Новое дело Александра Ширвиндта

Александр Ширвиндт теперь худрук Театра сатиры.
Фото Артема Чернова (НГ-фото)

- Внутренне я только взвешивал бесконечные "против" и минимальные "за". Минимальные "за", если откровенно, - то, что, во-первых, я 31 год работаю в этом театре. Если завтра в Театр сатиры придет некий Х, я вынужден буду просто уйти из театра. Остаться в Щукинском училище, где я преподаю, играть в каких-то антрепризах┘ Гениев я что-то не вижу, а тот пасьянс, который сейчас раскладывается, когда заходит речь о том или ином "бесхозном" театре и который судорожно перебирают в своих умах чиновники┘ Имена их я знаю, одни мне симпатичны, другие - безразличны, но интересных для меня среди них нет. Второе: надо немножко попробовать еще и это. Я по сути не очень аферист, но думаю, что за свою жизнь я все попробовал┘

- В этой сфере, естественно!.. Я сидел и думал: мне все было интересно. Играл, играл, потом занялся всякими шутейными делами, капустниками, и в этом мы добились определенных высот, возможных в этой стране. Потом мне стало интересно, как радио делается. Я работал на радио. Мы писали, ставили. У меня есть грамоты замечательные! Например, за лучшее праздничное обозрение к 50-летию советской власти. Мне было интересно, как монтируют радиопередачи, как накладывается музыка┘ И я влезал во все эти тонкости. Потом мне стало интересно, что такое кино. Я снимался, потом мы с Аркановым делали разные "Фитили" - как авторы, как режиссеры. Потом в моей жизни возникло телевидение. Мне снова было интересно. У меня были - ты еще не родился тогда - цикловые передачи. "Терем-теремок". Очень веселая. И долго шла - несколько лет! Такой "терем-теремок", в котором жили разные мышки-норушки, то есть разные эстрадники┘ Я писал сценарии этого обозрения, ставил его и был ведущим - этаким домовым. У меня замечательная передача "Семь нас и джаз", которая шла по второй программе, когда всего было два канала. В сгоревшем потом Доме актера сидел джаз во главе с ныне гениальным Лешей Козловым, в канотье. Называлось это мужским клубом, и было в нем семь мужиков. Играли разные театральные пародии┘ Когда меня вызвали к тогдашнему председателю Гостелерадио, чтобы закрывать передачу, все стали коллективно готовить меня к разговору. Что он любит, что не любит, какие аргументы приводить┘ И я со всем этим знанием к нему пришел. "Я, - сказал он, - смотрел твою передачку. Представь себе, что где-то в далекой сибирской заимке путевой обходчик пришел домой, сел с самогоном и щами, а по телевизору ему показывают пародию на Театр на Таганке┘ Он, конечно, берется за топор. Что вы там выпендриваетесь?! Вот когда у нас будет четыре-пять программ, тогда - пожалуйста, на пятом канале┘" Программу закрыли. Помимо этого я уже 42 года увлечен педагогикой. Это бесплатное, совершенно неприбыльное дело, сродни болезни. И никуда я уже от этого не денусь. Сейчас выпускаю очередной курс, поставил с ними Аверченко, спектакль называется "Летние страсти", и 29 декабря они его будут играть┘ Еще вот книжку написал вместе с Поюровским┘ Вот когда я все это обдумывал сам с собой, то помимо всего кошмара, о котором я скажу тебе ниже, я понял: все уже, весь лимит возможностей "сочленения" с творчеством я уже прошел. Спектакли ставил с Андрюшей Мироновым, с Марком Захаровым, я сам ставил┘ А вот художественным руководителем┘ Это интересно. Художественный руководитель!.. Это - авантюра. Вот и все позитивные эмоции. А негативных - тонны.

- Да потому, что сейчас надо будет сесть и посмотреть весь репертуар. Многие спектакли я, конечно, давно не видел. Разболтанность наверняка страшная, потому что их никто не смотрел, никто не следил за их состоянием. Уровень актерской импровизации, когда нет режиссерского глаза, известен. Дальше - одни вопросы. Что делать? Кого звать? Что ставить? Надо зажмуриться, отменить процентов 80 всех своих поездок "за хлебом"┘ А гастроли - это экономический интерес театра. Ведь у нас относительно хорошо получают артисты. Во-первых, потому что у нас - аншлаги вне зависимости от уровня произведения. Люди так обожрались чернухой, что они просто приходят, чтобы на два с половиной часа отключиться. Посмеяться. А аншлаги на 1300 мест при высоких ценах на билеты позволяют держаться. У нас в театре нет ни одного обменного пункта, ни одного офиса, ни одного ресторана. И никогда не было. Во-вторых, гастроли. Только в этом месяце мы были 10 дней в Германии с "Приветом от Цюрупы", потом 10 дней в Израиле с тем же спектаклем, потом со "Счастливцевым-Несчастливцевым" в Екатеринбурге 5 дней. С этим мне сейчас придется как-то завязывать┘

- Ну, да. Но для этого нужно иметь своего тихого Березовского. Я с наслаждением не буду мотаться по городам┘ Сейчас много говорят про свежие силы, и, конечно, по сравнению с Валентином Николаевичем я дико молодой человек. А по сравнению с остальными я просто старый. Мотания по гастролям - не от хорошей жизни. Но придется отказываться, иначе никак, иначе получится фраеризм полный, а это не для меня┘ Так как я почти полтора месяца сам с собой рассуждаю и еще с двумя-тремя людьми советуюсь, то, взвесив все, я решил все-таки: ну, попробую. Единственное, на что я надеюсь: у меня совершенно нет никаких глобальных режиссерских амбиций. Если я позову кого-то поставить спектакль, у меня нет боязни, что этот кто-то поставит хорошо. А это - основная эмоция больших художников, которым нравится, когда рядом есть кто-то способный, милый, но это всегда должно быть чуть ниже его уровня. У меня все наоборот. Я, наоборот, хотел бы найти гениев. Они ведь где-то бродят┘ Не может же быть, чтобы их не было. Я в училище хожу на режиссерский факультет, присматриваюсь, смотрю-смотрю, кто-то появляется, а потом вдруг исчезает в каких-то подвалах и 30-метровых комнатах на крышах, на досках┘ Тем не менее я все-таки думаю, что сумею кого-то найти.

