Аня Введенская Комиссар Еврокомиссии по вопросам энергетики Андрис Пибалгс в интервью «НГ» анализирует ситуацию на рынке энергоресурсов, возможности и стремление не только России, но и других стран СНГ стать серьезными и надежными партнерами объединенной Европы и раскрывает смысл курса Европейского cоюза на диверсификацию энергетических ресурсов.
– Господин Пибалгс, в недавнем послании Еврокомиссии Евросовету сказано, что в рамках диверсификации энергетических ресурсов «необходимо развитие дополнительных трубопроводов, чтобы доставлять газ и нефть из Каспийского региона и Центральной Азии, что жизненно важно для ЕС». Не с этим ли связана ваша недавняя поездка в Казахстан?
– Да, я был в Казахстане, а еще в Азербайджане. Интерес европейцев обусловлен тем, что регион Каспийского моря очень интересный, очень богатый. Скажем, Центральная Азия имеет много газа, но у стран региона много и покупателей. Мы тоже хотели бы получить часть этого газа – и казахского, и туркменского. Или по крайней мере конкурировать с другими покупателями – с Китаем, с Россией. Исходя из этого мы в ЕС будем и дальше работать, чтобы была возможность получить газ из Центральной Азии.
– Многие считают, что будущая энерготранспортная инфраструктура ЕС сориентирована на то, чтобы не прокачивать энергоресурсы через Россию как оператора, а получать их напрямую. Европа не доверяет российским партнерам?
– Дело совсем не в этом. Почему мы это делаем? Конечно, не потому, что в Евросоюзе нет доверия к России. И не потому, что мы хотим каким-то образом снизить способности «Газпрома» конкурировать. «Газпром» и в дальнейшем будет продавать газ там, где он захочет. В Европейский cоюз, я надеюсь, тоже. Но для развития рынка очень важно получать поставки из разных мест, чтобы, если возникнет какая-то техническая проблема с одним газопроводом, была возможность увеличить поставки по другой ветке. Таким образом, для ЕС на сегодняшний день очень важно разнообразие поставщиков. Сегодняшняя проблема заключается в том, что никакой поставщик из Центральной Азии не может прокачивать газ независимо, минуя систему российского «Газпрома». А эта российская компания все больше усиливается. Отсюда и наша заинтересованность в альтернативных маршрутах. «Газпром» – это, конечно, хорошо и надолго. Но ведь есть и другие потенциальные поставщики, другие, кроме России, страны, которые могли бы осуществлять прямые поставки своих энергоресурсов на европейский рынок. И такая альтернатива, конечно, выгодна и Европейскому cоюзу, и этим странам, потому что цена, которую они могут получить за прямые поставки, будет выше той, какую они сегодня получают, качая свои ресурсы по российским коммуникациям.
– Как вы относитесь к намерению «Газпрома» повысить тарифы для Белоруссии и вообще к тенденции роста цен на энергоносители?
– Политику «Газпрома» понять совсем не трудно. Конечно, если ты можешь продать свой ресурс за 230 долларов, то почему ты должен продавать его за 40? Тут все абсолютно нормально. Единственное, что я мог бы пожелать, – это то, чтобы цена не поднималась за один год по принципу «от 40 до 240». Все-таки желательно поднимать цену постепенно, потому что увеличения цены на газ на 100–200% невозможно переварить. Если говорить не только о Белоруссии, то в основном клиенты «Газпрома» были готовы платить высокие цены. Но тут необходимо обоюдное согласие, нужно находить возможности не повышать цены до уровня, когда покупатель становится неплатежеспособным. Тут лучше, как на лестнице – идти не спеша, не перепрыгивая ступенек.
Впрочем, вмешиваться тут вряд ли кто вправе. Газ – это, конечно, товар «Газпрома». Они могут запрашивать ту цену, какую считают нужной. И каждый покупатель сам решает, покупать или нет. Но, по-моему, здесь надо быть все-таки более гибким.
