, это статья отставного генерал-майора КГБ Христофора Ипполитова "Собственность как зеркало социальной политики" - в том же духе.

Главный геополитический философ умеренных почвенников Александр Панарин продолжает публиковать книгу "Православная цивилизация в глобальном мире". Первая глава, названная просто "Добро и зло", - критика западного постмодернистского общества, в котором, оказывается, "производство как переработка материала природы (действительность) заменяется производством знаков, создающих виртуальную реальность", царят новое рабство и "мефистофельские игры интеллектуального авангарда".

Из других публицистических материалов - исследование Инны Симоновой об истории знакомства Гоголя и крупного предпринимателя Федора Чижова (1811-1877), основателя Московского купеческого банка.

В разделе художественной литературы - главы из романа Кима Балкова "За Русью Русь", из жизни святого князя Владимира, крестителя Руси. История крещения превращена в умильную идиллию: суровый политик Владимир оказывается тихим созерцателем иных миров; гордая, взятая насильно замуж Рогнеда - девушкой смиренной жизни, и даже карательный поход Добрыни на Новгород получился каким-то задумчивым. Исторический писатель имеет право на вольности - но не для того, чтобы превращать историю живых и страдавших людей в сусальную стилизацию.

Рассказ Ильи Кашафутдинова "Вкус греха" - трогательная сцена, как деревенский дед приводит вязать беспородную, но душевную сучку к старому интеллигенту, у которого сенбернар. У стариков - рассказы о непонимании в любви, у псов - тоже непонимание, но на собачьем уровне". Генеральный директор ЗАО "Новокуйбышевская нефтехимическая компания" Александр Малиновский, известный также и как писатель, публикует подборку коротких автобиографических эссе. В отличие от другого писателя-промышленника, Юлия Дубова, Малиновский пишет не о работе, а о том, что кроме нее: о детстве, о родителях, о приездах в родную деревню Утевку.

Завершение воспоминаний художника Валентина Сидорова: счастливое отрочество - потому что отрочество - в деревне перед войной. Объявлением войны эти главы и кончаются: детство кончилось.

"Наш современник"

В НОМЕРЕ - много рассказов, коротких и очень коротких. Очень короткие рассказы бывают как бы юмористические (Андрей Старцев, Михаил Годенко) и не юмористические - Николая Коняева. В одном из как бы смешных рассказов Михаил Годенко с радостью первооткрывателя рассказывает читателям о частушке "Гамаль Абдель на всех Насер". Еще печатаются рассказы Анатолия Шавкуты, в основном из жизни строителей-монтажников - в духе советских проблемных очерков 70-х. Прозу большего размера пишет бывший телевизионный начальник Владислав Муштаев: опубликован его "роман-баутка" "Четыркины фантасмагории". Герой романа Кузьма Четыркин работал на телевидении осветителем, в перестройку стал "челноком", возил одежду из Москвы в Петербург, пережил много приключений. Есть также видения, в которых Четыркину являются Екатерина II, Павел I и князь Потемкин. Текст написан стилизованным прибауточно-разговорным языком - сказано же, "баутка". Много отступлений о собственной телевизионной жизни автора и обличений в адрес "бандитского капитализма".

"Валаамские рассказы" Николая Коняева - короткие сценки из жизни монастыря на острове и - особняком - грустная притча "Петр и Павел", о том, как пришли к священнику советоваться две матери: у одной сына убили, у другой сын и есть убийца. Еще на церковную тему: подборка стихов священника Леонида Сафронова (Верхнекамский район Кировской области). Стихи, явно следующие традиции позднего Заболоцкого, местами нескладные, наивно-яркие, но есть интересные строки: "И снова по звездам, по гнездам, по норам / Горячая песня поводит плечом, / То легким диезом, то грустным минором, / То скрипнет случайно скрипичным ключом". Внятная, заинтересованная статья Юрия Тюрина - о том, как представлена современная иконопись в документальном кино России; чуть побольше бы искусствоведческих подробностей - и совсем было бы хорошо. Но чтобы читатель особо не радовался, рядом - "киноведческая" статья Марка Любомудрова, как всегда у этого автора, про мировой иудомасонский заговор. В продолжении романа Владимира Личутина "Миледи Ротман" развивается примерно та же тема ("Евреи слишком много должны русским┘") - но есть и другие сюжеты. Собственно, роман Личутина - художественное исследование конфликта двух вечных русских типов, нигилиста и правдоискателя, но "современные" декорации действия выглядят настолько неубедительными, картонными, что непонятно, может ли такое исследование принести хоть какие-то результаты.

