Иван Грошков – Госпожа посол, расскажите о перспективах мирного процесса на Ближнем Востоке в условиях усугубления внутриполитического кризиса внутри Палестинской автономии (ПА) и продолжающихся обстрелов израильской территории?
– Израиль продолжает налаживать диалог с главой Палестинской автономии Махмудом Аббасом, но агрессия против мирных израильтян вряд ли прекратится, и Армия обороны обязана на это реагировать. Мы видим, что Аббас пытается привести к прекращению огня, но, к сожалению абсолютно безуспешно. В любом случае мы по-прежнему считаем Аббаса единственным возможным переговорщиком и не считаем таковым ХАМАС, особенно в свете последних событий. Израиль действительно заинтересован в том, чтобы лидеру ПА удалось реализовать свои инициативы, и не хочет прекращать с ним диалог в условиях отсутствия иных партнеров. Конечно, эффективность переговоров ниже, чем если бы был порядок в автономии.
– У Израиля есть возможность повлиять на ситуацию внутри палестинских территорий?
– Как показывает мировая практика, когда кто-то извне пытается наладить внутриполитическую ситуацию, это никогда не приводит к успеху. И наш случай не является исключением.
Израиль, к сожалению или к счастью, абсолютно не может повлиять на внутриполитическую ситуацию в ПА.
– Планируют ли в Израиле масштабные операции внутри сектора Газа или же ваша страна будет ограничиваться лишь ответными действиями на удары палестинцев?
– Если обстрелы юга Израиля, в первую очередь города Сдерота, ракетами «Кассам» продолжатся, нет возможности и для прекращения ответных действий. Израильское правительство и армия вынуждены реагировать на то, что происходит с другой стороны. Если бы инициативы Аббаса по прекращению огня приводили к каким-то положительным сдвигам, то и израильская реакция этому бы соответствовала. При этом стоит обратить внимание на то, что ответные удары пока несут прицельный характер против тех, кто выпускает «Кассамы», тех, кто их производит, и тех, кто дает указания бомбить Израиль.
– Не так давно израильское руководство заявило о своем принципиальном согласии на переговоры с арабским миром по комплексному урегулированию арабо-израильского конфликта в рамках так называемой Саудовской инициативы. Эта позиция сохраняет свою актуальность?
– Согласие Израиля на контакт с ведущими арабскими державами по линии Саудовской инициативы продолжает быть актуальным. Но это – не сиюминутная надобность. У нас мирные отношения с Египтом и Иорданией, а Саудовская Аравия никогда не участвовала в войнах против Израиля. Мы открыты к диалогу. Но, к сожалению, на данный момент основная проблема заключается в том, что никто, в том числе и арабские страны, не может прекратить террористическую деятельность экстремистских организаций в ПА, таких как ХАМАС. А ведь сейчас самое главное, чтобы прекратился обстрел израильских городов.
– Как вы оцениваете роль России как члена «квартета» международных посредников по ближневосточному урегулированию (РФ, США, ООН, ЕС)?
– Несмотря на спор между Израилем и Россией по вопросам контактов с ХАМАС, Москва всегда придерживалась позиций, согласованных в рамках «квартета». Позиция России в налаживании контактов с политическим руководством ХАМАС изначально состояла в том, чтобы убедить палестинцев принять три основных требования международного сообщества, на выполнении которых настаивает и израильская сторона. Напомню, это прекращение террористических акций, признание Израиля и всех имеющихся соглашений между сторонами. Другое дело, что на данном направлении никаких подвижек добиться не удалось. Мы изначально не считали идею контактов с ХАМАС хорошей, и мы оказались правы.
– Существует мнение, что в отношениях между Израилем и Россией после прихода к власти премьер-министра Эхуда Ольмерта наступило некоторое охлаждение. Есть ли доля правды в этом утверждении?
– Если бы вы не задали этот вопрос, я бы и не знала о существовании такого мнения. Известно, что между президентом РФ Владимиром Путиным и бывшим премьером Ариэлем Шароном были очень хорошие личные отношения. Это, конечно, способствовало развитию контактов и на государственном уровне. Но и сейчас у нас нет ощущения охлаждения отношений. Наоборот, наш диалог становится все более активным.
– Каков ваш прогноз относительно урегулирования политического кризиса в Израиле. Можно ли вообще назвать положение кризисным или это рутинная ситуация для страны?
– Есть 55 разных прогнозов. Но какой из них сбудется, вряд ли кто возьмется предсказывать. Это может быть и консолидация нынешнего правительства, и решение о досрочных выборах – все эти возможности на данный момент актуальны. Подобная ситуация не нова для Израиля. Достаточно проследить, как часто у нас проходили выборы за последние 15 лет с последующей сменой правительства. Сейчас ситуация, конечно, немного другая. Это связано с решением Шарона пойти на изменение израильской политической системы и создать центристскую партию «Кадима».
– Считаете ли вы усилия мировых держав по урегулированию иранского ядерного досье достаточно эффективными?
– Главный плюс дипломатического процесса – это сам факт совместной работы всех мировых держав над реализацией общей для всех цели – не позволить Тегерану создать военную ядерную программу. Поскольку этот процесс продолжается и все его участники, в том числе и Россия, заинтересованы в одном и том же, мы надеемся на положительный выход из ситуации. У нас с Москвой идет постоянный диалог и по данному вопросу. Нам этот диалог кажется продуктивным. Наконец, Россия с осуждением относилась к прежним призывам президента Ирана Махмуда Ахмадинежада стереть Государство Израиль с лица земли. Мы уверены, что такова позиция России и в отношении последних антиизраильских заявлений иранского лидера.
