C декларативностью покончить не удалось

ОТРАДНО, что в опубликованном проекте военной доктрины в конечном счете удалось избавиться от некоторых ранее превалировавших крайних точек зрения и прийти к более обоснованным выводам по таким кардинальным вопросам, как приверженность России к оборонительному характеру военной доктрины, к более взвешенным установкам о возможности применения ядерного оружия и некоторым другим.

Можно согласиться с классификацией войн. Справедливо подчеркивается, что оборона страны должна соответствовать не экономическим возможностям, а интересам обеспечения ее военной безопасности.

По названным параметрам опубликованный вариант военной доктрины позитивно отличается от тех проектов, которые многократно рассылались заинтересованным организациям в последние 2-3 года. Основная беда предыдущих проектов состояла в том, что документ, который предстоит объявить своему народу и миру, пытались составлять в крайне узком кругу недостаточно компетентных людей с ограниченными полномочиями, в отрыве от военно-научного сообщества и от офицерского состава вузов, войск и флотов.

В последнем проекте военной доктрины некоторые предложения были учтены. Нельзя не видеть, что в опубликованном варианте в ряде разделов использованы формулировки и положения, которые содержались в проекте военной доктрины, разработанной АВН, в предложениях ряда военачальников и военных ученых. Это обстоятельство можно было бы только приветствовать. Но на официальных совещаниях, посвященных рассмотрению доктринальных вопросов, в интервью генерал-полковника Валерия Манилова "Красной Звезде" об этом даже не упоминается. И дело не только в элементарной справедливости. Как говорил в свое время Михаил Фрунзе, военную доктрину нельзя навязывать сверху, она должна прорастать из толщи армейской и флотской жизни, емко и наиболее полно отражать проблемы и задачи Вооруженных сил и всей оборонной сферы.

В связи с этим несколько разочаровывает характер начавшейся дискуссии в "Красной Звезде", где публикуются в основном одобрительные отзывы с рассуждениями довольно общего порядка, не затрагивая коренных проблемных вопросов военной доктрины. Для того чтобы дать возможность высказывать независимые суждения и создать условия для объективного и разностороннего обсуждения целесообразно подключить более широкий круг специалистов разного профиля и развернуть дискуссию в различных газетах и журналах в первую очередь на страницах такого авторитетного издания, как "НВО".

Если мы хотим получить соответствующую своему назначению военную доктрину, то на последующем этапе ее основные вопросы следовало бы рассматривать и обсуждать на более высоком уровне - на уровне кабинета министров и начальника Генерального штаба.

Ряд положений опубликованного варианта проекта вызывает возражения и требует уточнения.

Самый большой его недостаток состоит в том, что он носит чрезмерно декларативный характер и изобилует бессмысленной фразеологией. Во введении сказано, что военная доктрина "опирается на комплексную оценку состояния военно-политической обстановки и стратегический прогноз ее развития, на научно обоснованное определение текущих и перспективных задач, объективных потребностей и реальных возможностей обеспечения военной безопасности Российской Федерации, а также на выводы из системного анализа содержания и характера современных войн и конфликтов, отечественного и зарубежного опыта военного строительства и военного искусства".

Подобное можно писать в рецензии или отзыве на документ, но к конкретному содержанию военной доктрины оно никакого отношения не имеет. Весь этот набор слов лишен элементарного смысла. Почему военная доктрина опирается на "комплексную оценку" состояния военно-политической обстановки и "системный анализ" содержания и характера войн? Известно, что комплексный и системный подход это далеко не одно и то же. Причем превосходные оценки, которые авторы проекта дают своему документу, совершенно не соответствуют его действительному содержанию.

Вместо четкого определения военных угроз мы имеем примитивный пересказ военно-политической обстановки. Мельком говорится об угрозах, осуществляемых политико-дипломатическими, информационными, экономическими средствами, но практически все сводится лишь к угрозам чисто военного характера.

В п.1.7. указывается, что главная цель военной безопасности достигается только путем поддержания военной мощи и ничего не говорится о политико-дипломатических, информационных и других невоенных средствах.

Не определяются задачи государственных органов и согласованные меры по предотвращению конфликтов и противодействию угрозам, осуществляемым невоенными средствами. Больше того, вся оборонная безопасность сведена лишь к военной безопасности, хотя общепризнанным является, что оборона страны, в который участвует весь народ, более широкое понятие, чем военная безопасность.

