Андрей Терехов.
Стена безопасности изрезала Иерусалим.
Фото автора
Корреспондент «НГ» побывал в Израиле и на оккупированных территориях и расспросил местных жителей, как им живется и что они ждут от бурной дипломатической активности Европы и США, решивших в кратчайшие сроки примирить израильтян с палестинцами. Большинство палестинцев с пессимизмом смотрят в будущее. Не надеются на быстрый выход из тупика и израильтяне. Каждый винит в патовой ситуации друг друга.
Мы сидим в хорошем ресторане с видом на вечерний Вифлеем. Живая музыка, вкусная еда на столе, которую хочется съесть, но физически невозможно поглотить в таких количествах. Организатор торопит нас: «Ребята, у меня плохая новость: мы должны выехать через несколько минут, иначе, если мы не пересечем КПП до 22, наш друг Шади не попадет в Иерусалим». Шади – приветливый палестинец, который работает в представительстве ЕС в Иерусалиме. Ему, как и миллионам его соплеменников, приходится жить по израильским часам.
Посторонним вход воспрещен!
На КПП попадаем быстро. Западный берег – это относительно небольшой кусок земли. Выжженной солнцем и, кажется, пригодной только для выращивания оливковых деревьев. Все палестинское население – 2,5 млн. человек (в секторе Газа проживают еще 1,5 млн.) да 7,2 млн. израильтян вместе сопоставимы с 11-миллионной Москвой.
В очереди на израильском контрольно-пропускном пункте четыре автобуса. Наш, с журналистами, приглашенными сюда Еврокомиссией из России, Украины, Молдавии и Белоруссии, медленно продвигается вперед. Остановка. Дверь открывается, и в салон, внимательно разглядывая пассажиров, проходят трое вооруженных автоматами израильских солдат. Они шагают в конец автобуса уверенно и молча. Паспорта не спрашивают. Складывается ощущение, что они сели только для того, чтобы мы подбросили их в Иерусалим. Вплоть до нашей гостиницы, расположенной в восточной (арабской) части Священного города, они с нами ни разу не заговорили┘
Пропускная система здесь работает четко. Палестинцу, чтобы попасть из населенного пункта на Западном берегу (скажем, Рамаллы) в Иерусалим, необходимо получить пропуск. Существует несколько видов таких документов. Самые распространенные дают право на пересечение вездесущих КПП для работы и на лечение. Для таких, как Шади, палестинцев, работающих в международных организациях, жизнь не так плоха – его пропуск действует полгода и позволяет проезжать через контрольные пункты с 7 утра и до 10 вечера. Для палестинцев – работников некоммерческих организаций домой надо вернуться до 7 вечера. А обычным палестинцам приходится туго. Как рассказывает мне Хаким, житель одной из деревень на Западном берегу, 20 лет проработавший электриком на израильскую компанию, его родственники выходили из дома в 2 утра, чтобы попасть на работу к семи, хотя, по сути, добраться туда можно за 15 минут на машине. «Израильтяне проверяют нас более тщательно, чем пассажиров в аэропорту», – признается Хаким. По его словам, тысячи палестинцев заняты в строительстве в израильских поселениях на Западном берегу. Они проходят туда и работают под неустанным контролем вооруженного охранника.
В свою очередь, медицинский пропуск действует один день. Для его получения заявителю необходимо убедить израильские власти в том, что он действительно нуждается в лечении, например, в Иерусалиме. Сам Иерусалим изрезан бетонной стеной, отделяющей палестинцев не от израильтян, а от их арабских соплеменников.
Из нескольких миллионов палестинцев сейчас пропуска могут получить только 9,5 тыс., говорит Шади. Еще сложнее попасть на Западный берег из сектора Газа – полоски земли площадью 360 кв. км, «неудобно» разместившейся на Средиземноморском побережье и полностью блокированной Израилем после прихода к власти там в 2006 году экстремистского движения ХАМАС. По признанию жителя Газы Аймана, пройти оттуда через контролируемый Израилем КПП «Эрец» на севере сектора могут лишь десятки палестинцев, которые, как правило, работают на международные организации. Им пропуск делают две недели, и действует он только три дня.
 Представитель мэрии Сдерота Шалом Алеви демонстрирует разорвавшиеся «кассамы». Фото автора |
О женитьбе, разводе и любовниках
Главный редактор информагентства «Маан» Насер Лахан – журналист, 10 лет отсидевший в израильской тюрьме за то, что он еще в студенческие годы устраивал демонстрации против оккупации, говорит эмоционально. Я спрашиваю его: «Сколько времени нужно, чтобы палестинцы и израильтяне договорились?» Он отвечает, не задумываясь: «Две минуты. Надо сесть и решить, хотим ли мы жить в одном государстве. Хотите жениться – женитесь. Хотите разводиться – разведемся. Но мы, палестинцы, не собираемся быть любовниками израильтян, ложась в постель, когда они этого захотят», – негодует он. Лахан рассказывает, что в километре от Вифлеема в одном из поселений (Нокдим) стоит дом министра иностранных дел Израиля Авигдора Либермана. «Если дом министра на израильской территории – значит, мы израильские граждане. А если нет, тогда что он делает у нас, палестинцев?» – вопрошает главред «Маана».
