Станислав Притчин
Некоторые углеводородные месторождения в Каспийском море являются спорными между Азербайджаном и Туркменией.
Фото Reuters
Геополитическое противостояние между двумя энергетическими проектами Nabucco и «Южный поток» продолжается. Причем в последнее время инициаторы проектов конкурируют не в том, кто перенесет сроки запуска на более ранний срок или уменьшит стоимость строительства, а скорее наоборот. Так, в начале мая стало известно, что акционеры Nabucco приняли решение о переносе начала строительства на 2013 год, а пуск трубопровода – на 2017-й. И теперь по запланированным срокам начала работы трубопровод уступает «Южному потоку», который должен стартовать уже в 2015 году. Кроме того, существенно возросла прогнозная стоимость Nabucco с 7,9 млрд. до 12–15 млрд. евро. Остается открытым вопрос о ресурсной базе газопровода. Не все ясно с Азербайджаном, который должен стать основным поставщиком газа в рамках первой стадии проекта.
Во-первых, республика перенесла на 2017 год срок начала освоения месторождения Шах-Дениз-2, которое будет основным источником сырья для газопровода. Во-вторых, несмотря на многочисленные заверения сторон, до сих пор не подписан договор между Турцией и Азербайджаном о транзите газа. И в-третьих, Баку в рамках диверсификации энергетических потоков старается снизить зависимость от западного вектора и ищет новых потребителей для своего сырья. Так, в 2010 году начаты поставки в Россию, ожидается, что уже в 2011 году экспорт составит 2 млрд. куб. м газа. Заключен договор о поставках топлива в Иран и начата модернизация существующей инфраструктуры. И в среднесрочной перспективе может появиться еще одно направление для экспорта азербайджанского газа от Черноморского побережья Грузии посредством СПГ-танкеров (танкеры для транспортировки сжиженного природного газа) в Румынию.
Но у российского «Южного потока» также не все складывается успешно. Несмотря на то что международные соглашения заключены практически со всеми европейскими участниками проекта, так и не решена главная проблема – нет официального согласия Турции на прокладку в ее территориальных водах трубопровода по дну Черного моря. Без поддержки Анкары проект «Южного потока» теряет смысл, так как трубу можно проложить либо по турецкому сектору, либо по украинскому. Последнее для «Газпрома» неприемлемо, так как одной из целей строительства «Южного потока» является создание альтернативы украинской ГТС.
На позицию турецкого руководства не повлияли попытки Москвы найти альтернативу прокладки трубы по ее сектору. Так, в марте этого года премьер-министр РФ Владимир Путин предложил построить в Новороссийске СПГ-терминал как дополнение к трубопроводу. Маловероятным представляется реализация обоих проектов – слишком дорого.
Скорее всего речь идет о том, что вместо трубопровода будет построен завод по сжижению газа для его дальнейшей транспортировки танкерами. Эксперты отмечают, что проект строительства СПГ-терминала вместо газопровода «Южный поток» имеет ряд преимуществ. России это даст возможность выйти на перспективный рынок СПГ-газа и занять заметную нишу. Кроме того, «Газпром» сумеет выйти на новые для себя рынки стран Западной Европы, Японии, в будущем Индии, Китая и США. Вместе с этим при использовании танкеров исключаются любые политические проблемы со странами-транзитерами, привычные для России. Но, как оказалось, заявление о строительстве СПГ-терминала было лишь неудачной попыткой давления на Турцию и реального отказа от строительства трубопровода нет.
Несмотря на массу сложностей со строительством трубопровода Nabucco, его акционеры не теряют оптимизма и продолжают работу по расширению ресурсной базы для проекта. И главной надеждой здесь является Туркменистан, а также потепление туркменско-азербайджанских отношений. В конце февраля – начале марта в Ашхабаде прошла представительная международная конференция «Экологические аспекты транскаспийских трубопроводов», главной темой которой стало обсуждение возможности транспортировки туркменского газа по подводному трубопроводу через Каспийское море. По сообщениям пресс-службы туркменского правительства, на мероприятии выступили представители профильных государственных структур Туркменистана и Азербайджана, а также представители частных компаний: малазийской Petronas, китайской CNPC, австрийской OMV и ирландско-арабской Dragon Oil. Также с докладами об опыте прокладки морских трубопроводов выступили аналитики Chevron и Statoil.
