Владимир Гринюк
Премьер-министр Синдзо Абэ в прошлом посещал храм Ясукуни, но предпочел не предавать это огласке.
Фото Reuters
В апреле исполнится год, как Синдзо Абэ последний раз посетил токийский храм Ясукуни. Об этом визите он никому не объявил, но о нем прознали некоторые японские газеты. Визиты главных японских политиков в храм, построенный в упокой душ павших воинов, вызывают недовольство, протесты в соседних с Японией странах, прежде всего в Китае и обеих Кореях. Предшественник Абэ на посту премьер-министра Дзюнъитиро Коидзуми шесть раз был в храме Ясукуни, и каждый раз это оборачивалось масштабными протестами. Не планирует ли Синдзо Абэ вновь посетить храм, уже в качестве премьера?
Авторы вышедшей в 1983 году в Японии «Послевоенной истории японской дипломатии» отмечают такую характерную черту оценки в этой стране одно из важнейших событий прошлого века: «Многие японцы рассматривали разгром своего государства во Второй мировой войне как поражение в сражениях с Америкой, но не как крах агрессии в отношении народов Восточной Азии».
Об этом же писал в 1995 году профессор Мэрилэндского университета (США) Джордж Квестер. По его словам, японцы с неохотой признают жестокость, которую их страна проявляла в ходе Второй мировой войны. Сравнивая ситуацию в Германии и в Японии спустя 50 лет после окончания Второй мировой войны, американский политолог подчеркивал: «Японская система образования сделала гораздо меньше, чем германская, чтобы сформировать у японцев чувство вины в связи с этой войной. Согласно результатам недавних опросов общественного мнения в Германии, большинство немцев позитивно оценивают поражение их страны во Второй мировой войне, но если бы опросы на ту же тему были проведены в Японии, то было бы напрасно рассчитывать на аналогичные результаты».
Укрепляя пацифистский имидж
Неверно считать, что правящая элита Японии вообще не пыталась укрепить пацифистский имидж своей страны и преодолеть недоверие со стороны народов Восточной Азии. Так, признание исторической вины Японии присутствует в совместном японо-китайском заявлении 1972 года о восстановлении отношений между двумя государствами. Заметный резонанс вызвало заявление премьер-министра Томиити Мураямы от 15 августа 1995 г. по поводу 50-летия окончания войны, в котором содержались извинения за то, что Япония «своим колониальным господством и агрессией причинила огромный ущерб и страдания народам других стран, в особенности азиатских». В апреле 2005 года на саммите глав азиатских и африканских государств в Джакарте премьер-министр Дзюнъитиро Коидзуми также выступил с извинениями по поводу прошлых актов агрессии.
Однако позиции японского руководства присуща двойственность. В период пребывания Коидзуми на посту премьер-министра Японии недоброй традицией стало ежегодное, 15 августа, в годовщину окончания войны на Тихом океане, официальное посещение руководителем государства храма Ясукуни. Это религиозное учреждение представляет собой центр государственного синтоизма, служившего идеологической основой захватнической политики милитаристской Японии.
Ясукуни – место поклонения «душам героев, погибших на войне»; в 1978 году в перечень лиц, которым посвящен храм, были внесены имена казненных и умерших главных японских военных преступников, осужденных Международным трибуналом. Кроме того, экспозиция музея, созданного при храме, прославляет деяния милитаристов по созданию «сферы совместного процветания великой Восточной Азии». Поэтому в Китае, Республике Корея, КНДР и в других государствах Азиатско-Тихоокеанского региона визиты японских руководителей в этот храм расценивают как прямой вызов национальным чувствам народов, пострадавших от японской агрессии и колонизации.
Конфликты между Японией и соседними азиатскими странами по поводу Ясукуни и в связи с содержанием школьных учебников, искажающих правду о жестокостях военщины, говорят о том, что в японском обществе не произошло глубокой переоценки милитаристского и колонизаторского прошлого страны. Надо признать, что японцы в массе не оправдывают войну и только крайне правые открыто называют ее «оборонительной» и «освободительной» со стороны Японии. Но правда и то, что демонстративные, идущие вразрез с резкими протестами со стороны Пекина и Сеула визиты премьер-министра Коидзуми в Ясукуни получили широкую поддержку в Японии.
Перестройке сознания помешала холодная война
В первые послевоенные годы окончательный и бескомпромиссный расчет с милитаристским прошлым произвела лишь левая часть японского общества – Коммунистическая и Социалистическая партии, профсоюзы, студенческие и некоторые другие общественные организации. Основательной и глубокой перестройке общественного сознания большей части японцев, его «демилитаризации» помешала холодная война. Противостояние между США и СССР протекало в Азии весьма остро. К тому же к власти в Китае пришла Компартия.
Именно тогда США кардинально пересмотрели свое отношение к Японии. Если к моменту окончания войны это было вражеское для Соединенных Штатов государство, заслуживавшее наказания, то с созданием КНР Япония приобрела значение важного союзника США в деле сдерживания коммунизма. Поэтому если в 1945–1948 гг. США форсировали прогрессивные реформы в Японии, во многом определившие современный облик японского государства, то в 1949–1952 гг. наступило время свертывания многих преобразований. Добиваясь консолидации японского общества на антикоммунистической основе, американская оккупационная администрация уже не уделяла должного внимания воспитанию у японцев чувства ответственности за прошлое.
Незавершенность процесса пересмотра в Японии оценки войны и прошлой колониальной политики, видимо, объясняет и то упорство, с которым там продолжают выдвигать территориальные притязания к России. Уверенности Токио придал и произошедший в результате устремлений периода холодной войны пересмотр американской позиции по вопросу территориального урегулирования. Возвращение Южного Сахалина и передача Курильских островов Советскому Союзу предусматривались Ялтинским соглашением союзников от февраля 1945 года. Однако в связи с подписанием в 1956 году Совместной советско-японской декларации Вашингтон использовал все свое влияние, чтобы не допустить заключения мирного договора между СССР и Японией с проведением территориального урегулирования по ялтинской схеме.
