Андрей Медведев  |
| Длинные очереди в магазины стали
для Туркменистана обычным явлением. Фото с сайта www.chrono-tm.org |
В Послании президента РФ Владимира Путина и опубликованной Концепции внешней политики России взаимодействие с другими государствами СНГ названы приоритетом. Российско-туркменские отношения являются, пожалуй, наиболее сложными для Москвы во всем Центрально-Азиатском регионе. При этом они имеют знаковый характер – восстановление сотрудничества с Туркменистаном должно продемонстрировать, что российская сторона, выстраивая свою экономическую и политическую стратегию в Центральной Азии, стремится учитывать интересы национальных элит.
Недавно состоялся рабочий визит президента Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедова в Россию, в ходе которого он после относительно долгого перерыва встретился с Владимиром Путиным (до этого лидеры двух стран проводили переговоры в сентябре 2014 года в Астрахани в рамках IV Каспийского саммита). Место встречи двух президентов – сочинская резиденция Бочаров Ручей – было выбрано с учетом интересов туркменской стороны. В 2017 году в Туркменистане пройдут Азиатские игры в закрытых помещениях, поэтому российский опыт обеспечения безопасности в ходе проведения Олимпиады в Сочи полезен для Туркменистана.
Переговоры на высшем уровне прошли в доброжелательной атмосфере, однако разногласия по конкретным проблемам, представляющим наибольшую важность для России и Туркменистана, преодолеть не удалось. Хотя в их решении и наметился некоторый прогресс.
Ключ решения российско-туркменских противоречий по-прежнему лежит в газовой сфере. 15 сентября зампред правления «Газпрома» Александр Медведев заявил, что компания до конца 2018 года не планирует закупать газ в Туркмении, но приостановила разбирательство с «Туркменгазом» в Стокгольмском арбитраже. Речь идет об иске, поданном в 2015 году и связанном с уже состоявшимися закупками туркменского газа, которые, как считает «Газпром», осуществлялись по завышенным ценам и были убыточными для российской компании, в связи с чем она потребовала возврата 5 млрд долл. Впрочем, приостановление иска не стоит считать существенным результатом, так как перспектива разрешения спора через Стокгольмский арбитраж выглядела мифической – Туркменистан не присоединился к Нью-Йоркской конвенции по признанию иностранных арбитражных решений.
Несколько экстравагантно выглядело то, что накануне визита Бердымухамедова в Ашхабаде прошло заседание руководителей нефтегазовых ведомств Азербайджана, Туркмении, Турции с участием вице-президента Еврокомиссии по энергетике Мароша Шефчовича. По результатам обсуждения европейский чиновник заявил, что в ЕС хотят, чтобы газ из Прикаспийского региона в Европу начал поступать в 2019–2020 годах.
По всей видимости, в Ашхабаде рассчитывали, что факт этих переговоров сделает российскую сторону более уступчивой. Москва действительно пошла навстречу Ашхабаду и удовлетворила одну из его просьб. Однако заявление Александра Медведева о том, что на переговорах с Владимиром Путиным газовый вопрос вообще не поднимался, свидетельствует, что такого рода тактические «хитрости» туркменской стороны вызывают у Москвы только раздражение. К сожалению, в Ашхабаде этого недопонимают. Отчасти это происходит под влиянием западных партнеров Туркменистана, которые на протяжении 25 лет туркменской независимости зачастую «водят за нос» руководство в Ашхабаде. Судьба Транскаспийского газопровода – яркий пример этого.
Не работает и другая традиционная туркменская «уловка». Туркменские власти постоянно завышают оценки запасов газа, ссылаясь на данные якобы независимой экспертизы. Периодически это приводит к курьезам. Так, в 2012 году британская компания Gaffney, Cline & Associates заявила, что газовые запасы месторождения Южный Иолотань составляют 26,2 трлн куб. м. Позже выяснилось, что эти показатели британцы обнародовали, только опираясь на данные, полученные от туркменских специалистов. Также постоянно завышаются прогнозные показатели добычи газа и объема его экспорта. Туркменские власти долгое время старались показать, что способны обойтись без сотрудничества с Россией. Однако сотрудничество Туркменистана с Ираном и Китаем в газовой сфере из-за допущенных ошибок не привело к ожидаемым результатам. Ради снижения зависимости Туркмении от экспорта газа предпринимаются попытки увеличить его переработку. Для этого в Ахалском, Лебапском и Марыйском велаятах построены шесть новых электростанций, строится парогазовая электростанция, развивается химическая промышленность – в 2014 году в Мары был построен комплекс заводов по производству аммиака и карбамида. В Лебапском велаяте, несмотря на определенные трудности, белорусскими партнерами с 2009 года строится Гарлыкский горно-обогатительный комбинат производства калийных удобрений. Однако эти проекты лишь частично решают существующие экономические проблемы Туркменистана.