- Сейчас сказать не могу. Думаю, что все дело в том, что они ищут среди известных уже фигур. Пока я не знаю ни учеников Фоменко, ни учеников Захарова. Пока я могу рассчитывать на своих друзей, которые могли бы попробовать себя┘ Но боюсь сейчас говорить об этом.

- Я могу сказать, что я хочу делать. Что надо делать сегодня, завтра. Все остальное - эфемерные планы, они у меня тоже есть, но говорить о них не буду. А это я собираюсь обнародовать на днях: 8 марта исполняется 60 лет Андрюше Миронову. Создана комиссия под моим руководством, будет обязательно юбилейный вечер┘ А потом мне вдруг пришло в голову: идет же спектакль "Высоцкий". Не первый год, и пользуется огромным успехом. Что же, Андрюша не имеет право на спектакль в Театре сатиры в год своего 60-летия?! Причем я вижу, как это можно сделать! И назвать его - "Андрюша". Только это не юбилейный вечер, а шоу "Андрюша". К сожалению, начинать это делать надо было 2 месяца назад, потому что сейчас всего два месяца осталось. Но если сейчас зажмуриться, все отбросить и посадить людей за работу┘ Всю кинопленку перевести на видео, сделать шикарный клиповый монтаж, - я говорю, конечно, только про видеоряд. Когда я сейчас вел разговоры с начальниками, я сказал: "Мне нужна шикарная аппаратура. Если дадите, я пойду". "Дадим", - они сказали.

- Я попросил несколько единиц, чтобы можно было молодежь взять. И конечно, если у нас будет мощная сегодняшняя аппаратура с тремя экранами на уровне Киноцентра (или - чуть-чуть пожиже), а не простынка, на которой непонятно кто и непонятно что делает, не видно и не слышно, все хрипит, - и сделать настоящий современный монтаж, вроде современной "латерна магика", где бы вся наша шпана вышла в этих ролях┘ Вот это я хочу сегодня сделать. Это можно, это органично, это логично, поскольку это - наше дело. Театр сатиры создавался на обозрениях, на шоу, на Дунаевском, это - "Москва с точки зрения" и так далее, и так далее. Потом уже пошли спектакли. Это реанимировать сегодня необходимо. Когда вокруг одна сплошная чернуха, никакого нет позора в том, чтобы сделать нормальное, веселое, милое, доброе шоу, да еще посвященное памяти Андрюши Миронова. Он совершенно органично связан с биографией Театра сатиры. Еще идут в репертуаре его спектакли, в которых его роли уже играют другие, тот же Юра Васильев, который органично считает себя последователем Андрюши. Из этого можно сделать не тупо-концертные номера, а мощное шоу. Вот тебе первому говорю о своей мечте и планах на ближайшие два месяца.

- Нужно поддерживать театр на плаву. Есть мечты о каком-то ретро┘ Я подумал о том, что в этом театре было очень много закрытых, снятых спектаклей. Например, "Теркин на том свете" прошел два раза. Может быть, это можно реанимировать? может быть, смысл в этом какой-то сегодня существует? Спектакль ведь был очень хороший.

- Должны быть и большие спектакли. Веселые спектакли должны быть. Сатира - это же анекдотическое название сегодня. Памяти сатиры? Или имени сатиры? Все равно, что имени Пушкина или Гоголя. Раньше была сатира, когда бились за трилогию Маяковского или когда закрывали "Самоубийцу"┘ Какая сейчас сатира?! Юмор, ирония, улыбка, пародия. А из классики, - если б было на кого из артистов поставить, тогда - да.

- Обязательно. Очень милая штучка. Хотя, если бы эта канва была основана, предположим, на оригинальной музыке, было бы еще лучше. Но все равно это, как говорится, туда. Надо же как-то отличаться от других.

- Это оттого, что я их очень хорошо знаю. Конечно, есть. К сожалению, очень много хорошей молодежи сейчас как бы лежит на дне, включая 20 моих учеников┘ Миша Зонненштраль, к сожалению, трагически погиб. Архиталантливый человек! Вот бы сейчас за него зацепиться!..

- Нет, конечно. Они же меня знают. Я же совершенно не узурпатор. Поэтому так за меня и схватились.

- Покойный Рубен Николаевич Симонов говорил: "Из театра Вахтангова не уходят. Из театра Вахтангова только выносят". Он считал: да, состарился, да, уже ничего не может, но отдал театру жизнь┘ Так было в советском театре. Сейчас надо взять еще пять единиц, человек пять у нас ушло, значит можно будет взять десять молодых артистов, да еще наши, - получится хороший костяк. И - никакой крови. Из тех, кого сегодня можно было бы спокойно вывести за труппу, никто не просит сыграть Фамусова или Лира. Они просто хотят работать. Пусть работают. Но костяк, конечно, должен быть молодой, задорный.