Лучше дружить с Китаем, а не против него

Дэн Сяопин завещал соотечественникам хладнокровно наблюдать за остальными странами и укреплять свои позиции.
Фото Reuters

Недавно я присутствовал на выступлении видного американского политолога-китаиста, в прошлом высокопоставленного чиновника Пентагона. Он специально приехал в Москву, чтобы предостеречь нас в отношении стремительно усиливающегося Китая. У Восточного дракона, мол, вот-вот взыграют амбиции, и он попытается подмять под себя все остальное человечество. Американский политолог намекал на необходимость для Вашингтона и Москвы сомкнуть ряды и начать готовиться к совместному отражению китайского нашествия.

Превратности политической геометрии

Выступление навело на размышления о том извилистом пути, по которому уже многие десятилетия развиваются отношения в рамках «большого треугольника» – СССР/России, США и Китая.

После образования КНР в 1949 году возник советско-китайский коммунистический блок, который бросил вызов Соединенным Штатам и возглавляемому ими западному («империалистическому») лагерю. Развернулась холодная война, перераставшая то тут, то там в горячую (в Корее, на Ближнем Востоке, во Вьетнаме). Но Москва и Пекин дружили недолго и уже в 1960-х годах рассорились так, что дошли до стрельбы друг в друга на пограничной реке Уссури. Значительно уступая СССР в совокупной мощи, Китай занялся поиском попутчиков в противостоянии бывшему «старшему брату».

Американцы, к тому моменту безнадежно погрязшие во Вьетнамской войне, живо откликнулись на ухаживания китайцев. И ситуация в рамках «большого треугольника» коренным образом изменилась: если раньше СССР и КНР совместно противодействовали США, то теперь КНР и США сплотились против нас, Белого полярного медведя. Вашингтон приступил к поставкам Пекину вооружений и обмену с ним разведывательной информацией. Переход Китая в 1979 году на путь рыночных реформ еще больше подхлестнул симпатии к нему за океаном, американцы вознамерились способствовать перерождению коммунистического гиганта в полнокровного члена «свободного мира».

Но и данная конфигурация взаимоотношений в «треугольнике» оказалась недолговечной. В СССР к власти пришел Михаил Горбачев, чье «новое мышление» привело к прекращению холодной войны с Вашингтоном и с Пекином. На какое-то мгновение показалось, что «большая тройка» преодолела внутренние распри и приготовилась конструктивно взаимодействовать на благо всему человечеству.

Мгновение, увы, быстро улетучилось. В июне 1989 года китайские власти силой подавили выступления сторонников демократизации КНР на западный манер. Соединенные Штаты немедленно дистанцировались от Пекина и одновременно продолжили сближение с Москвой, стремясь закрепить на рельсах рыночной экономики теперь уже СССР, втянуть его в орбиту западного влияния. После распада Советского Союза и появления у кремлевского руля прозападных демократов американцы загорелись идеей сомкнуть ряды с Россией и в китайском вопросе – в четыре руки подталкивать КНР к изменению ее строя и политики.

Однако идиллия в российско-американских отношениях тоже вскоре иссякла. Ощущая себя победителями в холодной войне и упиваясь собственным превосходством в военно-политической и экономической областях, Соединенные Штаты замахнулись на глобальную гегемонию. Это пришлось не по душе ни Москве, ни Пекину, и настала очередь им сближаться на почве противостояния американской стратагеме. Сближение нарастало до тех пор, пока Америка не надорвалась в своих потугах вершить судьбы человечества: сначала она получила чувствительный удар от исламистских террористов, потом безнадежно увязла в войнах в Афганистане и Ираке и наконец свалилась в жесточайший финансово-экономический кризис.

Стало очевидно, что Pax Americana, глобальная американская империя, – всего лишь несбыточная иллюзия, и американцы принялись искать ей замену. Возникла идея, как наименьшее зло, разделить бремя ответственности за человечество с Китаем, который, несмотря на глобальный кризис, продолжает на всех парах мчать вперед и вот-вот догонит Соединенные Штаты по совокупной мощи. Соответствующие предложения Пекину были сделаны в 2009 году, но китайцы наотрез отвергли ухаживания заокеанского жениха.

Восемь тезисов Дэн Сяопина

Вот уже на протяжении трех десятилетий одним из краеугольных принципов внешней политики КНР является отказ от союзнических отношений с великими державами. Как неоднократно подчеркивалось в Пекине, такое союзничество будет препятствовать нормальным контактам с другими странами, делать Китай заложником негативных действий партнера, наносить ущерб китайским интересам.

Другой традиционный принцип внешней политики КНР – борьба с гегемонизмом. Начиная с 1970-х годов Пекин неизменно декларирует, что возражает против любого гегемонизма, откуда бы он ни исходил, «противодействует всем, кто где-либо добивается гегемонии, решительно выступает против агрессии и экспансии, кто бы и где бы к ним ни прибегал». В прошлом особый акцент делался на необходимости противостояния гегемонизму двух сверхдержав, СССР и США, которые, мол, «дерутся и одновременно сговариваются, пытаясь распоряжаться судьбами мира».

