Сергей Толстов
Новая Верховная Рада никак не может приступить к работе.
Фото Reuters
Внешне напоминающая театрализованную постановку блокада заседаний украинского парламента со стороны оппозиции обнажила глубокие политические противоречия. С сохранением нынешних тенденций начавшийся на Украине парламентский кризис может угрожать сползанием страны в новую фазу политической нестабильности.
Согласно календарному плану второй сессии украинского парламента, его пленарные заседания должны были начаться 5 февраля. Затем, вплоть до третьей недели июля, недели работы в сессионном зале предполагалось чередовать с работой в комитетах и избирательных округах.
Этот график был сорван по инициативе партии УДАР (Виталий Кличко), депутаты которой заблокировали трибуну и ложу президиума – рабочие места спикера и его заместителей – и организовали круглосуточное дежурство в сессионном зале. Справедливости ради стоит признать, что сама идея заблокировать парламент принадлежала штабу Арсения Яценюка. Поэтому изначально в блокировании трибуны приняли участие депутаты от «Батькивщины» (лидеры – Арсений Яценюк и Александр Турчинов) и правонационалистической «Свободы» (Олег Тягнибок со своей малопохожей на законотворцев командой).
В основу политической технологии оппозиции положено требование обеспечить персональное голосование каждого депутата собственной карточкой, как это предусмотрено в Конституции. Ведь по стандартам буржуазной демократии каждый народный избранник – выразитель интересов народа или его части – должен голосовать по совести. Иначе сам принцип выборности законодателя теряет смысл и превращается в процедуру циничной манипуляции.
Лидеры трех оппозиционных фракций заявили, что если руководство парламента не пойдет на уступки, они готовы к возможным досрочным парламентским выборам. По их версии, если работа парламента будет заблокирована в течение 30 календарных дней, президент будет вынужден воспользоваться своим правом назначить досрочные парламентские выборы. В этой связи представитель партии УДАР заявил, что в результате блокады парламента у президента уже не будет другого выхода, нежели воспользоваться своим правом: отсутствие в стране дееспособного парламента означает «наличие не только парламентского, но и политического кризиса. И его нужно будет решать, и решать путем объявления досрочных выборов».
Нынешняя активизация оппозиционных партий, разумеется, не случайна. Демарши оппозиции стали прямым следствием парламентских выборов, по итогам которых Партия регионов получила существенно меньше мандатов, чем это нужно для устойчивого контроля над законодательной властью.
В нынешнем составе парламента (444 избранных депутата) фракция Партии регионов насчитывает лишь 207 человек. Далее, по нисходящей, идут партия «Батькивщина» (99 депутатов), УДАР (42), «Свобода» (36), Компартия (32) и внефракционные (28, включая спикера и его замов).
Лидер фракции Партии регионов Александр Ефремов счел возможным заявить, что блокада со стороны оппозиции ничего не даст, поскольку парламентское большинство в парламенте существует и оно способно принимать результативные решения. По его расчетам, в состав большинства войдут более 240 депутатов: «Мы ведем довольно предметную работу во фракции Партии регионов. И я могу заявить, что мы в состоянии обеспечить присутствие депутатов, чтобы они самостоятельно принимали решения в сессионном зале». Любопытно отметить, что в состав потенциального большинства Ефремов включил и всю фракцию ПР, и 32 члена фракции КПУ, и еще 14 депутатов-самовыдвиженцев, «которые готовы присоединиться и решать данные вопросы».
Впрочем, включать в состав большинства фракцию КПУ и представителей внефракционного «болота» явно преждевременно. КПУ однозначно не будет голосовать вместе со «Свободой», но и без оглядки поддерживать экономические проекты нынешнего правительства тоже не станет. Это же касается и внефракционных «неприсоединившихся», которые вряд ли склонны девальвировать результаты своей победы на выборах в мажоритарных округах.
Отношения власти и оппозиции вошли в фазу информационной игры, в которой должны победить те, у кого крепче нервы, или те, у кого больше доступа к административным и финансовым ресурсам. Причем в этой игре многие депутаты от Партии регионов – скорее не субъект, а объект политического и административного давления. Никаких досрочных выборов, разумеется, не будет. Будь у власти полная уверенность в своей способности обеспечивать прохождение в парламенте правительственных законопроектов, торг с оппозицией мог бы закончиться намного быстрее. Вот и получается, что блокада парламента – это не только попытка Виталия Кличко и депутатов его фракции показать себя в деле, но и пауза, позволяющая политическому «штабу власти» разобраться с колеблющимися и убедить сомневающихся. О попытках применения новых, специфических методов влияния, можно судить по весьма странному решению Высшего административного суда, который позднее чем через три месяца после даты выборов вознамерился лишить депутатского статуса двух принявших присягу депутатов, один из которых незадолго до этого вышел из фракции ПР.
Публично озвученные аргументы руководства Партии регионов сводятся к следующему:
– В составе потенциального парламентского большинства будет достаточно депутатов, чтобы обеспечивать принятие нужных решений. Голосование в парламенте будет проводиться только по вторникам и четвергам, поэтому бизнесменам и прочим важным людям из ПР придется присутствовать в парламенте лишь от 18 до 22 дней в течение сессии.
– Если оппозиция упрется и не захочет достичь компромисса, ПР, несмотря на блокаду трибуны, сможет провести хотя бы одно сессионное заседание, на котором примет новый закон о выборах народных депутатов на чисто мажоритарной основе, дабы оппозиция не раскатывала губу на 225 мест по пропорциональной части списка.
При всем этом разблокирование парламента не снимает проблему кризиса украинского парламентаризма. Парламент устойчиво не пользуется доверием избирателей. Власть очень часто проводит через Верховную Раду сырые и противоречивые законопроекты, которые принимаются по команде и почти без обсуждения, а затем подлежат длительной и болезненной коррекции, во многих случаях – в несколько этапов. Оппозиция либо сознательно не хочет участвовать в конструктивной законодательной работе, либо не видит в этом смысла и при любой возможности прибегает к тактике обструкции, внося тысячи поправок и требуя их постатейного обсуждения.
Что касается самого парламента, власть скорее всего найдет способы для формального возобновления его работы. Главное здесь – определение цены, которой удовлетворятся лидеры оппозиции или хотя бы их часть. Немаловажную роль в этом плане могут сыграть вопросы, касающиеся выборов мэра Киева, которые для оппозиции обещают стать очередным тестом на состоятельность. Единственное, о чем можно говорить с полной определенностью, – так это о нежелании начинать в парламенте драки и потасовки накануне саммита ЕС–Украина в Брюсселе, назначенном на 25 февраля.
Хотя блокада парламента – еще не кризис власти, многие склонны считать ее симптомом новой фазы политической нестабильности. Хотя по действующей Конституции Украины парламент не влияет на формирование правительства (не назначает и не увольняет министров), парламентские выборы показали, что период существования политически «сильной» власти, опору которой составлял политический актив Партии регионов, закончился.
В новом правительстве центр принятия решений сместился в аппарат первого вице-премьера Сергея Арбузова. Прежний баланс между представителями основных бизнес-группировок явно нарушен.
Западные наблюдатели рассматривают новую конфигурацию власти как пролог к новому переделу собственности и межолигархическим войнам, в которых явный перевес будет на стороне так называемой «семьи» .
Уместно предположить, что «отключка» Верховной Рады – это первый акт нового политического цикла, кульминацией которого станут следующие президентские выборы.
Дарья Гармоненко