Риски и угрозы арабской весны

Лидер ливийских исламистов Абдель Хаким Бельхадж готов бороться за власть.
Фото Reuters

В кулуарах проводившейся клубом «Валдай» в феврале конференции «Трансформация в арабском мире и интересы России» обозревателю «НГ» Николаю СУРКОВУ удалось встретиться с рядом ведущих зарубежных экспертов-востоковедов и узнать их мнение о последних событиях на Ближнем Востоке и в Северной Африке.

Жозеф БАГУТ, профессор парижского Института политических исследований, консультант отдела политического планирования МИД Франции

– Господин Багут, какова сейчас, на ваш взгляд, позиция Франции в отношении арабской весны?

– Арабская весна застала Францию врасплох. Когда начались события в Тунисе, а затем в Египте, эксперты и дипломаты растерялись. Поэтому вначале было допущено множество ошибок. Например, французы не могли поверить, что Бен Али падет, и поддерживали его вплоть до того самого дня, когда он бежал из страны.

Сдвиг в позиции Франции произошел во время кризиса в Ливии. Конечно, большую роль здесь сыграла личность президента Саркози, а также ряда людей из его окружения, но на самом деле был целый комплекс причин, которые побудили Париж вмешаться в конфликт в Ливии.

Во-первых, имело место стремление исправить ошибки, допущенные в Тунисе. Необходимо было заставить Каддафи уйти. Возможно, приложенные для этого усилия были несколько чрезмерными.

Во-вторых, кризис в Ливии имел личное измерение для президента Саркози. Он хотел, чтобы публика забыла, как он раньше принимал Каддафи и охотно сотрудничал с ним. Что-то похожее имеет место сейчас в случае с Сирией. Он сделал большую ставку на Башара Асада, когда стал развивать отношения с Дамаском в нулевые годы. Теперь надо, чтобы люди забыли, что именно он был архитектором сближения.

Что касается арабской весны в целом, после того как прошло первоначальное замешательство, Франция выработала позицию, основываясь на тех принципах, которые являются частью ее политической культуры. Это право народов на самоопределение и деколонизацию, принципы Французской революции. Получается довольно циничный сплав реальной политики и идеалистических принципов, который позволяет радикально менять свою позицию.

– Вы ожидаете каких-либо перемен в случае победы на президентских выборах социалиста Олланда?

– По Сирии – нет. Но могут измениться методы. Саркози одержим своим имиджем. Олланд привык играть в команде и действовать более традиционно. Он больше внимания уделяет внутренней, а не внешней политике. Он не атлантист, но сторонник единства западных стран. Поэтому будет действовать более консервативно и с оглядкой на союзников. Примечательно, что, когда Олланд выступал с программной речью в Ле-Бурже, единственным внешнеполитическим вопросом, который он затронул, была Сирия и необходимость отстранить Башара Асада от власти.

– Как, с вашей точки зрения, будет развиваться ситуация в Ливии?

– Риски и угрозы, возникшие сейчас в Ливии, очень серьезны. Самая серьезная из них – сохранение фрагментированной структуры власти. Этому способствуют племенная структура общества, борьба за власть между региональными элитами, экономические и социальные последствия гражданской войны.

Вторая угроза – расползание конфликта по региону. Мы уже получаем сообщения, что нестабильность перекидывается на соседние страны, например на Мали. Также могут быть затронуты другие страны Сахеля и тропической Африки. Это обернется проблемами для Южной Европы, в первую очередь для Италии и Испании, куда хлынет поток беженцев.

Третья проблема заключается в том, что в Ливии могут пустить корни террористические группировки, которые попытаются воспользоваться нестабильностью и отсутствием сильного государства.

Пока Ливию нельзя назвать несостоявшимся государством, но есть серьезная опасность превращения ее во второе Сомали. Другой возможный сценарий – возникновение там нового авторитарного режима.

– Как вы оцениваете перспективы стабилизации обстановки в Египте?

– Египет и Тунис – это две лаборатории, где сейчас проходит очень интересный эксперимент. Именно они покажут, каково будущее арабских революций.

Ситуация в Египте непростая, но там достаточно ресурсов для стабилизации в среднесрочной и долгосрочной перспективе. Конечно, есть риск нестабильности в краткосрочном периоде, но в условиях революции это нормально. Революция – это долгий процесс, недостаточно просто свергнуть диктатора, нужно еще построить новое государство. И здесь свою роль может сыграть международное сообщество. Запад может оказать финансовую помощь, чтобы смягчить экономические последствия революции. Это ускорит стабилизацию молодой демократии.

– Есть ли мирное решение сирийского кризиса?

– Боюсь, что нет. Все указывает на назревающий гражданский конфликт в этой стране. Велика вероятность, что он перекинется также на Ирак и Ливан. Этому есть несколько причин. Силы правительства и оппозиции примерно равны, при этом внешние игроки вооружают противников режима, которые разрознены и не могут договориться между собой. Главное же заключается в том, что Сирия сейчас стала основным фронтом борьбы с Ираном и вовлечена в процессы, ход которых от нее не зависит.

Клэр СПЕНСЕР, руководитель ближневосточной и североафриканской программами Королевского института международных отношений (Лондон)

– Как вы оцениваете ситуацию в странах, где произошли народные революции?

– Я не рассчитывала, что все пройдет гладко. Арабские народы сейчас только начинают жить в условиях демократии, им предстоит многому научиться. Поэтому разногласия будут даже в Тунисе. Я не удивлена, что победа «Нахды» вызвала споры и даже разговоры об украденной революции. Не «Нахда» осуществила революцию, но именно она оттеснила старые оппозиционные партии, получила большинство на выборах и возглавила правительство.