США прервали молчание
Сегодня официальный Токио склонен объяснять протесты за рубежом по поводу отношения Японии к историческому прошлому сугубо «националистическими чувствами», якобы сознательно раздуваемыми властями среди населения своих стран властями Китая и государств Корейского полуострова. Однако в действительности не только эти три страны обеспокоены подобным отношением в Японии к истории Второй мировой войны.
Ныне Токио уже не может утверждать, что длительное молчание по этому поводу со стороны США – «знак согласия». Это молчание закончилось год назад в апреле 2006 года. Тогда в ходе подготовки официального визита в Вашингтон премьер-министра Коидзуми глава комитета по международным делам Палаты представителей Конгресса Генри Хайд направил спикеру палаты Деннису Хэстерту письмо по поводу планировавшегося выступления Коидзуми перед американскими законодателями. Как заявил Хайд, поскольку японский лидер намеревается выступить в зале заседаний Конгресса, ему бы следовало провозгласить отказ от посещений храма Ясукуни.
Известно, что сразу после нападения Японии на Перл-Харбор 7 декабря 1941 года президент Франклин Рузвельт произнес в Конгрессе знаменитую речь «День позора». Если же после своего выступления в этом же зале японский премьер вновь совершит ритуальный визит на место поклонения главным военным преступникам, это, как подчеркивал Генри Хайд, вновь произведет в Конгрессе ощущение позора и нанесет глубокие психологические раны ветеранам Второй мировой войны. В итоге это выступление Коидзуми не состоялось.
Мораторий на визиты в храм
И в самой Японии звучат голоса в пользу пересмотра внешнеполитической линии, вызывающей протесты со стороны азиатских соседей и раздражение американских союзников. Здесь привлекает внимание позиция представителей так называемой «русской школы» МИД Японии – группы дипломатов, которые в 80-х и 90-х годах совместно с известным японским политиком, депутатом парламента Мунэо Судзуки проявили себя в области японо-российских отношений.
В 2002 году Мунэо Судзуки и дипломаты «русской школы» были обвинены в склонности к компромиссу с российской стороной в территориальном вопросе и подверглись гонениям. Один из этих дипломатов Масару Сато, который в первой половине 90-х годов работал в посольстве Японии в Москве, а с 1995 по 2002 год был ведущим аналитиком японского МИДа по России, написал книгу, раскрывающую подоплеку всей этой истории, к ходе которой он сам и Мунэо Судзуки были арестованы по сфабрикованным обвинениям в «содействии в получении взятки» и в «нарушении доверия» и больше года провели в тюрьме.
В этой книге дипломат отмечает, что в период правления Коидзуми в Японии усилился национализм. Его характерной чертой, пишет автор, стало «асимметричное мышление». Оно «побуждает всегда помнить о страданиях, причиненных Японии и нашему народу другими странами, и забывать о тех бедах, которые мы сами принесли другим».
Еще один представитель «русской школы», в прошлом советник-посланник посольства Японии в Москве, заведующий Европейским департаментом МИДа, а затем посол Японии в Нидерландах Кадзухико Того в июне 2006 года опубликовал в журнале «Фар истерн экономик ревью» статью, в которой призвал руководителей Японии объявить мораторий на официальные посещения храма Ясукуни. Особый вес взглядам ветерана японской дипломатии придает то, что он является внуком Сигэнори Того – министра иностранных дел в правительствах Хигэки Тодзио и Кантаро Судзуки; при первом Япония начала войну на Тихом океане, а при втором подписала капитуляцию. Сам Сигэнори Того в качестве военного преступника «класса А» был приговорен Токийским трибуналом к 20-летнему заключению и в 1950 году умер в тюрьме.
Кадзухико Того полагает, что мораторий на визиты официальных лиц в храм Ясукуни необходим прежде всего в интересах возобновления нормального диалога с Китаем. Япония должна первой сделать этот шаг, потому что именно она в прошлом нанесла вред народам других государств и потому является виновной стороной. Проявив смиренность и терпение в отношении фактов истории, Япония укрепила бы свою моральную позицию, считает бывший дипломат.
По мнению Того, независимо от фактора отношений с другими государствами японцам надо честно взглянуть на факты своей истории и выработать общую точку зрения на прошлое. Каждый японец должен на индивидуальном уровне осознать ответственность всей страны за войну. Используя мораторий как «паузу для размышлений», Япония, по мнению Того, могла бы выполнить несколько важных задач. Во-первых, изменить характер храма Ясукуни таким образом, чтобы это встретило понимание и в Японии, и за рубежом (лишить храм идеологического подтекста). Во-вторых, развернуть в масштабе всей страны дискуссию об ответственности за войну и на базе единой позиции вынести заключение о том, как быть с посвящением храма Ясукуни военным преступникам. В-третьих, вновь исследовать период до Второй мировой войны в истории Японии и, установив, что было правильным и что – ошибочным, воссоздать на этой основе утраченную идентичность Японии. В качестве символа общей точки зрения японцев на свое прошлое создать комплексный исторический музей. В-четвертых, устранить противоречие между двумя национальными задачами: воссоздать идентичность Японии и обеспечить ее возвращение в Азию.
Ветеран японской дипломатии признает, что процесс переосмысления японцами исторического прошлого не может быть простым и скорым. Но, с его точки зрения, даже медленный прогресс в этом направлении лучше, чем продолжающийся раскол общественного мнения страны и эмоциональное противостояние Японии с азиатскими государствами.