"Урал"

УДАРНАЯ публикация номера - пьеса Марины Палей "The Immersion (Погружение)". О людях, которые собираются перед отъездом в Америку учить английский "с погружением" в мастерской ритуальных услуг, потом эта мастерская оказывается островком спасения среди всеобщей Гражданской войны, а потом ее захватывают Белые Солдаты (буквально белые) и твари из сна Татьяны Лариной, и стены у нее оказываются бумажные. Плакатно-апокалиптическая метафорика пьесы - не главное; самое интересное - отношения героев. Каждый - в маске и за каждым - кошмары из прошлого. Такая поэтика неожиданно отсылает к Луиджи Пиранделло ("Генрих IV", например). "Сценарные имитации" в творчестве Палей уже есть, но пьес, кажется, она не публиковала - а в этой есть и отличное вставное стихотворение. Из других известных имен - Юз Алешковский: напечатан его рассказ 1968 года "Брюки", о двух мужиках, познакомившихся в поезде, и о грустном и трогательном абсурде жизни (не только их).

В подборке коротких рассказов уральских авторов стоит особо отметить тексты "Астры" Владимира Голдина (р.1938) и "Оля-Лукойе" Елены Соловьевой (р.1970). У Соловьевой сюжет о пионерлагере в духе Петрушевской уходит в какое-то иное измерение - через плотный и странный стиль, в котором соединены ощущения ностальгии, сна и инобытия.

Опубликовано начало романа Андрея Попкова (р.1973) "Мебель для тишины". Герои - молодой дизайнер, средних лет бомж и мистический учитель из Нижнего Тагила. Играя, формально говоря, "на поле" Пелевина, Попков ставит совсем другие проблемы, что уже само по себе здорово. Да и с мистикой он знаком не из Пелевина, а более основательно. Другая большая проза номера - "роман в письмах" Григория Мелентьева. Недавно умерший Мелентьев был коллекционером и исследователем такого редкого жанра, как корона сонетов. Письма обращены к екатеринбургской любительнице литературы Инессе Еренбург, ею же и опубликованы, за что ей спасибо: судя по письмам, Мелентьев был человеком тонким и нетривиальным. Называется "роман" по строке из собственного сонета Мелентьева: "Есть все-все, а дышать только некем┘"

В разделе публикаций - "Незнакомый Писарев": юношеские, 12-15 лет, дневники Дмитрия Писарева (того самого, нигилиста), переведенные с французского Л.Грозных. Они публиковались в оригинале в 1922 г., а по-русски целиком публикуются впервые. Публикации и комментарии Юрия Горбунова, который напоминает, что 160-летие со дня рождения Писарева в 2000 г. прошло почти незамеченным.

"Дружба народов"

ДВЕ ПУБЛИКАЦИИ номера связаны с Кавказом, хотя и с разными сторонами этого хребта. Повесть недавно умершей Ирины Колонтаевской "Кавказский пленник" - фактически результат соавторства: это литературная запись рассказа солдата, который был в Чечне заложником (в первую войну) и которого смогла вызволить его мать. Текст производит впечатление очень подлинного. Страшный, но при всех подробностях в нем есть ощущение духовного выхода.

Другой Кавказ - Армения. Подборка рассказов Левона Хечояна в переводах Аруса Агароняна показывает, что в Армении есть актуальная в европейском контексте и при этом самостоятельная литература. Конечно, читавшие Думбадзе или Искандера узнают специфические кавказские интонации, но у Хечояна, как и у названных авторов, есть свое: повторы и вторжения иной реальности взламывают интонацию и картину мира. "С тех пор, как Маргара увезли в психушку, я вижу один и тот же сон: бежит какое-то тело, мой двойник, а на шее у него висит колокол┘ Представь, в этом сне нет ни женщины, ничего сексуального, но мне кажется, будто в моем теле пробуждается плод".

Повесть Владимира Курносенко из Пскова "Свете тихий" - редчайший в современной литературе пример религиозной прозы без морализаторства - продолжает традицию очерков Лескова. Священник и три женщины, поющие в хоре, регулярно мотаются из областного центра Яминска служить и петь в дальнюю деревню - епископ удалил из города слишком образованного иерея. И говорят по дороге на самые простые темы.

В поэтическом разделе - подборка Александра Белякова из Ярославля, автора нетривиального и довольно редко печатающегося. "Отхожий пляж и мусорный прибой, / А вдалеке белеет оригами. / Ты далеко заплыл и бездну под собой / Защекотал козлиными ногами". Весь этот апрельский обзор также назван по строке Белякова. Поэта Инну Лиснянскую специально представлять не нужно. В подборке Вячеслава Шаповалова особого внимания заслуживает "Сонет": "Все это - киргизская лира, / сплав бедного палеолита / с латиницею алфавита, // оплеванная Пальмира, / где в зеркало видно полмира, / а прочее - смертно и скрыто".

"Знамя"

РОМАН Феликса Светова "Мое открытие музея" - автобиографические фрагменты со сложной композицией. "Романность" возникает из монтажа тем - от поздней влюбленности до ареста в 1937 году отца, историка и партийного деятеля, и сопоставления фактур - от пунктирных диалогов с юной возлюбленной до внятных, "мемуарных" отчетах о встречах с диссидентами: Анатолием Якобсоном, Борисом Шрагиным и другими. Разные времена как бы просвечивают. Особенно впечатляют истории про Юрия Домбровского.

