Борис Виноградов
Зараженная территория во Вьетнаме равна по площади американскому штату Массачусетс.
Фото Reuters
Тому, как стремительно развиваются отношения между Вьетнамом и США, не перестаешь удивляться. Кажется, бывшие враги, истреблявшие друг друга на поле боя, забыли горькие обиды и живут теперь душа в душу. Американцы – бизнесмены и дипломаты, туристы и ветераны – наиболее частые гости во Вьетнаме. Товарооборот достиг 20 млрд. долл., инвестиции США превысили 22 млрд. (Это соответственно в 10 и 20 раз больше, чем у стратегического союзника СРВ – России.) Корабли под звездно-полосатым флагом швартуются в портах Сайгона и Дананга, выходят на совместные маневры в открытое море, где кипят страсти вокруг Сенкаку, Парасел и Спратли.
Госсекретарь Хиллари Клинтон, посетившая недавно Ханой, высоко оценила роль Вьетнама в укреплении безопасности в регионе. Одновременно министр обороны США Леон Панетта, осмотрев бывшую российскую базу в Камрани, сказал, что возвращение туда американского флота отвечало бы взаимным интересам.
Говорят, ничто так не сближает, как обоюдный страх перед нависшей угрозой. В данном случае имеется в виду Китай и его растущее влияние в АТР. Все так. Интересы Вьетнама и США здесь совпадают. Но говорить о полной идиллии и безупречной гармонии в отношениях еще рано. Одна из проблем, отравляющая атмосферу дружбы и взаимопонимания, – наследие химической войны, которую вели американцы в Индокитае.
Найти и обезвредить
После себя армия США оставила во Вьетнаме зараженную территорию, равную по площади такому штату, как Массачусетс. Десятая часть страны. В 60-е и 70-е годы было вылито 72 млн. литров дефолиантов Agent Orange («оранжевый реагент»), в том числе 44 млн. литров, содержащих опаснейший яд – диоксин. Оставаясь в почве, он до сих пор отравляет все живое. Никто не знает точно период его распада, но, по некоторым данным, он может достигать 500 лет. Всего во Вьетнаме около 4,8 млн. жертв диоксина, из них 3 млн. имеют тяжкие заболевания, десятки интернатов, куда и сегодня поступают дети с врожденными уродствами и хромосомными аномалиями...
В общем, проблема наболевшая. Поиски противоядия безуспешно велись почти 20 лет. Вашингтон готов оказывать помощь, но упорно не желает признать, что все это следствие применения химического оружия. Напрочь отвергает всякие попытки завести речь о компенсациях. Однако в одном стороны сошлись.
В августе стартовала операция по очистке зараженных земель в аэропорту Дананга. Почему Дананг стал пионером «большой зачистки», неизвестно. Есть и другие очаги поражения, где ситуация не лучше. Например, бывшие военные базы – «Бьенхоа» в 30 км от Сайгона, провинция Донгнай, или «Фукат» в Куиньоне, провинция Биньдинь. Кстати, курортное место. Там концентрация отравляющих веществ в иных местах превышает норму в десятки раз.
Видимо, есть какая-то символика в том, что именно с Дананга начиналась агрессия в марте 1965 года, когда на его берег высадился первый десант морской пехоты США. Сюда везли и химические вещества, распылявшиеся затем с самолетов над районами, находившимися под контролем партизан Вьетконга. Свозили их в бочках оранжевого цвета, отчего сам ядохимикат получил называние Agent Orange.
Диоксин и капля в море
Операция проходит под контролем Министерства обороны СРВ. Зона оцеплена, вокруг бетонный пятиметровый забор, за ним бурьян, сухой кустарник и пруды, где еще лет 10 назад жили крестьяне, пасли скот и ловили рыбу. Сейчас там таблички «Опасно – диоксин!». Но, что происходит за каменной стеной, возведенной в 2007 году на американские деньги, увидеть все-таки можно. Когда подлетаешь к Данангу и самолет идет на посадку, сверху видно, как бульдозеры и экскаваторы копают землю.
