Владимир Скосырев
После вручения Далай-ламе Золотой медали Конгресса МИД Китая предупредил США, что эта церемония окажет «ужасное воздействие» на китайско-американские отношения.
Фото Reuters
Тибет, расположенный в сердце Центральной Азии, до недавних пор оставался в стороне от магистральных путей мировой политики. Этому способствовали действия китайских властей, стремившихся изолировать край от влияния Запада. Но на прошлой неделе события в Тибете оказались в центре внимания СМИ.
Как уже сообщала «НГ», в Вашингтоне Далай-ламе, духовному лидеру тибетцев, была вручена высшая американская награда для гражданских лиц – Золотая медаль Конгресса. МИД Китая предупредил США, что эта церемония окажет «ужасное воздействие» на китайско-американские отношения. Наш корреспондент, побывавший в Индии, рассказывает о положении в Тибете и о том, каким оно видится из соседней страны.
Тропа у подножия Эвереста
Почему этот молодой человек попытался нелегально вернуться домой, неизвестно. Ведь год назад ему удалось обойти кордоны и ускользнуть из Тибета через Непал в Индию. Сотни тибетцев ежегодно совершают этот рискованный переход. И остаются в Индии, где уже живут более 100 тыс. их соплеменников. Одни пытаются устроиться на работу, другие – подают заявления о приеме в школы, открытые специально для беженцев. Но Церинг Ванчен, 25 лет поскитавшись по селениям, где осели тибетцы, решил, что сможет повторить тот же маршрут через Гималаи, только в обратном направлении.
Не удалось. В Непале полиция обнаружила, что у него нет документов, потребовала заплатить штраф, а потом передала в руки китайских властей. О дальнейшей его судьбе можно только строить догадки. Обычно перебежчиков китайские власти подозревают в связях с правительством Тибета в изгнании, находящимся в Индии. И потому обходятся с ними «неласково». Есть хорошо документированные случаи, когда возвращавшихся из Индии буддистских монахов избивали и многие годы держали в заключении.
Впрочем, Церингу, можно сказать, еще повезло. В прошлом году группа тибетцев из примерно 70 человек пробиралась по заснеженному пути в Непал через перевал рядом с западным склоном Эвереста. Внезапно китайские пограничники открыли огонь. Альпинисты из Англии и других европейских стран, разбившие лагерь на непальской стороне границы, стали свидетелями этого инцидента. Они видели в бинокли, как двое перебежчиков – женщина и ребенок – упали в снег и больше не двигались. Остальные бросились врассыпную. Позже, уже в Непале, на рынке в городке, куда тибетцы часто привозят свои товары, один из них рассказал, что границу удалось перейти примерно 40 путникам. Большинство остальных, видимо, попали в руки солдат.
Если учесть, что перевал находится на высоте более 5 тыс. метров, то случаи, когда пилигримы XXI века отмораживают конечности или даже разбиваются насмерть, совсем не редки.
Что же гонит тибетцев из родных мест? Организация «Международная кампания за Тибет» провела опрос среди беглецов и пришла к выводу, что для многих из них главная и единственная цель путешествия – встретиться с Далай-ламой. Есть также монахи и монахини, которые хотят исполнять свой религиозный долг в эмиграции, не опасаясь преследований со стороны китайских властей. Среди беженцев немало детей, которых родители отправляют в Индию, потому что в Тибете нет подходящих школ с преподаванием, основанным на принципах тибетской разновидности буддизма. Наконец, есть экономические эмигранты.
Гражданин несуществующей страны
Ни в знойные дни индийского лета, ни в зимнюю прохладу не замирает жизнь на тибетском рынке, что разместился на западной окраине Дели. Позади бесчисленных лавок, где продаются китайские джинсы, парфюмерия, корейские компьютерные игры и изредка деревянные фигурки бодисатв, сработанные кустарями в Тибете, высится буддийский храм. За его бело-красными стенами в разгар рабочего дня я встретил всего нескольких богомольцев. Женщина била поклоны у цветного электрического панно, на котором сиял неземным светом лик самого Гаутамы Будды.
