Кабульская интрига и безопасность Центральной Азии

Часть населения Афганистана лояльна к появлению талибов. Фото Reuters

Совершенно неожиданно для всех власти Афганистана нанесли сокрушительное политическое поражение своему главному противнику – талибам. (Движение «Талибан» запрещено в РФ.) Нет, для этого не потребовались военные усилия местных силовиков, на которых уже 17 лет иностранные инструктора потратили миллионы человеко-часов и миллиарды долларов в тщетных попытках создать что-то внятное и боеспособное. Нет, Кабул не победил коррупцию, повальное вымогательство и поборы с населения, не запустил промышленность и не восстановил свой контроль над всей территорией страны.

Черная дыра, которой по большому счету и является на политической карте мира Афганистан, не стала внезапно территорией мира и процветания. Просто итоги парламентских выборов, прошедших 21 октября, кабульскими властями объявлены «историческими», триумфально-успешными и соответственно доказательством того, что «афганцы отвергают идеологию боевиков-талибов». Что называется – дешево, сердито и дополнительный аргумент в заочной дискуссии с Москвой, которая принимает все более жесткий характер. Поскольку именно вопрос о «Талибан» сегодня стал главным камнем преткновения в отношениях России и Афганистана.

Собственно, позиция Кабула здесь однозначна – Москве нет места в этом вопросе, справимся и без ее участия. Причем столь нервная реакция у афганских элит присутствует только в случае, когда на дипломатическом горизонте появляется именно российская сторона. Если же инициатором диалога с лидерами «Талибана» выступает Вашингтон, Ташкент или же Пекин – то тон заявлений становится куда как спокойнее.

Парадокс заключается в том, что без активного включения талибов в политическую жизнь Афганистана никакого мирного урегулирования там не может быть по определению. Но такое «включение» в Кабуле воспринимают исключительно как принуждение поделиться властью, что для правящей афганской элиты просто «смерти подобно». Поскольку власть, согласно местным традициям, это не просто статус, это в первую очередь – управление финансовыми потоками, благополучие и сила собственного клана, то есть – гарантия выживания.

Загадочные афганские «махновцы»

Сказки про талибов, которые в случае их прихода к власти стройными колоннами готовы будут атаковать сопредельные территории, так и остались страшилками. Которые, впрочем, не имея никакого отношения к реальности, тем не менее активно использовались для получения дополнительного финансирования силовыми структурами, а тот же Душанбе более чем успешно осваивал средства, выделяемые ему на отражение «угрозы талибов» и Вашингтоном, и Москвой.

Вялое пережевывание этого мифа о возможной внешней экспансии «Талибана» продолжалось бы внешними игроками достаточно долгое время. Слишком уж по-разному оценивали перспективы талибов внешние игроки, слишком уж различные подходы к ним существовали в столицах республик Центральной Азии. Если бы не возникло несколько факторов, которые вынесли партию с «Талибаном» – а ее пытались строить практически все, от Вашингтона до Пекина – на совершенно иной уровень, на котором давно привычная проблема открылась в несколько неожиданном свете.

Еще год-полтора назад информация об активности «Исламского государства» в Афганистане вызывала предельно скептическое отношение. Причем достаточно обоснованное, поскольку и «борьба с терроризмом», и «нагнетание угроз, связанных с ИГ» («Исламское государство» – запрещено в РФ), во-первых, давно уже стало использоваться для вполне прозаического извлечения реальных финансовых выгод как для отдельных служб, так и для целых государств. Даже официальный Кабул нет-нет да и признавал нехотя, что доклады из провинций и уездов о появлении там ячеек ИГ зачастую преследуют цель получения ими дополнительных ассигнований.

Во-вторых, мутный поток дезинформации, регулярно вбрасываемый пропагандистскими службами халифата, реально мешал точно установить, в каких случаях речь идет о реальной ячейке ИГ, а где – типичная франшиза, использование флага и лозунгов местными группировками для устрашения противников.