Разговаривая с палестинцами на Западном берегу, убеждаешься, что сепаратистские настроения здесь отнюдь не сильны. Тут витает дух, похожий на тот, что ощущаешь на Северном Кипре. Там, в не признанной никем, кроме Турции, Турецкой Республике Северного Кипра, большинство граждан на референдуме несколько лет назад высказывались за объединение с греческой частью острова – Республикой Кипр для совместного вхождения в Евросоюз. Как говорит Шади, если провести референдум среди палестинцев, большинство пожелали бы жить в одном государстве с израильтянами, только не на оккупированных территориях с пропускной системой, а как полноценные граждане. Палестинцы даже готовы присягнуть на верность Израилю. Но этого не хотят израильтяне.
У израильтян своя правда. Их государство должно быть еврейским и демократическим. В последнее время этот этнорелигиозный принцип приобрел еще более сильное звучание после принятия правительством страны поправки к закону о гражданстве, согласно которой не-евреи, чтобы стать гражданами Израиля, должны принести присягу на верность еврейскому государству. Такой вариант не устраивает арабов. Как разъяснил «НГ» источник в правительстве Израиля, евреям нет смысла жить в «нееврейском» Израиле – с таким же успехом можно обосноваться в Москве.
В свою очередь, Хассан Хатиб приводит правовое объяснение недовольства палестинцев: реализация положения, согласно которому Израиль является домом для всех евреев, только затруднит возвращение на родину палестинских беженцев, покинувших свои дома в 1948 году.
Детский вопрос
Тем временем жизнь идет своим чередом. По обе стороны люди рожают детей. В нерелигиозной еврейской семье бывает по четверо детей. В религиозной – в два-три раза больше. Палестинцы стараются не отставать. В секторе Газа со всеми его социоэкономическими бедами одна женщина в среднем рожает 6,8 ребенка. Палестинец Айман из сектора Газа объясняет: «На это толкает конфликт. Вдруг часть детей погибнет в результате израильских налетов? По статистике, каждый четвертый палестинец оказывается в израильской тюрьме. Вот и приходится рожать больше. 50% населения сектора – дети до 18 лет».
Израильтянин, житель поселения на Западном берегу, твердит свое: «Дочка вышла замуж и родила двух внучек. В поселении ежегодно рождаются 40–50 детей. Не будут же они жить под открытым небом? Будем строить детские сады, школы┘» На его взгляд, невозможно остановить этот «естественный рост поселений». Получается разговор глухого с немым. (Нежелание израильтян жить в одном государстве с палестинцами также объясняется соображениями безопасности и демографии. Евреи не хотят, ни чтобы их страну однажды возглавил палестинец, ни перехода к апартеиду.)
Как растут эти дети? Житель Газы Айман отвечает пессимистично: у власти в секторе сейчас стоят те, кто родился в период первой интифады (1987), и вырос, когда началась вторая (2000). Об израильтянах они знают только по налетам F-16 и израильским танкам, разрушавшим их дома. Тем временем многие израильтяне в Хайфе считают всех палестинцев террористами┘ Так демографический фактор продолжает ухудшать ситуацию. И озвученный Либерманом срок возможного долгосрочного решения проблемы в следующем поколении начинает казаться почти таким же нереалистичным, как амбициозные попытки европейцев и американцев закрыть вопрос за год.
Между тем известный палестинский политик Мустафа Баргути предупреждает, что в случае невозможности создать палестинское государство в течение года арабы возобновят борьбу за то, чтобы получить права в рамках одного государства. Это будет мирное сопротивление путем демонстраций.
 Так выглядит израильская остановка-бомбоубежище. Фото автора |
Предоставление палестинцам прав в рамках одного государства выглядит на первый взгляд более выигрышным вариантом выхода из тупика с учетом всех выявившихся проблем создания независимого палестинского государства. Один пример: ЕС, главный донор ПНА, уже несколько лет вкладывает миллионы в становление палестинской гражданской полиции. А в центре подготовки этой самой полиции в Иерихоне с большим трудом смогли ответить на элементарный вопрос: сколько сейчас получает палестинский полицейский? Вот такой отрыв от реальности. Некоторое недоумение вызывает и развернутое ПНА строительство нового правительственного комплекса в Рамалле, который вместит все палестинские министерства. А как же планы, согласно которым столицей будущего палестинского государства должен стать Восточный Иерусалим? – спрашиваю я. Хассан Хатиб, официальный представитель ПНА, отвечает, что строительство ведется по экономическим соображениям – мол, сейчас слишком дорого арендовать помещения у частников, и ситуация со столицей в Рамалле временная. Но тут же признает, что эта временная мера может затянуться.