Как сообщило азербайджанское информационное агентство «Туран», самым заметным стало выступление представителя OMV Николая Милева, который в своем докладе сообщил о результатах юридической экспертизы, проведенной компанией на предмет прокладки Транскаспийского трубопровода. Основной вывод: Каспийское море не подпадает под действие морского права, в том числе Конвенции ООН по морскому праву, что дает суверенность работе по строительству газопровода. Таким образом, дано юридическое обоснование позиции туркменского президента Гурбангулы Бердымухаммедова, что для строительства газопровода по дну Каспия необходимо согласие только тех стран, которые реализуют проект.
Участие в столь знаковой конференции азербайджанской делегации демонстрирует, что азербайджанско-туркменские отношения постепенно выходят из состояния неоправданных надежд. После прихода к власти в Туркмении Гурбангулы Бердымухаммедова в 2007 году ожидалось, что очень скоро все существующие противоречия, накопившиеся у каспийских соседей за время независимости, будут разрешены. Но на дворе 2011 год, а стороны так и не смогли найти приемлемый для обеих сторон компромисс по разделу Каспийского моря, а также совместному освоению спорных месторождений. Хотя официальный Баку предлагал Ашхабаду сотрудничество. Директор Центра нефтяных исследований Ильхам Шабан отмечает, что «для освоения пограничных месторождений достаточно проложить всего 40 км подводного трубопровода, чтобы подключиться к уже существующей инфраструктуре в азербайджанском секторе». «Это позволило бы сэкономить колоссальные средства на запуск проекта с нуля. И Азербайджан не раз предлагал вместе начать добычу сырья на месторождении Кяпаз (туркменское название – Сердар. – «НГ-дипкурьер»), но Ашхабад каждый раз отказывался», – сказал Шабан.
Обсуждение на официальном уровне возможности прокладки Транскаспийского газопровода по азербайджанскому и туркменскому секторам говорит о том, что стороны готовы либо разрешить существующие противоречия в двусторонних отношениях, либо оставить их за рамками диалога, для того чтобы начать сотрудничество в тех сферах, где нет заметных разногласий. Подтверждением серьезности начавшегося вектора сближения между соседями, несомненно, станет визит президента Азербайджана Ильхама Алиева в Туркменистан. О том, что он запланирован в этом году в середине марта, сообщил ректор Бакинского государственного университета, депутат Милли меджлиса Абель Магеррамов. Причем сделал это на конференции, посвященной 350-летию известного туркменского поэта Нурмухаммеда Андалиба. Необходимо отметить, что нынешнее сближение между Баку и Ашхабадом происходит при непосредственном участии ЕС. Так, в начале 2011 года в рамках своего регионального турне президент Еврокомиссии Жозе Мануэль Баррозу и еврокомиссар по энергетике Гюнтер Оттингер посетили и Азербайджан, и Туркменистан, а после этого прошла указанная выше конференция и заявление о визите. Очевидно, что для ЕС фактически единственной возможностью спасти проект Nabucco является строительство Транскаспийского газопровода. Тогда туркменский газ станет основной ресурсной базой проекта.
Вместе с тем Россия и Иран прогнозируемо будут выступать против такого развития событий. Обе страны отталкиваются от тезиса, что для осуществления любых крупных инфраструктурных проектов на Каспии необходимо согласие всех сторон, а не только его участников. Кроме того, в рамках реализации «Южного потока» и Азербайджан, и Туркменистан являются потенциальными поставщиками газа для проекта, без которых заполнить трубу мощностью 60 млрд. куб. м в год будет невозможно. Поэтому в случае, если Баку и Ашхабад действительно начнут строительство Транскаспийского газопровода, Москва и Тегеран будут вынуждены сделать свои ходы в этой большой политической игре.