По данным Всемирного банка, в 2016 году рост ВВП Туркменистана составит 6,2% – по сравнению с 2012 годом, когда ВВП вырос на 14,7%, он существенно снизился. Власти уже не могут сдерживать цены на товары повседневного спроса, продукты питания, медикаменты. Стоимость доллара США на черном рынке как минимум вдвое превышает официальный обменный курс. Это при том, что черный валютный рынок в Туркменистане неофициально регулируется государственными органами. Например, на следующий день после возвращения Бердымухамедова из России курс маната на черном рынке резко повысился. Кроме того, была возобновлена конвертация импортерам продуктов питания. Эти краткосрочные положительные моменты стали реальным результатом визита туркменского президента в Россию, что было положительно воспринято населением.
Однако в среднесрочной перспективе социально-экономическая ситуация в Туркменистане останется сложной. С начала 2016 года «добровольно-принудительно» распространяются государственные облигации. На протяжении нынешнего года происходили масштабные сокращения сотрудников бюджетной сферы. Консервируются строящиеся объекты, за исключением тех, что связаны с Азиадой-2017. Фактически приостановила свою деятельность французская промышленная группа «Буиг», сокращают персонал китайские компании.
В феврале 2017 года в Туркменистане пройдут президентские выборы. Разумеется, это мероприятие во многом имеет ритуальный характер, и уже сегодня можно безошибочно предсказать результаты голосования. Однако внутренняя стабильность Туркмении зависит не столько от ее регулярного подтверждения посредством электоральных процедур, сколько от состояния социально-экономической сферы.
Туркменской власти предстоит в ближайшее время принять трудные решения, которые повысят уровень социального недовольства. Несмотря на кажущуюся внутреннюю стабильность, Туркменистан все-таки не застрахован от политических катаклизмов. Известно, что региональные элиты, особенно в Марыйском, Балканском и Дашогузском велаятах (областях), недовольны как кадровой политикой президента, так и схемами распределения бюджетных денег между регионами.
Туркменистан, сохранивший на сегодня свою политическую самобытность, оказался в сложной экономической ситуации. И это представляет потенциальную угрозу для российских интересов в регионе в случае возникновения в этой стране кризисной ситуации. России сложно будет оказать нужное воздействие на ход внутриполитических процессов. Москва в таком случае может стать заложником действий других игроков в отношении Туркменистана.
Между тем важность российско-туркменских отношений не требует дополнительных разъяснений. Понятно, что Каспийский регион является географическим и культурным перекрестком Европы и Азии, его энергетический потенциал (вне зависимости от того, являлись ли ранние оценки сознательно завышенными) остается театром активной экономической, а при плохом раскладе и военной деятельности.
У власти в Ашхабаде возникли проблемы, связанные прежде всего с падением поступлений от экспорта природного газа. Поэтому руководство Туркменистана сегодня вновь проявляет интерес к восстановлению сотрудничества с Россией, которое раньше было практически свернуто из-за взаимных разногласий вокруг вопросов, связанных с ценообразованием при поставке туркменского газа. Однако для вывода наших отношений на необходимый уровень требуется тщательно проанализировать их динамику за последние 25 лет, изучить допущенные ошибки, причины их появления, роль «внешнего фактора» и др. С точки зрения стратегических интересов России в Центральной Азии, сегодня крайне важно понять и представить, к каким последствиям могут привести тяжелые решения, которые вынуждена будет принять туркменская власть в социально-экономической сфере. И приготовиться к некоторым неожиданным сценариям.