– Евросоюз уделяет большое внимание импорту энергоресурсов с Южного Кавказа. Но это – не самый стабильный регион. Не опасаетесь ли вы, что развитие добывающего сектора в этом районе мира может привести к эффекту «нефтяного проклятия», когда деньги потекут не на развитие демократии и благосостояния народа, а в иное русло?
– В этом отношении у нас уже выработаны новые подходы. Потому что страны Южного Кавказа – и Азербайджан, и Грузия, и Армения – задействованы в программе ЕС «Политика соседства». А это означает, что сейчас у нас имеется намного больше инструментов и намного больше денег, чтобы помогать этим странам развиваться в правильном направлении. У нас сейчас есть политический инструмент, который помогает в развитии, и достаточно денег для того, чтобы поддерживать эти страны.
– Какой политический инструмент имеется в виду?
– Прежде всего это программы соседства, которые являются политическим документом и проекты которого поддерживаются деньгами, идущими из бюджета ЕС. Это не столько энергетические, сколько политические проекты в поддержку реформ правительства. Таким образом, я думаю, что нам не надо особо беспокоиться о том, что это нестабильный регион. А чтобы деньги не шли в «неправильном» русле, мы приняли определенные меры. И они дают результаты. Скажем, в Азербайджане все деньги довольно четко видны, уровень прозрачности в этой стране достаточен.
Что касается Казахстана, то и с этой страной у нас хорошие отношения, которые к тому же развиваются. Казахстан ведь стремится получить председательство в ОБСЕ и будет стараться делать все, чтобы быть транспарентным. А как поставщик он всегда был надежным. Таким образом, я думаю, мы не будем иметь больших проблем с этими странами.
– То есть большого риска вы не видите?
– А его и не будет. Залогом тому инструменты, которые уже имеются, и это крайне важно. Повторю: я недавно был в этих странах и могу утверждать, что там рассматривают политику сближения с Евросоюзом как наилучший вариант развития своих стран. Это не означает, что они не будут смотреть на других соседей и будут смотреть только в сторону Европейского союза. Но это дает определенные гарантии того, что развитие и Азербайджана, и Казахстана будет сопоставимо с теми процессами, которые происходят в Европейском союзе. И таким образом, я все-таки вижу довольно позитивное развитие этих стран, и в последнее время мы видим хорошее и достаточно хорошее развитие в этих странах.
– Как вы относитесь к идее прокладки трубопроводов в Европу в обход России, скажем, через Украину и Молдавию? Такую возможность уже обсуждают в Киеве...
– Есть разные возможности, трубопроводы можно тянуть повсюду. Пока, правда, лишь теоретически. Что касается украинского направления, то поставки по маршруту Одесса–Броды – это, конечно, интересно. И тут главное не в том, что это будет «в обход России». Просто это – более прямой, а значит, и более дешевый путь. К тому же уже несколько лет есть нефтепровод из Баку в грузинский порт Супса. Этот маршрут можно продолжить морем до Одессы, а потом качать по трубам дальше в Польшу. То есть по нефти я не вижу особой проблемы. Но надо исследовать, есть ли такая необходимость. По-моему, на сегодняшний день это – лишь идея. Я не могу сказать ни «да», ни «нет», потому что в конце концов все будет зависеть от правительств транзитных стран: как они решат, так и будет.
У Европейского союза, я бы сказал, на сегодняшний день есть очень четкие приоритеты: нефтепровод Броды–Плоцк, который работает в европейском направлении, и, конечно, близкий к завершению газопровод Баку–Тбилиси–Эрзерум с дальнейшим соединением с Набукко. Для нас это основные трубопроводы. А еще рассмотрение возможностей прокладки газопровода через Каспийское море. Над идеей газопровода, который связывал бы Грузию с Украиной, мы пока не работаем.
Брюссель
