Владимир Казимиров
Обстановка на передовой в Нагорном Карабахе близка к боевой.
Фото Виктора Литовкина
Вооруженные инциденты в карабахском конфликте происходят заметно чаще, чем в других конфликтных зонах. Даже если они возникают на границе между Азербайджанской Республикой (АР) и Республикой Армения (РА) – вроде бы вдали от Нагорного Карабаха (НК), – их причинная связь с ним неоспорима. Число погибших и раненых – ежегодно десятки военнослужащих и мирных жителей. А в начале июня нынешнего года – 10 человек за несколько дней.
Наивно было бы считать инциденты случайными. Слишком много факторов показывают их абсурдную политическую закономерность. Начнем с момента еще до заключения перемирия. 18 февраля 1994 года министры обороны АР и РА подписали протокол своей московской встречи, где был предусмотрен развод сил сторон по достижению прекращения огня ради сохранения перемирия. Но Баку не стал выполнять обязательство развести войска под тем предлогом, что линия фронта проходит по территории АР и пусть односторонне отводят свои силы армяне. Там не желали отличать эту экстренную военно-техническую меру от обстоятельного предмета будущих переговоров.
В итоге при прекращении огня 12 мая 1994 года стороны так и остались на своих позициях, досягаемых стрельбой даже из легкого оружия. А через несколько лет азербайджанцы под тем же предлогом во многих местах дополнительно придвинули свои передовые позиции к армянским.
Опасная близость позиций и отсутствие нейтральных миротворческих сил делают практически неизбежными эти инциденты и гибель людей. Перестрелки нередко возникают случайно, но иногда и с умыслом, провокационно. Стороны постоянно обвиняют в этом друг друга, причем одна из них лжет!
В 1994-м сопредседатели Минской группы поняли, что необходима договоренность сторон по локализации и урегулированию инцидентов.
После проработки проекта лично с высшими руководителями всех сторон было подписано бессрочное соглашение об укреплении режима прекращения огня, вступившее в силу 6 февраля 1995 года. Был проведен обмен телефонами для прямых контактов при инцидентах. Однако вскоре та же сторона не пожелала выполнять взятые обязательства, убрав этот барьер для инцидентов, и перешла к замалчиванию соглашения, будто его нет и не было. Степанакерт и Ереван не раз предлагали вернуться к выполнению этого соглашения, но Баку отвечал и поныне отвечает полным молчанием.
Со временем умысел стал очевидным. Ущербность после проигрыша войны и потери семи районов вокруг НК, пробуксовки переговорного процесса побуждают руководство АР «не давать оккупантам покоя». Стабилизация обстановки при нынешнем статус-кво ей противопоказана. Выгоднее дозировать напряженность в зоне конфликта периодическими инцидентами в сочетании с постоянными военными угрозами. Заинтересованность Баку в инцидентах подтверждают его попытка уклониться от создания механизма их расследования и упорный отказ убрать снайперов с передовых позиций, а также другие проявления взвинчивания напряженности вокруг Карабаха.
Требует особого внимания вызывающее игнорирование им соглашения от февраля 1995 года (кстати, одного-единственного по Карабаху в активе ОБСЕ). Общенациональный лидер Гейдар Алиев лично принял участие в его разработке и дал указание министру обороны подписать его, что видно и по тексту документа. Pacta sunt servanda! Снисхождения посредников к срыву выполнения взятых обязательств совершенно неуместны. Вместо протеста официальному Баку они в очередной раз ищут взамен соглашения механизм лишь по расследованию инцидентов. При таком подходе беспредметны все поиски урегулирования конфликта, в том числе нынешнее согласование основных принципов для будущего мирного соглашения. Будет ли оно выполняться?
И будет ли создан механизм для расследования инцидентов? Данных для расследования их политических причин более чем достаточно. Трудно не понять, почему карабахский конфликт оказался столь богат на инциденты.