Кстати, во время одного из научных совещаний по обсуждению военной доктрины предлагалось вообще этот документ называть не военной доктриной, а "Доктриной оборонной безопасности". Генерал армии Гареев с этим согласился, но в своей статье в "Красной Звезде" (22.10.99 г.) он этот вопрос почему-то обошел.

Тревожит и то, что важнейшие положения военной доктрины лишь провозглашаются и никаких конкретных мер для их реализации не предусматривается.

Для всех очевидны многообразие и сложность оборонных задач, стоящих перед Россией. Вместе с тем не является секретом состояние Вооруженных сил и внутренних войск. Для разгрома двух-трех банд Басаева приходится собирать личный состав и оружие со всей страны. На поле боя направляются не сплоченные подразделения и части, поскольку не всех солдат можно направлять в зону конфликта и формируются подразделения наспех.

Но в военной доктрине нет ответа на то, как дальше вести военное строительство, чтобы преодолеть эти негативные моменты и чтобы наша "военная организация" была способна выполнять более серьезные задачи, которые могут возникнуть.

Оборонная промышленность, как и экономика страны в целом, на грани полного развала, начальник вооружения Минобороны заявляет, что военное ведомство не может приобрести ни одного танка, самолета, все, что производится, идет за рубеж, попадает в Чечню и к другим потенциальным противникам. В концепции национальной безопасности дан довольно острый анализ некоторым из этих кризисных явлений.

В проекте же военной доктрины эти назревшие проблемы строительства и подготовки ВС и других войск даже не обозначены, не говоря уже о том, что не намечаются пути или хотя бы направленность усилий по их разрешению. Такие отвлеченные положения, как "совершенствование экономической, технологической и оборонно-промышленной базы", никого ни к чему не обязывают и поэтому останутся бесполезными лозунгами.

Авторы ставят себе в заслугу, что найдено такое понятие, как "военная организация". Напрашивается введение новой должности - Верховный главнокомандующий "военной организацией". Звучит довольно нелепо. Правильнее было бы исходить из того, что в ВС страны входят военные формирования всех ведомств. Да, это не совсем согласуется с Конституцией РФ, но в ней нет и "военной организации". Когда-то была допущена ошибка и ее надо исправлять, а не уходить от проблемы путем создания новых терминов.

Весьма примитивен подход к определению "основных принципов обеспечения военной безопасности" (п.1.9.). Указанные принципы "централизованного руководства", "эффективности прогнозирования" угроз, "достаточности" сил и "их рационального использования" и др. не раскрывают специфику военной безопасности и могут быть отнесены к любой сфере управленческой деятельности. Это относится и к принципам строительства и подготовки ВС и военной организации (п.1.26., 1.28.).

В задачах обеспечения "военной безопасности" в военное время говорится не об отражении, а о "пресечении агрессии".

При определении задач оперативно-стратегическим объединениям совсем упущены из виду флоты.

В проекте военной доктрины слабо разработаны также ее "военно-стратегические основы". Характер современных войн и конфликтов, по существу, не раскрывается, не упоминаются антитеррористические операции. Вообще этот раздел изложен в отрыве от первой и третьей частей военной доктрины. Необоснованной является характеристика начального периода войны (п.2.6.). Выходит, что "началом" войны все и заканчивается и другие ее периоды не просматриваются. В п.2.17. задачей Вооруженных сил и других войск ставится "эффективное и твердое руководство" войсками. Но это не задача, а требование к управлению. Или "полное и качественное выполнение планов и программ оперативной, боевой и мобилизационной готовности". Здесь, как и в ряде других пунктов, проскальзывает чисто канцелярский подход: вместо требования о систематической боевой учебе все сводится к выполнению планов. Но существующие планы не предусматривают полноценной подготовки Вооруженных сил. Так что их формальное выполнение мало что дает.

Примечательно, что в п.2.18. при отражении агрессии Вооруженным силам ставится задача - "ведение стратегических операций", в п.2.20. (во внутренних вооруженных конфликтах) - "разгром... вооруженных формирований".

В проекте военной доктрины хотя бы даже в общих чертах не обозначена направленность такого процесса строительства и подготовки Вооруженных сил, как воинское обучение и воспитание личного состава.

А что касается раздела "военно-экономические основы", то он носит настолько расплывчатый и отвлеченный характер, что невозможно сделать каких-либо конкретных критических замечаний.