Вообще номер получился с историческим уклоном. Воспоминания с совсем другой точки зрения, чем у Светова - "Загадка патриарха" Виталия Сырокомского, опытного советского партийно-газетного работника, о том, как писались речи для Демичева и обличительные статьи в "Литературке". Сырокомский хорошо понимает, на какие компромиссы ему приходилось идти - в мемуарах есть и самоирония, и раскаяние. Интересна подборка материалов "Итоги советской культуры" - выступления на симпозиуме, организованном в 2000 г. в Женеве известным славистом Жоржем Нива. Два рассказа Евгения Шкловского - о времени, о том, как человек мучительно переживает отношения с близкими и не может сказать самого важного.

Из стихов Александра Левина: "Он лежит, как труп знакомый, / завернувшись в одеяло, / и глядит невыразимо / то налево, то на небо." Подборка Светланы Кековой "Цветная Триодь" - одна из лучших у этого автора за последнее время. Тексты Дмитрия Воденникова - из цикла "Как надо жить - чтоб быть любимым". "Так пусть - гудящий шар до полного распада / в который раз качнется на краю... / Кто здесь сказал, что здесь стоять не надо? / я - здесь сказал, что здесь стоять не надо? / ну да сказал - а все еще стою". Стихи Елены Лазуткиной - неровные, будто прорывающиеся сквозь преграды.

"Октябрь"

НАРОДНЫЙ писатель и сказитель Михаил Веллер некоторое время назад перешел в философы: выпустил большую книгу про устройство Вселенной и смысл жизни. В новой повести "Белый ослик" он так отчасти философом и остался: герой повести Костя проповедует примерно те же идеи, что и в трактате Веллера ("Объективная, конечная цель человечества - уничтожение нашей Вселенной и одновременно и тем самым создание Новой Вселенной"), въезжает в Москву на белой ослице, взрывает памятник Петру I, потом его распинают - по его просьбе - на Поклонной горе (почти как Олега Мавромати), но не окончательно, а потом ослица из зоопарка, подаренная случайному московскому мальчику, начинает проповедовать то же самое и сообщает, что в зоопарке у нее был сторож по имени Валаам.

Рассказ Тамары Орловой "Путь Луны" - композиция из нескольких тонко написанных сцен: как ночью, глядя на луну, независимо друг от друга существуют несколько людей и котов. В номере также начата публикация фрагментов воспоминаний живущего в США поэта Дмитрия Бобышева под названием "Я здесь" - о ленинградской юности конца 50-х - 60-х. О Рейне, Наймане, Уфлянде... С попутным анализом стихотворений. Публикуется также окончание романа Эдварда Радзинского "Игры Бомарше. Неизданный Бомарше". Единственная подборка стихотворений в номере - Вадима Перельмутера.

В разделе критики - очередные "Письма в Кейптаун о русской поэзии" Кирилла Кобрина (в частности, про Могутина), эссе Ларисы Шульман "Сквозняки будущего" (как литература отстаивает неповторимость человеческой жизни в нынешних условиях) и постоянные рубрики Ольги Славниковой, Владимира Березина и Бориса Хазанова.

"Звезда"

Наиболее неожиданный материал номера - начало публикации автобиографических очерков Джорджа Оруэлла "Фунт лиха в Париже и Лондоне" ("Down and Out in Paris in London") в переводе Веры Домитеевой. Первоначально очерки вышли в 1940 г. Содержание - та самая нищая жизнь, о которой - применительно к Парижу - писал Хэмингуэй, но увиденная с иной позиции. Повесть Ирины Безладновой "Такая женщина" - про эстрадную пианистку-аккомпаниаторшу, - закончила консерваторию и вышла замуж за куплетиста-конферансье, потом были и другие браки. Про ее нескладную и узнаваемую жизнь - вдруг с просветлениями, как просветы между облаками. Обширный труд Бориса Носика "Кто ты? - Майя" - о Майе Кудашевой, русской жене Ромена Роллана: с ней, уже, естественно, когда она была глубокой старухой, Носик общался в Париже.

Стихи - Регины Дериевой, Тамары Буковской и Льва Дановского. Из стихов живущей в США Регины Дериевой: "В ржавчине огонь, вода и камень, / в трауре кусты, деревья, травы. / Человек бежит быстрее лани / от судей, что не бывают правы".

Еще в номере - дружеские и почтительные письма известного театроведа Наума Берковского к Алисе Коонен (вступительная заметка Надежды Таршис, публикация Л.Николаевой-Ниновой) - о Камерном театре, о подготовке ее мемуаров (вышли в 1975 г.), о ленинградской театральной жизни.