Иван Грошков – Элеонора Валентиновна, какие приоритетные задачи ставит перед собой Росзарубежцентр сейчас?
– Основная задача принципиально остается той же, что и все 80 лет существования нашей организации, – обеспечение российского культурно-информационного присутствия на территории зарубежных стран. Это и продвижение русского языка, российского образования, общественно-политические мероприятия, такие как круглые столы и семинары, работа с иностранными выпускниками советских и российских вузов. Относительно новой линией деятельности РЗЦ является работа с соотечественниками. Сейчас приоритетными в этой области для нас являются страны СНГ и Балтии. Во всех этих государствах, кроме Эстонии, есть наши представители, которые работают в составе посольств. Однако для полновесной работы этого недостаточно. Там необходимо создавать культурные центры по образцу тех, что есть у Росзарубежцентра в странах дальнего зарубежья. Во времена СССР создавать такие центры в республиках не было надобности, а теперь это весьма сложно. Мы пытаемся пробить этот вопрос уже пять лет, но пока он остается нерешенным, несмотря на соответствующие распоряжения президента и правительства России. Основная проблема упирается в недостаток средств. Палки в колеса ставит и бюрократическая волокита. Так, были выделены деньги на строительство культурного центра в Киеве, но из-за смены бюджетного законодательства российская сторона не успела вовремя ратифицировать соответствующие соглашения. В итоге Украинский дом на Старом Арбате стоит, а мы вынуждены снимать в Киеве помещение.
– Кто подходит под определение «соотечественник»? Это проживающие за рубежом граждане РФ? Бывшие граждане РФ и СССР? Просто люди, которые по тем или иным причинам считают себя русскими?
– Понятие «соотечественник» было определено на законодательном уровне в 1999 году в федеральном законе о государственной политике Российской Федерации в отношении соотечественников за рубежом, в котором это понятие основывается не только на гражданской принадлежности людей, а на принципе их этнокультурной и духовной самоидентификации. Таким образом, под категорию «соотечественник» подходят и граждане РФ, проживающие за рубежом, и иностранные граждане, которые имели советское гражданство до распада СССР, и даже те иностранные граждане, которые были поданными Российской империи. Такое емкое определение понятия «соотечественник» было принято прежде всего с оглядкой на русскоязычное население в странах СНГ и Прибалтики. На деле же закон оказался чрезвычайно тяжелым для практического применения. В нем описана некая расплывчатая категория и совершенно отсутствуют какие-либо указания на то, как с ней работать. На мой взгляд, соотечественником является гражданин России, проживающий за рубежом. Все остальные категории, которых закон относит к соотечественникам, – это диаспора. Но закон есть закон.
Если говорить о диаспоре, то русская диаспора по своей структуре и форме взаимоотношений, пожалуй, одна из самых сложных в мире. Каждая из волн эмиграции связана с каким-то переломным моментом в истории России: это эмиграция начала XX века, это постреволюционная эмиграция, это военнопленные Второй мировой войны, просто люди, которые не возвратились после войны, далее волны начала 90-х годов. Взаимоотношения между ними очень непростые, иногда даже конфликтные.
Тем не менее сейчас происходит некий духовный перелом, особенно в среде западной диаспоры. Этим людям не нужна материальная поддержка. Для них гораздо важнее, что Россия их замечает, что они остаются важной составляющей русского мира. Очень симптоматичным является процесс постепенного возвращения российского культурно-исторического наследия на родину. Эмигранты постепенно отдают России очень многое – книги, картины, мемуары, документы, все то, что дорого их памяти. Это своего рода их массовое возвращение на духовном уровне.
Ситуация в СНГ и Балтии совсем другая. Нам было бы значительно легче работать с соотечественниками, объединенными в некую ассоциацию или какую-либо иную организацию, с конкретными представителями, через которых мы бы сотрудничали. В этих государствах нет пока сформированной диаспоры. Поэтому процесс объединения там должен вот-вот начаться, и РЗЦ этому способствует. В Прибалтике, правда, объединение пошло по линии партийного строительства. Но мы в этом деле не участвуем и не можем участвовать.
– К чему сводится содействие Росзарубежцентра реализации государственной политики по поддержке соотечественников за рубежом?
– В компетенцию РЗЦ не входят проблемы правозащитного характера, актуальные для стран СНГ и Прибалтики. Поэтому представительства РЗЦ на первое место ставят вопросы поддержки, сохранения и развития русского языка, культуры, содействие консолидации соотечественников. Мы помогаем социально незащищенным слоям, участвуем в реализации других мероприятий по поддержке соотечественников за счет средств, выделяемых правительственной комиссией по делам соотечественников за рубежом через МИД РФ.
Разговоры о том, что наши соотечественники в странах Балтии вынуждены выживать во враждебных условиях, во многом преувеличены. В этом смысле куда более неблагоприятная среда в странах Центральной Азии. Дело в том, что люди там чувствуют себя в чуждой этнокультурной среде. Несмотря на то что они там живут уже очень долго, к современной жизни им сложно адаптироваться. Раньше был СССР и все были советскими гражданами. Теперь они оказались в совершенно иной культурной среде. В Прибалтике же в этнокультурном плане русские чувствуют себя вполне уютно, лучше, чем, скажем, в центральноазиатских государствах СНГ. Если все же говорить о серьезных проблемах, то они есть в Латвии. Там из-за боязни, что 40% русского населения могут в итоге поменять национальный баланс страны, власти решили пойти по жесткому пути выдавливания русских прежде всего из политической жизни.