Мне было неудобно прерывать общение людей с божеством, но неподалеку от входа в храм удалось поговорить с мужчиной лет тридцати, которого звали Тензин Чомбел. Белая кожа, скуластое лицо, английский язык без характерного для индийцев акцента. Он тибетский беженец, которому не пришлось, к счастью, обходить пограничные посты. Тензин родился в Индии. Спасаться от преследования наступавших солдат Народно-освободительной армии, терпеть стужу и голод довелось его родителям, которые в 1959 году после восстания, подавленного Пекином, вместе с молодым Далай-ламой ушли в Индию.
– Как вам здесь живется?
– Можно сказать, хорошо. Я окончил школу довольно высокого уровня в городке Массури в горах, где легко дышится. А до этого жил с родителями на юге страны, где был открыт один из лагерей для нас. Сейчас у меня своя семья, есть ребенок. Зарабатываю торговлей. Но настоящего дома у нас нет. В моем регистрационном документе (разрешении на пребывание в Индии) говорится, что я иностранец, живущий в этой стране, и что мое гражданство – тибетец. Но на карте мира не обозначено такое государство, как Тибет. Индия дала нам приют, но владеть землей здесь нам не разрешают. По существу моя судьба – оставаться политическим беженцем.
– А в Тибет вы хотели бы уехать?
– Это мечта. Но пока родина находится под китайской оккупацией, это невозможно. Далай-лама для нас бог. Может быть, вместе с ним мы когда-нибудь вернемся.
«Просветленный» в черном списке
Беда в том, что как раз духовного лидера тибетцев, «просветленного», как его часто называют верующие, Пекин видеть на китайской территории не желает. Китайские официальные лица не признают его высокого религиозного статуса, а характеризуют как находящегося в эмиграции политика, который занимается раскольнической деятельностью и добивается отделения Тибета от Китая.
А ведь Пекин не всегда занимал столь бескомпромиссную позицию. В 1979 году, еще не разгромив полностью сторонников Мао Цзэдуна в КПК, неофициальный верховный лидер страны Дэн Сяопин обратился к Далай-ламе с приглашением прибыть в Китай для того, чтобы провести переговоры на «любую тему, кроме независимости Тибета». Поездка «живого будды» так и не состоялась. Однако на неофициальном уровне прошло более двух десятков встреч между двумя сторонами. Согласия на них не достигнуто. Не достигнуто, несмотря на то, что Далай-лама в самых недвусмысленных выражениях заявляет, что не выдвигает требования независимости для своей родины.
Тибетцы должны сберечь свой язык и культуру. Для этого им должна быть предоставлена автономия в рамках Китая, не устает повторять «просветленный». «Наш подход состоит в том, чтобы привнести единство и гармонию в отношения между центральным правительством Китая и Тибетом», – говорит он.
Этот умеренный курс, или «средний путь», как его называет Далай-лама, казалось бы, мог устроить наследников Дэн Сяопина, ныне стоящих во главе КПК.
Но Пекин, вложивший миллиарды долларов в экономику высокогорного края и даже построивший железную дорогу, связавшую Тибет с западным Китаем, не желает делиться полномочиями с изгнанником, чья обитель находится в городке Дхарамсала по индийскую сторону Гималайского хребта. Курс, которого придерживается ЦК КПК, вполне логичен. Во-первых, возвращение Далай-ламы чревато непредсказуемыми последствиями. Ведь хотя верные Пекину настоятели монастырей да и китайская полиция пресекают публичные демонстрации любви к главе тибетского духовенства, он по-прежнему пользуется огромным авторитетом.
