Новое грузинское противостояние

Лидеры ООГ Леван Гачечиладзе и Давид Гамкрелидзе требуют досрочных президентских выборов.
Фото Юрия Симоняна

Грузинская оппозиция задолго до вывода российских войск из буферных зон обозначила требования к властям. Хотя сразу после войны в Южной Осетии объявила о некой консолидации с властями – подразумевалось, что, пока русские не уйдут, ни единого упрека в адрес президента Михаила Саакашвили и правящего «Национального движения», вначале, дескать, спасем страну, а потом выясним отношения.

Россия выполнила пункты соглашения Медведева–Саркози по части вывода войск из зон безопасности из районов, прилегающих к Абхазии и Южной Осетии, к 10 октября. Однако упреки и вопросы оппозиции прозвучали куда раньше. Все видные оппозиционеры поодиночке или группами ездили на консультации в Вашингтон, Брюссель, другие европейские столицы. Каких-то мало-мальски видимых результатов этих смотрин нет. А если и есть, то держатся они в тайне. Президент Саакашвили вроде как продолжает пользоваться доверием Запада, его критикуют мягко, иногда с оттенком сочувствия. В отличие от Запада грузинская оппозиция куда более красноречива – в адрес президента раздаются убийственные обвинения, причем в таком контексте, что еще вчера оратор за такие слова был бы объявлен врагом нации. Речь идет не о критике президента как таковой, а о том, что Абхазия и Южная Осетия потеряны. Любой, кто осмелился бы произнести эти слова в Грузии, тут же бы был бы предан проклятиям – как минимум.

Первым об этом заговорил вернувшийся из Вашингтона экс-кандидат в президенты, лидер «Новых правых» Давид Гамкрелидзе. Он обвинил конкретно и персонально Саакашвили за войну в Южной Осетии и за последствия. Гамкрелидзе заявил прямо: «Решение о силовом решении принимал лично Саакашвили, и он ответственен за то, что диалог с Сухуми и Цхинвалом стал невозможен или – в лучшем случае – отдалился на неопределенное время». Лидер «Новых правых» сегодня в Грузии едва ли не главный инициатор досрочных президентских выборов. Сдержанный и достаточно осторожный на протяжении всей своей политической карьеры, Гамкрелидзе на глазах эволюционирует едва ли не в самого резкого и последовательного критика властей. В период прошлогоднего обострения лидер «Новых правых» держался обособленно, призывая власти и оппозицию к диалогу. И только после избиения манифестантов 7 ноября прошлого года Давид Гамкрелидзе присоединился к Объединенной оппозиции Грузии (ООГ). 6 января он принял участие в досрочных президентских выборах, но серьезной конкуренции Михаилу Саакашвили и рассматривавшемуся в качестве единого кандидата от оппозиции Левану Гачечиладзе не составил. В мае Гамкрелидзе выиграл выборы в парламент в мажоритарном округе, однако в знак протеста против фальсификации итогов отказался от депутатского мандата.

Интересно, что в конце 1990-х годов, когда грузинская элита обратила внимание на старение Эдуарда Шеварднадзе, Гамкрелидзе в определенных кругах рассматривался как будущий глава Грузии. «Это молодой человек из очень хорошей семьи, блестяще образованный, умный и тактичный», – в беседе со мной заметил высокопоставленный правительственный чиновник.

Вслед за Давидом Гамкрелидзе с критикой на власти обрушилась экс-спикер парламента Нино Бурджанадзе. Она в оппозицию уходит медленно. Вначале отказалась баллотироваться в парламент. Но вызова при этом властям не бросила, открыв НПО «Фонд демократических реформ Грузии». Одним только названием своей организации Бурджанадзе признала, что в стране совсем не так гладко, как представляют власти. Грузинская пресса в те дни обнародовала информацию о том, что экс-спикеру распоряжением президента Саакашвили всего за 1 лари (примерно полдоллара) переданы роскошные земли в фешенебельном тбилисском пригороде Цхнети. Газеты писали, что это якобы плата за неучастие Бурджанадзе в оппозиционных процессах. Однако, согласно другой точке зрения, экс-спикера власти могли нейтрализовать менее заметно для общественности: ее отец – крупный хлебный магнат, в деятельности которого были некоторые недостатки и на которые власти в свое время закрыли глаза, а к супругу, главе пограничной полиции Грузии, давно имеют ряд вопросов и военная прокуратура, и генеральная. Однако если все это и имело место, то, очевидно, не в том масштабе, как это преподносила грузинская пресса. В конце сентября Бурджанадзе сформулировала 43 вопроса к властям по поводу поражения в войне в Южной Осетии и потребовала ответов в прямом телеэфире. Одновременно она провела консультации с оппозицией, что с учетом ее достаточно напряженных отношений с тем же Давидом Гамкрелидзе и бывшим министром иностранных дел Саломе Зурабишвили было трудно представить. И теперь оппозиция ожидает окончательно решения экс-спикера: с кем она будет.

