Оркестр Светланова без Светланова?

	Евгений Светланов со своим ГАСО. Фото Андрея Никольского (НГ-фото)

Облик творческого коллектива, как правило, измеряется масштабом личности художественного руководителя (на этот счет в народе есть и упреждающая поговорка: рыба гниет с головы). Заслуженный коллектив из Петербурга, которым сейчас руководит Юрий Темирканов, в историю все же войдет как оркестр Мравинского, а московский Госоркестр, основанный в 1936 году постановлением Совнаркома, несмотря на то что во главе стояли Александр Гаук и Константин Иванов, навечно (или, если сказать осторожнее, надолго) будет ассоциироваться с именем Евгения Федоровича Светланова - видимо, последнего оставшегося из плеяды великих русских дирижеров.

*══*══*

Нынешний оркестровый ландшафт в первопрестольной неспокоен. Путем бескровной "бархатной революции" (или, если угодно, в результате самоотречения) сменилась художественная власть в Российском национальном - Михаил Плетнев собственноручно назначил своего преемника, которым стал Владимир Спиваков (30 сентября в Большом зале консерватории прошел первый "инаугурационный" концерт РНО с новым лидером). Не меньше всколыхнули музыкальную общественность и всех меломанов апрельские события в светлановском оркестре. Контуры кризисной ситуации в наших лучших симфонических оркестрах "НГ" попыталась обозначить в материале "Неизбежен ли музыкальный дефолт" (27.04.99). Время сериалов, как видно, не прошло (см. хотя бы наш "Гнесинский сериал"), и сегодня мы возвращаемся к теме "Светланов и его оркестр".

Напомним, что бомба замедленного действия начала свое дело на знаменитом общем собрании трудового коллектива ГАСО, которое состоялось 4 апреля с.г. вскоре после вполне удачного концерта "Любовь и смерть". Протокол свидетельствует: на повестке дня значилось избрание Совета трудового коллектива. Впервые за много лет присутствовали редкие гости - Е.Ф. Светланов и его жена Н.А. Николаева. Редкие потому, что до 2000 года действует контракт Евгения Федоровича, в соответствии с которым он является главным дирижером гаагского Резидент-оркестра и, соответственно, проводит львиную часть сезона за рубежом. По сведениям, которыми мы располагаем, в 1998 году у Е.Ф. было 97 рабочих дней совместно с ГАСО (в Москве и на гастролях), в 1999-м их насчитывается всего 12; остальное время он находится в отпусках без сохранения содержания, работая с другими коллективами. Кстати, и сейчас Е.Ф. в таком отпуске - в середине прошлой недели он приступил к репетициям в Большом театре заветной "Псковитянки", премьера которой намечена на 15 декабря, а с ГАСО на нынешний сезон намечен только один концерт.

Но вернемся немного назад. Нина Александровна Николаева попросила выяснить правомочность собрания. В последовавших выступлениях "за СТК" выдвигались аргументы, что он нужен для того, чтобы контролировать деятельность (в том числе финансовую) администрации и дирекции, усилить чувство ответственности руководства перед коллективом etc. Попутно шла констатация бед. Зарплата позорная. До недавнего спасали гастроли: суточные за один день там превышают месячную зарплату здесь. Однако запланированные на сезоны 1999/2000 и 2000/2001 зарубежные туры ГАСО с участием Е.Светланова маэстро отменил. Некоторые оркестранты вынуждены грузить ящики, заниматься частным извозом, даже подрабатывать дворниками. В оркестре есть вакантные места, но никто не хочет идти на такие зарплаты, даже "нищие студенты". По всем вопросам члены коллектива обязаны обращаться к художественному руководителю, а в досягаемости он весьма редко.

В своем выступлении на апрельском собрании Евгений Федорович убеждал, что применение "Закона об общественных объединениях" непродуктивно в творческих коллективах, приводя в пример плачевный опыт СТК в оркестре Большого театра (выгнали художественного руководителя А.Н. Лазарева, но лучше не стало) и темиркановском оркестре (боролись против главного дирижера, но он остался, а СТК убрали). Далее Е.Ф. сказал, что берет вину на себя. Он рассказал, как ходил в правительство и мэрию, но ощутимых результатов нет, как по трем каналам ТВ просил финансовой помощи, но напрасно. "Дара общения с людьми, в том числе с начальством, у меня нет. Если СТК сможет помочь коллективу, я двумя руками за него, но если это очередное звено, то ничего не получится. Я призываю к совместным усилиям, но не к противостоянию",- так записаны слова Светланова в протоколе. После этого прозвучала реплика, что в выступлении Е.Ф. можно усмотреть угрозу по отношению к будущим членам СТК. Замминистра культуры В.В. Егорычев заявил, что министерство будет и впредь занимать позицию поддержки Е.Ф. Светланова как руководителя ГАСО. После подсчета голосов были оглашены результаты голосования - в состав СТК вошли семь человек. Единогласно постановили перенести нерешенные вопросы на следующее собрание. 6 апреля состоялось первое заседание избранного СТК (уставные и организационные темы), 16-го - совместное заседание худсовета, СТК и профкома, а 23 апреля общее собрание трудового коллектива ГАСО принимает Открытое письмо к Е.Ф. Светланову с приглашением его на личную встречу для обсуждения сложившейся критической ситуации.

