Майя Крылова
Если написать либретто по мотивам новеллы Эрнста Теодора Амадея Гофмана, взять партитуру Лео Делиба и добавить к ней фрагменты из музыки опять-таки Гофмана, в сценографы пригласить Бориса Краснова, а в оркестровую яму - Президентский оркестр России, получится балет "Коппелия". Все упомянутое проделал глава труппы "Кремлевский балет" Андрей Петров.
Сегодня немодно говорить: "имярек заимствовал чужие идеи". Говорят: "он процитировал". Петров тщательно изучил балеты классического и советского наследия. И процитировал в "Коппелии". Там, где у Делиба мотивы чардаша и мазурки (поскольку действие происходит в неком городке в западнославянских землях), - у Петрова немного переработанная, но легко узнаваемая "Раймонда", как известно, поставленная Петипа с использованием венгерских народных танцев. Там, где танцуют куклы, сразу вспоминаются Григорович (поднятые вверх указательные пальцы в прыжках танц-китайцев) или Бурнонвиль (заноски танц-шотландца).
Балет "Коппелия", впервые поставленный в 1870 году, задумывался создателями как комическая неразбериха. От "Песочного человека" Гофмана в либретто осталась самая малость. В соответствии с этим была написана и музыка - мелодичная, красивая, но нисколько не претендующая на "гофмановщину" и вообще на какой-то серьезный драматизм. Как правило, балетные попытки под Делиба приблизиться к ночной мистике Гофмана терпели неудачу. А долговременный успех имели именно незатейливо-праздничные, верные первоначальному либретто полубалеты-полуводевили - потому что соответствовали музыке. Тем не менее Андрей Петров, как недавно Михаил Шемякин в "Щелкунчике", решил встать под знамя возвращения к "подлинному Гофману". Правда, при этом он написал половинчатое либретто, в котором смешаны идиллические мотивы прежнего спектакля и намерение покончить со всяческой сказочной расслабленностью. Увы, хореография Петрова - это азбучные истины классики в простых комбинациях, поданные декоративно и совсем не драматично. В этих концертных па нет ни мистики, ни романтического подтекста.
Осовремененные жители городка начинают и заканчивают балет массовым пробегом туда-сюда, равнодушно спеша мимо главного в жизни. "Профессор магии и создатель кукол-автоматов" Коппелиус создает любимую куклу Коппелию - нечто вроде многоцелевого самообучающегося компьютера. Молодой человек по имени Франц отвергает живую девушку Сванильду и влюбляется в симулякр, причем любит Коппелию с маниакальным упорством именно за то, что она не живая, а кукла. На механизме он и женится, предварительно подвергнувшись изуверской процедуре: зарвавшийся манипулятор Коппелиус извлекает из него некую "жизненную силу", чтобы влить ее в куклу, а во время процесса в отдельной колбе варятся души героев.
Одновременно с происходящими любовно-мистическими драмами в городе постоянно что-то отмечают: надо же сюжетно оправдать веселость музыки и ее дивертисментный характер! Фабула прерывается то на карнавал, то на праздник - чтобы горожанки нацепили накладные бюсты или балетные пачки. И вместе с горожанами сплясали гран-па и танцы часов, в которых балетмейстер подражает бегу минутной стрелки, заставляя танцовщицу дискретно опускать поднятую вверх ногу.
Но обиженная Сванильда подговаривает своих сообщников распотрошить куклу-разлучницу и прочих китайцев-арлекинов-испанцев. Избитые под лирическую музыку куклы разочаровываются в жестоких людях и исчезают где-то в параллельном мире через странное сооружение (треугольник на колесиках в дыму), появляющееся из-за кулис. Франц уходит туда же - то ли как муж куклы, то ли как верный друг механизмов. Финал, разумеется, грустный. Коппелиус, оставшись без кукол, поджигает свой дом и тоже исчезает. Сценический пожар очень спецэффектен, чувствуется Краснов, набивший руку на эстрадных шоу.
Труппа "Кремлевского балета" работает со всем возможным тщанием, но что ей предлагает постановщик? Профессор магии (Валерий Лантратов), похожий на провинциального Наполеона, в минуты волнения "играет" на фортепьяно, а в моменты научных триумфов сам себе дарит лавровый венок и водружает на клавиши ногу (!). Франц в белых джинсах (Константин Матвеев) - пай-мальчик без индивидуальных пластических характеристик, типичный положительный герой балетных сказок (и хоть бы раз в отечественных балетах увидеть главного персонажа без жете по кругу и гран-пируэта!), Сванильда (Жанна Богородицкая) - родная сестра Одиллии из "Лебединого озера" - упорно вешается герою на шею и без рефлексии ему мстит. Лучше всех танцует Нина Семизорова (Коппелия), убеждая пластикой полукуклы-полуженщины, сочетая автоматизм заданных "кукольных" па с мягкостью собственной манеры. Семизорова уже закончила карьеру балерины в Большом театре и пришла репетитором в труппу "Кремлевского балета", но в этом спектакле неожиданно исполнила главную партию, поскольку ее подопечная Светлана Романова, готовясь к премьере, получила травму.
...Кто следующий в очередь за возвращением к Гофману?