А европейцы спешат: им кажется, что палестино-израильский конфликт слишком затянулся и его, может быть, проще решить, чем проблему Ирака, Афганистана, Южной Осетии и Абхазии. «Создать два государства для двух народов проще, чем сделать одно государство для двух народов», – говорит европейский дипломат. По его словам, это линия наименьшего сопротивления. Поэтому в процесс вкладываются миллионы евро (ежегодно европейцы выделяют палестинцам около 1 млрд. евро на различные нужды), активизируются политико-дипломатические усилия.
Улицы погибших
Но сколько еще готовы терпеть люди? Кто-то уже привык к унижениям и несправедливости. Житель Западного берега Хаким рассказывает, как несколько лет назад израильские военные задержали его в его же доме только потому, что на нем была такая же полосатая майка, как на демонстранте, якобы метавшем камни во время протеста. Хакиму по такому обвинению грозило полгода тюрьмы. Его спасло то, что его израильский работодатель подтвердил еврейскому следователю по телефону, что Хаким во время митинга был на работе и вернулся домой позже.
┘Мы едем в лагерь палестинских беженцев Аль-Амари на Западном берегу Иордана. Тут живут около 7,5 тыс. человек. Опять-таки 65% моложе 16 лет. Проходы между домами узкие, кругом мусор. Расти лагерь может только ввысь. Даже земля под ним принадлежит неким частным собственникам, которые сдали ее в аренду Агентству по оказанию помощи и организации работ ООН на 99 лет. Кругом крутятся дети, смотрят на иностранцев, ждут, наверное, что мы как-то поможем им. Одна девочка лет пяти застенчиво спрашивает меня: What’s your name?
Она, возможно, уже знает, что улицы в ее городе-лагере называют именами убитых жителей. В первую интифаду погибли 32, а во вторую – 17 жителей лагеря. Люди здесь живут, постоянно думая о конфликте. Это главное. В нем видят корень всех бед – и низкого достатка (некоторые перебиваются на 200–300 долл. в месяц), и безработицы выше 30%, и отсутствия перспектив.
«Убежден, что подавляющее большинство палестинского и еврейского народов хотят жить в мире, – говорит палестинский политолог Насер Лахан. – Но руководители – слабые личности. У них нет инструментов, и они занимаются словоблудием». По его мнению, самая сильная в регионе партия – «партия денег и коррупции». Иран поддерживает ХАМАС в секторе Газа, а израильские партии якобы опираются на «мафиозные структуры».
Город-бомбоубежище
Тем временем мои коллеги спешат сфотографироваться на фоне сектора Газа, который в ясную погоду довольно хорошо просматривается из южного израильского города Сдерот. Вот там Бейт-Лахия, показывает рукой в направлении «Хамастана» (так тут называют сектор Газа) секретарь мэрии Сдерота Шалом Алеви. Из Бейт-Лахии боевики ХАМАС запускают самодельные ракеты типа «Кассам» в сторону 25-тысячного израильского города; до Сдерота отсюда всего 3 км. 35% населения – выходцы из Кабардино-Балкарии и Дагестана.
Вряд ли еще где-то в мире можно встретить автобусные остановки, превращенные в бомбоубежища, школы, стекла которых, по словам представителя мэрии, могут выдержать взрыв 5 кг ТНТ, или детские сады, похожие на блиндажи. Люди живут в страхе, что в любой момент они могут стать калеками или погибнуть от разрыва самодельных ракет. С момента объявления «красной» тревоги у жителей есть только 15 секунд, чтобы найти убежище. Ракеты не разбирают взрослых и детей. За восемь лет с 2001 года террористы из сектора Газа запустили в сторону Сдерота 8 тыс. «кассамов».
На самом деле это тип ракеты. Различные модификации носят название «Кудс» («Иерусалим») или имена героев джихада. Итог: 15 жителей Сдерота и прилегающих районов были убиты, свыше 1,2 тыс. ранены. 74% детей страдают от посттравматического синдрома.
«40 детей 8–9 лет едут в школьном автобусе. Вдруг водителю сообщают: тревога! Многие дети не успевают выйти и от страха и волнения справляют нужду в автобусе┘ А что чувствуют их родители?» – рассказывает Шалом Алеви. За последние два года на город упало 540 ракет.
Алеви и мэр Сдерота Дэвид Бускила считают обоснованным применение силы против сектора Газа. В ходе операции ЦАХАЛ «Литой свинец» два года назад в Газе, по некоторым оценкам, погибли 1,3 тыс. человек.
И палестинцы, и израильтяне понимают, что в любой момент может вновь вспыхнуть насилие. Где выход из тупика? Ни те, ни другие не ждут прорывов от нынешних усилий по возобновлению переговорного процесса. «Нам остается только молиться», – говорит мне израильский журналист Аалон в Тель-Авиве. У его коллеги Алекса более активная позиция. «Надо просто жить и брать от жизни по максимуму», – заключает он.
Иерусалим–Иерихон–Вифлеем–Рамалла–Тель-Авив–Сдерот
Дарья Гармоненко 