*══*══*

Открытое письмо, конечно же, начинается с того, что оркестру трудно, но при понимающем отношении государственных органов можно исправить положение. Морально устаревшие социально-трудовые и этические отношения между работниками оркестра и его руководителями требуют срочной модернизации, потому-то и создан СТК. Коллективу должна быть предоставлена возможность самостоятельно принимать решения во время долгих отлучек главного дирижера (при этом уточняется, что Евгений Федорович отнесся к предложению, как и к самому собранию, с непониманием и обидой, как к личному оскорблению и посягательству на его законные права). Наиболее приемлемым решением проблемы кажется вариант, который имел прецеденты в практике зарубежных оркестров (Шолти в "Чикаго Симфони", Мюнш в "Оркестре де Пари", Бернстайн в Нью-Йоркском филармоническом), когда художественный руководитель, в силу обстоятельств не имеющий возможности вести постоянную работу с оркестром, остается с ним, но в звании Почетного дирижера, сохраняя право работать в любое удобное для себя время. Под занавес - надежда на личную встречу с Е.Ф. для принятия решений, мысли о сохранении дальнейшего творческого союза с великим маэстро и в то же время идея возобновления утраченных творческих контактов с другими дирижерами.

Личное письмо оркестра к Светланову гораздо короче. Сначала глубокое сожаление по поводу взаимного непонимания и надежда на возможность преодоления создавшейся ситуации. Первая часть заканчивается амбивалентным пассажем: хотим быть только с вами, но также хотим быть с другими (дирижерами). Далее повторяется абзац с завуалированно ультимативным предложением принять пост Почетного дирижера, отказавшись от художественного руководства. Этот мотив о почетной должности "свадебного генерала" выведен, кстати, отдельным пунктом и в проекте изменений и дополнений в Уставе ГАСО (последний принят в декабре 96-го). Другая небезынтересная деталь проекта - положение о том, что коллектив оркестра может представлять для обсуждения Учредителю (то есть Минкульту) собственные кандидатуры на должности как директора, так и художественного руководителя и главного дирижера.

*══*══*

Директором светлановского оркестра с 1998 года является современный молодой человек Александр Ромуальдович Румянцев, сменивший на этом посту Георгия Агеева, который, в свою очередь, переместился к Владимиру Спивакову в "Виртуозы Москвы". В своих ответных посланиях Евгений Светланов педалирует "спортивное прошлое" директора оркестра (современное пятиборье) и Институт физкультуры и специализацию массажиста в прошлом. Хотя в прошлом Румянцев также активно участвовал и в создании Российского национального оркестра (как технический директор). Видимо, под руководством А.Р. Румянцева уже после описанных событий было подготовлено письмо министру культуры В.К. Егорову за подписью "Коллектив оркестра", которое начинается с утверждения, что ГАСО п/у Светланова за всю свою 63-летнюю историю никогда еще не находился в столь удручающем положении: художественный руководитель оркестра, имея собственные ангажементы за рубежом, все меньше времени и внимания уделяет ГАСО, передав полномочия председателя худсовета главному концертмейстеру оркестра. Затем - упреки в адрес Светланова: единичные концерты в Москве, полная парализация гастрольной деятельности из-за неучастия в ней Евгения Федоровича (конечно, ни один здравомыслящий импресарио не пригласит оркестр Светланова без Светланова. - А.Х.), отсутствие работы со спонсорами из-за того, что у Е.Ф., по его же словам, нет дара человеческого общения, обаяния, контактности и пр., наконец, игнорирование просьб коллектива принимать участие в уставной деятельности оркестра. В финале письма министру предлагается для обсуждения вариант с Почетным дирижером.