Вот лишь два примера. В прошлом году высший религиозный иерарх призвал единоверцев не носить наряды из натурального меха. Многие виды животных из-за прихоти людей могут исчезнуть в тех местах, где на них идет охота, подчеркнул Далай-лама. Тысячи тибетцев откликнулись на этот призыв и сожгли меха, стоившие больших денег. Еще одна стихийная демонстрация привязанности жителей высокогорного края к «просветленному» произошла у монастыря в соседней с Тибетом провинции Цинхай. Распространился слух, что он туда прибыл. И примерно 10 тыс. человек собрались у стен обители.
На кого работает время
Кроме того, лидеры КПК убеждены, что время работает на них. Ведь воплощению милосердного бодисатвы Авалокитешвары пошел 73-й год. И кто знает, сколько еще отмерено ему пребывать в этом бренном мире.
Согласно ламаистской вере со смертью Далай-ламы, второго в тибетской иерархии священного лица – Панчен-ламы или другого ламы высокого статуса их существование не заканчивается. Они воплощаются в детей мужского пола, которых знатоки канона находят по ряду магических признаков. В частности, ребенок должен узнать одну из вещей покойного, потянувшись к ней.
Мистический ритуал поиска воплощений умерших высших лам опытными служителями культа из их окружения соблюдался в Тибете в течение многих столетий, но в последние годы в него решительно вмешались атеисты из ЦК Компартии Китая.
Еще в середине прошлого десятилетия им удалось навязать своего «кандидата» в наследники умершему Панчен-ламе. В 1995 году Далай-лама избрал шестилетнего мальчика новым Панчен-ламой. Однако вскоре тот исчез вместе с родителями. Все попытки международных правозащитников установить судьбу малыша ни к чему не привели. Пекин объявил лишь, что он находится «под охраной государства». А вскоре верные китайскому руководству монахи назначили другого Панчен-ламу. При отборе этого святого, как сообщалось, важную роль сыграло то, что отец и мать мальчика были членами партии.
А минувшим летом Пекин вообще отнял у тибетских священнослужителей право самим находить воплощения (реинкарнации) самых именитых лам, включая Далай-ламу. Управление при госсовете (правительстве КНР) издало указ о том, что в будущем новые «живые Будды» должны утверждаться правительством. На практике это означает, что, когда нынешний тибетский первосвященник уйдет в мир иной, замену ему подберет Пекин.
Ничего, кроме сочувствия
Тибетское правительство в изгнании расценило указ как еще один шаг Китая в подавлении национальной религии и культуры. Но широкого международного отклика этот протест не получил. Максимум, на что может рассчитывать духовный глава тибетцев, – это на выражение сочувствия со стороны лидеров Запада. Ни США, ни ЕС, ни Япония не будут всерьез конфликтовать с Пекином из-за нарушений прав человека в Тибете. И уж, конечно, не приходится ждать протестов от Индии. Достаточно того, что она приютила беженцев и терпит избранный ими парламент и правительство в изгнании.
В Дели не забыли войны 1962 года, когда Мао Цзэдун бросил свою пехоту на малочисленные индийские гарнизоны в Гималаях. С точки зрения правителя Поднебесной, военная акция была призвана подтвердить притязания КНР на спорные территории и заодно проучить Неру за то, что он принял Далай-ламу и его единоверцев.
С тех пор Дели и Пекин сделали немало шагов навстречу друг другу. Обстановка на линии контроля, разделяющей пограничников двух стран, спокойная. Много лет ни шатко ни валко продолжаются переговоры с целью урегулировать пограничный вопрос. Однако Китай, установивший контроль над 38 000 кв. км в Кашмире, на западном участке границы, не отказался от претензий и на целый индийский штат Аруначал Прадеш в восточном секторе. Спор идет из-за его территории площадью 90 000 кв. км, примыкающей к Тибету и Бутану.