Краеугольным камнем и отправным моментом деятельности КНР на мировой арене называется, кроме того, сплочение с третьим миром. Китай «навсегда» причислен к третьему миру. Подчеркивается, что он останется вместе с развивающимися государствами, даже когда превратится в развитое государство. В начале 1980-х годов Пекин чрезмерно сблизился с Вашингтоном на почве противостояния СССР, но вскоре одумался – китайско-американская смычка, как признали в китайской столице, «негативно отражается на облике КНР, вызывает непонимание ее политики, ослабляет позиции Китая в третьем мире». Пекин стал дистанцироваться от Вашингтона и его действий на международной арене.

Председатель КНР Ху Цзиньтао – за многополярность. Фото Reuters

После распада СССР архитектор китайских реформ Дэн Сяопин сделал акцент на необходимости проведения Пекином осторожной и выжидательной политики. Он сформулировал восемь тезисов этой политики: хладнокровно наблюдать, укреплять позиции, уверенно реагировать на изменения, скрывать свои возможности, выигрывать время, не привлекать к себе внимание, никогда не становиться лидером, делать конкретные дела. Квинтэссенцией позиции Дэн Сяопина эксперты называют традиционную цель дипломатии Поднебесной: «Главное – избегать вреда». Базируясь на философии Дэн Сяопина, КНР стала активно создавать вокруг своих границ «пояс добрососедства». Необходимо было расчистить оставленные историей завалы в отношениях с соседями на всех азимутах – с Россией, Монголией, странами Юго-Восточной Азии, Индией. Среди прочего их предстояло убедить в отсутствии у Пекина гегемонистских притязаний, заставить соседей поверить в готовность Китая вести дела на равноправной и взаимовыгодной основе.

Одновременно китайское руководство все более энергично продвигало концепцию многополярности, в соответствии с которой международные отношения должны осуществляться на основе международного права и под эгидой Организации Объединенных Наций. Пекин заявлял о своем неприятии однополюсного мира, то есть американской гегемонии, убеждал Вашингтон перейти на рельсы многополярности. Из столицы Поднебесной зазвучала мысль о том, что Китай более не рассматривает присутствие Пентагона в Азии силой, обеспечивающей мир и стабильность.

Китай взял курс на участие в различных многосторонних институтах, присоединился к Договору о нераспространении ядерного оружия, Конвенции о запрещении химического оружия, Договору о всеобъемлющем запрете ядерных испытаний, Азиатско-Тихоокеанскому форуму экономического сотрудничества, Всемирной торговой организации, Региональному форуму АСЕАН по вопросам безопасности. Наконец, Китай выступил одним из учредителей Шанхайской организации сотрудничества.

Красной линией через всю внешнеполитическую деятельность Поднебесной стала проходить идея о важности налаживания одинаково хороших отношений с максимально возможным числом государств, при этом не сближаясь чрезмерно ни с одним из них. Названа такая политика стратегией глобального добрососедства.

Пекин шило на мыло не поменяет

Из сказанного выше становится очевидным, что принятие Китаем американского предложения вдвоем порулить человечеством будет равносильно отречению китайского руководства от всего внешнеполитического наследия страны и ее нынешней стратегии в мире. Это, конечно, невозможно, тем более в условиях, когда данная стратегия весьма эффективна и приносит КНР богатые дивиденды. Китайцы слишком мудры, чтобы менять проверенное практикой шило на американское дурно пахнущее мыло. Тем более что между Китаем и США отнюдь не все складывается идеально. С одной стороны, две державы сотрудничают на многих направлениях и, в частности, тесно связаны торгово-экономическими узами. С другой стороны, они сталкиваются по тайваньской и ряду других политических проблем, все больше соперничают за лидерство в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Пекин периодически обвиняет Вашингтон во вмешательстве во внутренние дела КНР, а Вашингтон выражает возмущение тем, что китайцы занимаются в Новом Свете военно-промышленным шпионажем. Есть еще одна причина бесперспективности очередной американской геополитической затеи – нежелание остального человечества терпеть диктат одной, двух или даже нескольких великих держав.

Получив отвод от Пекина, Вашингтон, однако, не успокаивается, продолжает изыскивать иные способы сохранения доминирующих позиций на планете. Некоторые американские стратеги рассуждают так: раз китайцы не хотят действовать в тандеме, значит, они продолжат теснить США в мировой экономике и политике. А раз так, то Китай и есть главная угроза американскому лидерству. Как ей противостоять? В том числе с помощью России. И вот, повторяя прошлое, нас опять зазывают заняться совместным с США обузданием «распоясавшегося Дракона». Только нам-то зачем ссориться с гигантским соседом? Логичнее сотрудничать с ним, а заодно развивать связи с США и другими партнерами. То есть дружить «с», а не «против». Именно такая внешняя политика нужна России.