Летом начинается переписка (обмен факсами) между Евгением Светлановым и министром культуры, разветвившаяся в результате в эпистолярий между Светлановым и вице-премьером Валентиной Матвиенко. В конце мая на личной встрече в министерстве Евгений Федорович с помощниками представили министру проект реорганизации штатного расписания ГАСО, а 1 июля Евгений Федорович направил в министерство предложения по обновлению структуры управления и активизации концертно-гастрольной деятельности ГАСО, где, в частности, выражал озабоченность ослаблением дисциплины и усложняющейся атмосферой в коллективе, что может привести к снижению творческого потенциала и утрате славы одного из лучших оркестров России. 12 июля министр факсировал в Гетеборг (Швеция) свой ответ Е.Ф. Cветланову. Высказывается сожаление, что вести общение приходится письменно. Сообщается, что нынешнее состояние и судьба ГАСО находятся в центре внимания общественности и СМИ и что проведены многочисленные консультации с авторитетными музыкальными деятелями... Как подслащенная пилюля - слова о том, что общение дирижера с коллективом сведено к критическому минимуму и реальное влияние ограничивается лишь редкими концертами. Министр сообщает Е.Ф., что его предложения не гарантируют успешного разрешения накопившихся проблем, а сводятся, по сути, к персональной замене и увеличению штата персональных помощников. На предложения Е.Ф. пригласить к сотрудничеству Александра Лазарева, Василия Синайского и Константина Орбеляна министр отвечает, что из бесед своего зама В.В. Егорычева с Лазаревым и Синайским выяснилось, что лично таких предложений ни один из них не получал. Министр обращается к Евгению Федоровичу с просьбой реалистично проанализировать положение дел и сделать определенный личный выбор, который бы сочетал личные планы маэстро с интересами Госоркестра. И наконец, министр предлагает три пункта: а) учредить персональную должность президента и Почетного дирижера ГАСО, б) назначить на должность художественного руководителя одного из первоклассных музыкантов, в) уточнить официальное название оркестра, присвоив ему имя Светланова. Министр надеется, что в этом случае Е.Ф. освободится от бремени текущих забот и прямой ответственности за повседневную жизнь оркестра.

*══*══*

Письмо министра Евгений Федорович воспринял как новое оскорбление. В своем письменном ответе в конце июля он прямо об этом и заявляет. Маэстро выражает изумление, как в министерстве не понимают, что любой новый главный дирижер на выстрел не подпустит его к Госоркестру. В том, что происходит, маэстро увидел акцию, направленную на его насильственное смещение и изгнание из России. Евгений Федорович призывает не верить директору Румянцеву, который вместо того, чтобы добросовестно выполнять свои обязанности, усердно внедряет внутри ГАСО мысль, что Светланова надо как можно скорее убрать. Тут же Евгений Федорович признается, в чем его личная вина - он поверил, что за "массажистом" Румянцевым стоят какие-то баснословные мешки с деньгами, которых на самом деле не оказалось (и сообщает, что жена г-на Румянцева принята на работу в ГАСО в бухгалтерию, что является нарушением). И резюме Евгения Федоровича: не вы назначали, не вам и снимать, это приоритет высших инстанций вплоть до президента страны.

Практически одновременно Светланов пишет Валентине Матвиенко о целенаправленной травле ГАСО и его руководителя, развернутой в нашей прессе. С утверждением Светланова, правда, трудно согласиться. Не было травли в "НГ" (что вроде бы понятно, поскольку наша газета стала информационным спонсором оркестра, кроме того, финансировала юбилейный вечер Евгения Светланова в Большом театре; авторитет дирижера имел для нас, конечно, первостатейное значение), но не было ее, кажется, и в других газетах, традиционно уважительных к первому дирижеру страны. Евгений Федорович удивляется, почему он отовсюду слышит, что Светланов не работает в России, живет за рубежом, что оркестр деградирует... Рассказывая об обиде, нанесенной министром культуры, маэстро взывает к человечности и справедливости. Называет он и имя своего доверенного (это Аркадий Бабов из Союза музыкальных деятелей, возглавляемого Ириной Архиповой, по специальности пианист), который уполномочен предоставлять все документы и необходимые разъяснения... E strano? - добавим мы.

Второго сентября министр культуры направил Е.Ф. Светланову факсом несколько запоздалый, на сей раз очень выдержанный ответ, в котором содержится надежда, что в середине сентября маэстро вернется в Москву с уже выношенным решением, ибо бессмысленно обсуждать вопросы, касающиеся Светланова не со Светлановым.

До точки в этой симфонической эпопее, судя по всему, еще не близко. Мы будем держать вас в курсе дела, ибо считаем, что от исхода конфликта в ГАСО напрямую зависит, будет в Москве звучать хорошая музыка в первоклассном исполнении или нет.