По большому счету особой ясности в данном вопросе нет и сейчас, но добавилось нечто новое – в Афганистане реально появилась третья сила, которая с одинаковой ненавистью воюет и с талибами, и с правительственными войсками, отжимает территории, пусть пока это в основном отдельные уезды двух северных провинций и создают там «ночные органы управления». То есть работают по типовой схеме, когда днем всем руководит одна власть, а ночью – совсем другая.

Но самое главное – эти «махновцы-исламисты» совершенно не скрывают своих агрессивных намерений распространить террористическую активность на граничащие с Афганистаном страны. И вот это уже в корне все меняет, поскольку одно дело – война Кабула и «Талибана», а другое – процесс гнездования и укоренения на афганской территории террористического интернационала, который будет методично и упорно бить по безопасности всей Центральной Азии.

Очевидное – политически нецелесообразное

Решение проблемы, в общем, лежит на поверхности – легализация «Талибана», инфильтрация его представителей в политические институты Афганистана. То есть предоставление ему места в легальном поле, за которое он вполне качественно вырежет хоть третью силу, хоть пятую колонну ИГ.

Но здесь-то и начинаются дипломатические маневры, скандалы и интриги. Поскольку очевидно, что тот, кто усадит талибов и Кабул за стол переговоров и добьется заключения между ними соглашения – тот и будет в ближайшее десятилетие контролировать Афганистан, а, следовательно, получит ключ к безопасности всей Центральной Азии. На которую, к слову, завязаны и китайский мегапроект «Один пояс – один путь», и менее известный, но не менее легендарный TAPI (газопровод Туркменистан–Афганистан–Пакистан–Индия), который из идеи трансафганского газопровода постепенно и неуклонно превращается в нечто совершенно глобальное. Правда, пока только в форме электронных презентаций.

Право же, обладание таким ключом дорогого стоит. И уж совершенно очевидно, что США совершенно против того, чтобы допуск к нему имели Москва или Тегеран. Именно поэтому буквально на днях Вашингтон обозначил для «Талибана» всю «токсичность» его контактов с иранцами, объявив международными террористами восемь человек из состава руководства движения, замеченных в связях с Корпусом стражей исламской революции. И из этих же соображений представители американской администрации делают все возможное для срыва Московской конференции по Афганистану, на которой российская сторона надеется усадить талибов и Кабул за стол переговоров.

Борьба за монополию на диалог с «Талибаном», которая стремительно разворачивается на наших глазах, происходит в интереснейшей конфигурации. Лидером процесса совершенно неожиданно стал Ташкент, и с этим согласились и в Пекине, и в Нью-Дели, и в Вашингтоне, и в Исламабаде. Хотя каждый – из своих соображений, с определенными оговорками, но в целом принципиальных возражений по этому вопросу нет. Даже Душанбе и Ашхабад при всей своей болезненной настороженности во всем, что касается афганской темы, неприятии идеи прихода представителей «Талибана» во власть, в целом особо не возражают.

Официальный Кабул от происходящего тоже далеко не в восторге, о причинах этого уже говорилось выше. Но вот такой парадокс – идея диалога с талибами для них более приемлема, чем факт того, что этот диалог будет проходить под эгидой Москвы. По сути, возникла ситуация, когда российской стороне либо нужно продолжать свои усилия по Афганистану в одиночку, при том, что часть остальных заинтересованных столиц будет с энтузиазмом ставить палки в колеса и всячески торпедировать процесс, либо отказаться от этой идеи, что чревато серьезными репутационными издержками как в Центральной Азии, так и в глазах остальных внешних игроков в афганском вопросе.

Причем на талибов здесь рассчитывать совершенно не приходится, им то как раз по вполне понятным причинам выгоднее вести диалог именно с США ну или с теми, на кого как на уполномоченных представителей укажет Белый дом. Оптимальный выход здесь, по всей видимости, заключается в том, чтобы бороться не за монополию в диалоге с «Талибаном». И не за лидерство в процессе мирного урегулирования в Афганистане, а за то, чтобы остаться коспонсором этого процесса, одновременно выстраивая схему, при которой влияние России на происходящее, в том числе на скорейшее искоренение новой угрозы из Афганистана, все же сохранится. Поскольку умеренность в целях на Востоке иногда приносит больше выгод, чем их тотальное достижение.