Стратегические посиделки

Авианосец "Шарль де Голль", возможно, будет служить безопасности сразу двух стран – Франции и Великобритании.
Фото Reuters

Пришла пора затяжных стратегических объяснений. В конце прошлой недели в Монсе (Бельгия) министры обороны и иностранных дел 28 стран НАТО провели неформальную встречу для обсуждения новой стратегической концепции альянса. 19–20 ноября документ предстоит одобрить на саммите НАТО в Лиссабоне. Пока же его содержание по частям и в пересказе перетекает в общественный дискурс, давая повод для предварительных оценок.

Первое, что надо в связи с этим отметить, так это своеобразный дуализм в головах тех, кто задумал пересмотр документа, отражающего цели и задачи НАТО. «Надо переработать», «опасно перерабатывать» – эти два взаимоисключающих тезиса определяют их расходы.

Пересматривать надо, поскольку действующая стратегическая концепция устарела. Более того, даже в момент ее утверждения в 1999 году она не поспевала за бегом времени, так как не учитывала в достаточной мере главное изменение в военно-политической обстановке в мире – прекращение холодной войны. Сейчас это разночтение между концепцией НАТО и реальностями современного мира стало еще более зримым.

Пересматривать опасно, так как становится все более очевидным, что окончание холодной войны лишило НАТО смысла ее существования. Ведь теперь нет военной угрозы безопасности стран Западной Европы, для противодействия которой была создана организация. Вообще нет военной угрозы в Европе.

Эту проблему в 1999 году попытались устранить, представив альянс как глобальную организацию, имеющую достаточно широкий набор задач. Однако к настоящему моменту изрядно скомпрометировал себя важнейший – военный – аспект глобальной миссии. Война в Афганистане началась без задействования механизмов НАТО, затем стала одновременно американской и натовской. Ныне из контингента войск НАТО в Афганистане вопреки блоковой солидарности уже убыли голландцы, на очереди канадцы. Только что Бельгия заявила, что не пошлет на войну новых подкреплений.

Наконец, кризис в отношениях с Россией, произошедший вслед за военным столкновением в Закавказье, показал непродуктивность формулы отношений с Москвой, базирующейся на концепции 1999 года.

Все это объясняет, почему в ходе подготовки новой стратегической концепции НАТО возникло так много споров. В НАТО разные взгляды на правила использования военных сил альянса за рубежом, на ядерную политику, на отношения с Россией и оптимальный уровень военных расходов.

Можно ожидать, что к 19 ноября разногласия по основным темам удастся если не разрешить, то хотя бы приглушить. На базе приемлемых для всех обтекаемых формулировок. Именно их и обкатывали министры в Монсе. Известно, что в порядке сглаживания углов кое-кто предложил заменить термин «стратегическая концепция» на другое название, звучащее не так по-военному. На призыв Барака Обамы к безъядерному миру откликнулись новой формулировкой: НАТО будет опираться на ядерное оружие, «пока оно существует». Очевидно, не так уж трудно найти подобные, мало что нового значащие слова и по другим спорным вопросам.

Важнее этих словесных уловок тот факт, что ведущие европейские страны ныне все меньше чувствуют себя связанными натовскими установками. Это касается прежде всего уровней военных расходов. Ныне мало кто следует требованию Вашингтона расходовать на военные цели не меньше 2% ВВП. Более того, в поисках выхода из трудностей, вызванных экономическим кризисом, европейские казначейства пытливо заглядывают в статьи военных бюджетов в поисках путей возможных сокращений.

Если раньше, например, перспектива обновления британского авианосного флота и подводных лодок по принципу «единица за единицу» казалась неоспоримой, то ныне министр финансов предлагает военным изыскивать средства в своем бюджете. Или экономить. С похожими проблемами столкнулась и Франция. Отсюда возник проект плавания «по очереди» сокращаемых числом авианосцев и стратегических субмарин. Хотя трудно представить, как смогут две страны контролировать единую ядерную кнопку.

Свои озабоченности и у Германии. Она все активнее ставит требование о выводе из страны американского ядерного оружия. Правда, натыкается на сакраментальное: «Пока существует ядерное оружие...»

В то время как новая стратегическая концепция НАТО не принята и не предана гласности, нет смысла предсказывать, на каких формулировках остановится Лиссабонский саммит. Однако сами споры о содержании концепции и новые инициативы европейских участников альянса указывают на усиливающуюся тенденцию к их самостоятельности в поисках своей, европейской политики безопасности, которая в существенных моментах может не совпадать с подходами НАТО.

Медведев, Меркель и Саркози уже неоднократно общались в «треугольнике». Фото Reuters

Россия – партнер

По прогнозам экспертов, новая концепция НАТО вряд ли будет содержать принципиально новые установки в отношении России, кроме уже обкатанного призыва к взаимодействию. Но что же тогда означает предложение Брюсселя в дни саммита НАТО провести еще один саммит – встречу лидеров России и стран НАТО? Вежливую попытку развеять опасения Москвы по поводу намерений альянса? Известно, что в повестку дня предлагаемой встречи Брюссель собирается включить вопрос о сотрудничестве по Афганистану. Кроме того, генсек НАТО Андерс Фог Расмуссен на днях назвал еще одну тему: сотрудничество в создании противоракетной обороны (ПРО). Речь идет не о создаваемой США глобальной ПРО, а о ПРО натовской, то есть театра военных действий. Возможны и другие вопросы.

В экспертных кругах не меньший интерес, чем эти саммиты, вызывает еще один – назначенный на эту неделю (18–19 октября) российско-германско-французский саммит в Довилле (портовый город в западной части Франции). Это уже не первая трехсторонняя встреча, но в данном случае особенная – на ней, если верить зарубежным СМИ, Ангела Меркель и Николя Саркози намереваются предложить Дмитрию Медведеву, чтобы Россия вместе c европейскими странами строила некое «совместное пространство безопасности».

Комментарии этой идеи весьма различны. Например, New York Times трактовала идею Германии и Франции как некий план по сближению с Россией и отдаления ее от Китая. Английская Times указала в другую сторону: европейцы якобы хотят ослабить влияние США на своем континенте с помощью России. Видимо, вскоре план двух европейских лидеров станет известен. Пока же достаточно отметить, что дискуссия о том как строить политику безопасности в мире в эпоху после окончания холодной войны становится все более разнообразной.

Мир все больше осознает, что биполярная конфронтация ушла в прошлое, и это открывает широкие пути для международного сотрудничества. На наш взгляд, это открывает определенные возможности для дипломатии Москвы. Ныне уже недостаточно дипломатии «реактивной», то есть в основном реагирующей на события и чужие шаги. Важно самим проявлять инициативу, выдвигать новые идеи, использовать возможности расширения диалога и достижения взаимовыгодных договоренностей.