Аэропорт расположен чуть ли не в центре города. В пяти минутах езды от знаменитого Музея Чамской культуры, куда валом валят туристы. Почувствовать близость объекта в прямом смысле может каждый. Хотя бы по горьковатому запаху этих отнюдь не полезных ископаемых. В сезон дождей и тайфунов яд вымывается из почвы, попадая в протекающую через город реку Хан и дальше – в Тихий океан.
Технология очистки довольно проста. Грунт срезают на глубину до трех метров и отправляют в специальные вращающиеся печи, где он подвергнется термической обработке. Под воздействием высоких температур – около 1000 градусов – диоксин якобы то ли полностью выгорает, то ли теряет свои губительные свойства и становится «экологически чистым продуктом». Золу и шлаки, утверждают авторы проекта, можно использовать в мирных целях – как строительный материал или удобрение.
В зоне работают две мобильные установки, изготовленные по спецзаказу на американских фирмах Dow Chemical и Monsanto, которые, собственно, и занимались производством ядохимикатов во время войны. На их юридический адрес до сих пор вьетнамцы направляют претензии за ущерб здоровью и экологии. Всего к 2016 году, сказал посол США в Ханое Дэвид Шиэр, намечено обезвредить 73 тыс. кубометров. С этой целью из бюджета администрация Барака Обамы выделила 41 млн. долл. Но, как показал опыт, который уже называют горьким, это всего лишь капля в море.
По оценкам рабочей группы американо-вьетнамского диалога Agent Orange – Dioxin, на ликвидацию хотя бы крупных очагов заражения, таких как Дананг, потребуется не менее 450 млн. долл. По миру объявлен сбор средств. Кое-что удалось набрать через благотворительные фонды, агентства ООН и международные организации в добавок к тому, что выделил Обама. Но на более масштабные работы средств явно не хватает.
Пока суд да дело
Между тем нарастает поток исков к американским властям со стороны граждан Вьетнама, потерявших здоровье от применения химического оружия. Накопились целые тома судебных дел. В 2005 году федеральный судья Бруклина Джек Венинстейн отклонил претензии трех вьетнамцев к 37 компаниям США, производителям «оранжевой смерти». Истцы требовали выплатить компенсацию и выделить деньги на очистку загрязненных территорий.
Тогда сумма ущерба оценивалась 4 млрд. долл. В списке ответчиков фигурировали все те же Dow Chemical и Monsanto. Разбирательство длилось более года. Это был первый случай, когда США обвинили в военных преступлениях. Интерес к процессу объяснялся еще и тем, что в американском праве существует закон от 1789 года, позволяющий выплачивать ущерб иностранцам. Не важно, что рассчитан он главным образом на жертв морского пиратства. Важно, что имеются юридические основания. Кроме того, судья Венинстейн был известен как защитник ветеранов вьетнамской войны. В 1984 году на аналогичном процессе в Бруклине он добился, чтобы бывшие американские солдаты, попавшие в зону химических атак (а таких оказалось около 10 тыс.), получили от Dow Chemical и других компаний 180 млн. долл.
В 2005 году Министерство юстиции США выпустило циркуляр, в котором говорилось, что любое решение в пользу вьетнамцев отразится на положении ветеранов… и «катастрофически ограничит возможности президента вести войну за рубежом». «Оранжевый ветер», писали в связи с этим газеты, может вызвать политическую бурю. В ходе расследования выяснилось, что первый приказ об использовании химического оружия во Вьетнаме отдал еще президент Джон Кеннеди задолго до вторжения во Вьетнам.
Соответствующие эксперименты в Южном Вьетнаме начались в середине 1961 года. Для руководства экспериментом туда были командированы советники президента – генерал Максуэлл Тейлор и Уолт Ростоу. 30 ноября по их донесениям и рекомендациям госсекретаря Дина Раска президент Джон Кеннеди дал добро на использование токсичных дефолиантов. Оранжевого цвета бочки со складов Нью-Брунсуика поплыли в Дананг.
Операция получила название Ranch Hand. Ядовитое облако расползалось по земле Вьетнама постепенно, захватывая все большие площади. «Война без крови» давала гораздо больший эффект с точки зрения поражения живой силы и территории, чем напалм, тяжелые танки и артиллерия. К 70-м годам химической войной во Вьетнаме было охвачено 43% посевных площадей и 44% лесных угодий.
Дарья Гармоненко 