В соседней Ливии главную опасность представляет кризис легитимности новых властей страны. Дезинтеграция страны может случиться раньше, чем дела у переходного правительства пойдут в гору. Вряд ли можно надеяться на быстрое создание там современного государства: нация расколота, в стране нет демократических институтов. Но не стоит недооценивать роль племен. Они способны улаживать конфликты, договариваться между собой и приходить к консенсусу.

– Что вы думаете по поводу ситуации в Египте?

– Некоторые египтяне говорят, что революция еще не завершена и пройдено только полпути. Мубарак и его правительство лишились власти, но остались военные, которые были опорой режима. Генералы обещали передать власть гражданским политикам, но если их не вынудить, они вряд так поступят, особенно учитывая, что армия прямо или косвенно контролирует, по некоторым оценкам, от 10 до 40% египетской экономики.

В Египте сейчас много разных политических сил. У каждой свое мнение. Потребуется время, чтобы найти консенсус. Вызывает большое сожаление гибель демонстрантов. Армия оказалась не готова действовать в подобной ситуации. Однако если военные сдержат слово и будут придерживаться графика, трансформация пройдет более или менее гладко. Но если они продолжат цепляться за власть, Египет ждут неприятности.

– Как, по вашему мнению, будет развиваться ситуация вокруг Сирии?

– Международное сообщество пребывает в растерянности. В результате оппозиционные группировки, по крайней мере часть из них, возьмутся за оружие. Все это приведет к усилению межконфессиональной розни и росту насилия, которое в итоге выйдет из-под контроля. Шансы на мирное урегулирование еще остаются, но они тают на глазах.

Международному сообществу сейчас не следует тратить время на попытки принять резолюцию по Сирии в Совбезе ООН. Такая резолюция создала бы видимость единого фронта, но вряд ли помогла бы урегулированию. Вместо этого надо более активно поддерживать усилия ЛАГ, которая не идет по пути вооружения оппозиции, ее инициативы направлены на то, чтобы взять ситуацию под контроль, в частности, путем ввода в Сирию миротворцев.

Компромиссный план передачи власти вице-президенту вряд ли удовлетворит оппозицию, которая добивается демонтажа режима в целом.

– Как может международное сообщество облегчить переход к демократии в странах, где произошли революции?

– ЕС поощряет приток инвестиций в эти страны, а также открыл для них специальные кредитные линии. Однако нам нужно всерьез задуматься о том, какие экономические модели мы предлагаем другим странам. Египтяне, например, не спешат брать кредиты МВФ, поскольку опасаются, что тот тип капитализма, который в результате возникнет, будет способствовать коррупции. А против нее как раз и боролись. Нужно также учитывать, что создаваемые с помощью Запада производства не выдержат конкуренции, если сразу открыть эти экономики. Поэтому необходимо позаботиться о мерах защиты.

Что касается политического содействия, то египтяне и тунисцы не хотят, чтобы их поучали из-за границы. Молодое поколение говорит, что знает о Западе больше, чем Запад знает об арабских странах. Они хотят отношений на равных.

Мустафа ТЛИЛИ, специальный советник президента 66-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН

– Как, по вашему мнению, будет развиваться ситуация в Ливии?

– Перспективы не очень хорошие. В Ливии сейчас действует множество вооруженных групп, которые нередко воюют друг с другом. Опасность остается частью повседневной жизни. В стране фактически нет центральной власти. Влияние Национального переходного совета очень ограниченно. Все эти проблемы требуют решения.

Однако на протяжении 40 лет Ливия была театром одного актера – Каддафи, там не было ни администрации, ни государственных институтов. В день свержения Каддафи не стало и Ливии. Теперь ей нужно стать настоящей страной, а не конгломератом различных фракций, группировок и племен. Реальная власть сейчас сконцентрирована на местном уровне, в городах, деревнях. На формирование единых институтов нужно много терпения и времени, возможно, годы.

– Что вы думаете о последних событиях в Египте?

– Египет – это совсем другая страна, с древней цивилизацией, государственными институтами, многочисленной образованной элитой. Есть еще армия, которая является хребтом современного египетского государства. До недавнего времени она как институт пользовалась большим уважением.

Надо также учитывать, что руководство «Братьев-мусульман» в большинстве своем состоит из профессионалов: врачей, адвокатов, инженеров. Это люди с современным рациональным мышлением. Они вполне способны возглавить Египет и вести его к благополучному будущему.

– Какая судьба ждет египетско-израильский мирный договор?

– Он будет сохранен, поскольку это в интересах обеих сторон. Исламисты заявили, что будут уважать договор. Они могут попытаться пересмотреть некоторые пункты, но суть документа не изменится.

– Каковы перспективы исламистов?

– Каждую страну нужно рассматривать отдельно. Но есть один общий момент – насколько хорошо исламисты смогут управлять экономикой, обеспечат ли они процветание и решат ли ключевые проблемы своих стран. Экономика – ключ к стабильности. Если исламисты не справятся с этим вызовом, их выкинут на свалку истории.

– Есть ли опасность радикализации региона?

– В Египте и особенно в Тунисе большинство населения тяготеет к светскому образу жизни. Они не позволят превратить свои страны в подобие аравийских монархий. Исламисты могут попытаться навязать более строгие нормы, но это им не удастся.

– Какую роль может сыграть международное сообщество в трансформации арабского мира?

– Международное сообщество может предоставить необходимую экономическую помощь через инвестиции, гранты, совместные проекты. Восточная Европа в свое время пережила подобную трансформацию, и экономическая помощь сыграла в этом очень большую роль.