Как отмечают наблюдатели в Дели, логичным решением мог бы быть размен земель в западном секторе, которые Индия потеряла, на земли, которые она удерживает на востоке. Однако отказ от взаимных претензий не устраивает Пекин. В прошлом году, накануне первого визита председателя КНР Ху Цзиньтао в Индию посол КНР в этой стране заявил, что весь штат Аруначал Прадеш принадлежит Китаю. За этим последовал дипломатический инцидент, происшедший минувшим летом. Стороны договорились о посещении Китая 107 сотрудниками индийской гражданской службы в качестве меры, способствующей укреплению доверия. Однако чиновник, представляющий вышеупомянутый штат, визы не получил. Виза не нужна, потому что он «китайский служащий», указали в Пекине.
В Дели усмотрели в таком хитроумном маневре подтверждение китайских притязаний и отменили поездку всех чиновников. У индийцев вызывает беспокойство не только жесткая дипломатия Пекина, но и размещение сил Народно-освободительной армии на тибетском плато. По сведениям из индийских источников, Китай построил в Тибете четыре базы ВВС. Еще три базы размещены в соседних с Тибетом районах КНР, откуда китайские бомбардировщики также могут нанести удар по Индии. Индийская пресса писала, что в Тибете находятся стартовые площадки ракет класса «земля – земля».
Еще один характерный момент. Китайцы возводят казармы на расстоянии 3 км от линии контроля, заменяющей официальную границу между соседями, и прокладывают к ним дороги. С индийской стороны подобного строительства нет, что затруднило бы переброску войск в случае конфликта.
Эхо войны в горах
Пекин продолжает поставлять вооружения извечному сопернику Индии – Пакистану, и это, понятно, тоже не помогает снять подозрения индийцев относительно намерений Китая. Тем не менее на официальном уровне эти подозрения не высказываются. Напротив, лидеры двух азиатских гигантов публично говорят о стремлении углублять сотрудничество. Сближению Индии и Китая готова содействовать Россия. Первая встреча министров иностранных дел трех стран прошла в 2005 году во Владивостоке, а в нынешнем году подобная конференция состоялась в Дели.
В связи с тем, что Москва хотела бы примирить соседей, стоит напомнить, какова была ее оценка событий в Тибете в прошлом и сегодня. Если сделать краткий экскурс в историю, то еще в начале XX века Россия рассматривала Тибет как сферу своих интересов. Поэтому Далай-лама перед оккупацией Тибета англичанами укрылся в Монголии и искал защиты у «белого царя». Позднее в Тибет вторглись китайские войска, и Далай-лама вынужден был бежать в Индию. Министр иностранных дел А.П.Извольский дал указание российскому посланнику предостеречь Пекин, что Россия не может быть равнодушна «к судьбе Далай-ламы, главы многочисленных русских подданных-буддистов».
Сегодня о преемственности политики царской и постсоветской России и речи быть не может. Суть курса Москвы состоит в том, чтобы, признавая Тибет неотъемлемой частью КНР, не предпринимать никаких шагов, которые могли бы вызвать раздражение в Пекине. Поэтому Москва лишь после многочисленных обращений и даже демонстраций российских буддистов нехотя дала согласие на приезд Далай-ламы в Калмыкию в 2004 году. Визит был кратким, тибетскому первосвященнику разрешили пообщаться лишь с религиозными деятелями и их паствой.
Однако пусть Смоленская-Сенная считает тибетский вопрос закрытым, отслеживать события она обязана. А в них наметился нежелательный аспект. В качестве ответной меры на развитие Китаем военной инфраструктуры в Тибете Индия перебросит в 2008 и 2009 годах на аэродромы в восточном секторе две эскадрильи боевых самолетов Су-30 МКИ. 32 истребителя-бомбардировщика, пишет индийская пресса, смогут наносить удары по целям в глубине китайской территории, особенно если учесть тот факт, что их смогут дозаправлять воздушные танкеры Ил-78.
Потерпев поражение в 1962 году, индийцы не хотят быть снова застигнутыми врасплох. И если события будут развиваться по худшему сценарию, они будут защищать свою землю российским оружием.
Дели–Москва