На руководство страной претендует, естественно, главный конкурент Саакашвили на досрочных выборах 6 января 2008 года Леван Гачечиладзе. Он опередил действующего президента в Тбилиси, а с поражением в регионах не смирился. Сторонники называют Гачечиладзе «де-факто президент Грузии». Интенсивность его зарубежных поездок по мировым политическим центрам говорит о том, что он не прочь убрать приставку «де-факто». «Каждый день президентства Саакашвили несет Грузии новые беды», – заявил Гачечиладзе. О своих амбициях, но несколько вяло дали знать председатель Республиканской партии Давид Усупашвили и лидер лейбористов Шалва Нателашвили.

Казалось бы, круг возможных претендентов на президентское кресло окончательно сформируется с решением Нино Бурджанадзе. Но неожиданно активизировалось обсуждение в политических кругах кандидатуры посла Грузии в ООН Ираклия Аласания – политика высокорейтингового, ни в каких скандалах не замешанного, имеющего репутацию порядочного, принципиального человека. Одновременно в кулуарах стали поговаривать о его назначении премьер-министром. Сторонники политического взлета Аласании увидели в этом добрый знак, называя премьерское кресло еще одной ступенью карьерного роста молодого политика. К тому же это тот политик, который способен навести мосты между властями и оппозицией и отвести от Грузии опасную волну внутренней дестабилизации. Вместе с этим они опасаются того, что наделенный потрясающим инстинктом самосохранения Саакашвили решил держать возле себя опасного конкурента. К тому же на должности премьер-министра Грузии легко можно как минимум потерять весь накопленный политический капитал. Или в скором времени вовсе превратиться в политического аутсайдера.

2 или 7 ноября оппозиция обещает повторить масштабные протестные акции. Она утверждает, что если год назад на проспект Руставели удалось вывести не меньше 100 тыс. человек, то теперь, после потери Абхазии и Южной Осетии, на улицы выйдет гораздо больше людей. Но что это даст практически? Силовые акции оппозиция напрочь отрицает. Не собираются применять силу и власти. Как недавно сказал сам Саакашвили, «у нас нормальная здоровая демократия, и такая здоровая ситуация в политической жизни Грузии не вспоминается». При этом он на встрече с журналистами ведущих грузинских телеканалов дал понять, что собирается доработать второй президентский срок.

Весной после парламентских выборов, когда их итоги оппозиция объявила фальсифицированными, ей на тбилисские улицы удалось вывести несколько десятков тысяч людей. Все закончилось шествием и скандированием. А новоизбранному парламенту ничто не помешало спустя несколько дней собраться на первое свое заседание. Видный грузинский политолог Рамаз Сакварелидзе, рассуждая о ближайшем будущем Грузии, сказал: «Не вижу механизмов для того, чтобы вынудить власти объявить досрочные президентские или парламентские выборы. Как оппозиция может убедить в необходимости их проведения власти? Если она надеется на Запад, то ожидания могут оказаться завышенными. Представители Запада четко сказали, что не смогли удержать Саакашвили от применения силы в Южной Осетии, он поступил по-своему. Впрочем, может, я и ошибаюсь. Но ситуация в стране складывается в очередной раз непредсказуемая».

Настолько непредсказуемая, что наблюдатели не исключают того, что при стечении обстоятельств президенсткие амбиции могут выказать спикер парламента Давид Бакрадзе или глава Совета Национальной безопасности Александр Ломая. Пока этого, естественно, нет – «шумит» только оппозиция. «Это было ожидаемо. Нет в мире такой страны, в которой после проигранной войны оппозиция не повысила голос», – считает политолог Сосо Цинцадзе.