Светлана Гамзаева В Нижнем Новгороде сразу два мэра, бывший и нынешний, оба – единороссы, оказались под подозрением в коррупции. В городе тут же заговорили о скорых досрочных губернаторских выборах. В Интернете появились сложные конспирологические версии происходящего. Ни одна тема в России не способна так оживить политическую жизнь, как криминальная.
Сначала против действующего главы города Олега Сорокина выступил депутат Госдумы эсэр Дмитрий Гудков. Он причислил нижегородского градоначальника к «золотым кренделям «Единой России», предположив, что тот использует служебное положение и действует в пользу определенных коммерческих структур. И направил запрос в Генеральную прокуратуру с просьбой проверить деятельность Сорокина. А также попросил дать правовую оценку действиям прокуратуры Нижегородской области и получить объяснения от губернатора Валерия Шанцева.
Одновременно другой похожий скандал разразился вокруг предыдущего мэра Нижнего Новгорода, а теперь депутата Госдумы Вадима Булавинова. Следственный комитет направил в Генпрокуратуру ходатайство о лишении его депутатской неприкосновенности. Булавинова подозревают в злоупотреблении должностными полномочиями. По версии следствия, в 2005 году, будучи мэром, он предоставил двум коммерческим фирмам землю под строительство торгового центра «Фантастика» и незаконно освободил их от обязательных муниципальных выплат, из-за чего городской бюджет не получил 600 млн. руб. (Контролировал это строительство, кстати, не кто иной, как Сорокин.) Причем Булавинов, по версии следствия, включил своего сына Евгения в состав учредителей компаний (тот получил 22% акций).
Булавинов и Сорокин, вчерашние соратники, сегодня являются политическими противниками. В 2010 году Сорокин добился отставки Булавинова с должности мэра и сам занял это кресло. Не столь явное соперничество между ними продолжается и до сих пор. Но одна их вражда вряд ли могла стать причиной громкого скандала с участием солидных федеральных структур и политиков.
Теперь в Нижнем Новгороде любители теории заговоров делят версии, кто стоит за этой историей. Продолжающийся ли это конфликт Следственного комитета и Генеральной прокуратуры? Или борьба между некими политическими группами? Или Следственный комитет просто решил «сыграть в объективность»? Или в Нижегородской области намечаются преждевременные губернаторские выборы? Можно выбирать любую гипотезу и даже несколько, в зависимости от вкусовых предпочтений.
Булавинов, например, утверждает, что причина – грядущие досрочные выборы губернатора. «Ну я и попал», – завел депутат тему на городском форуме в Интернете. Он уверяет, что не виновен и готов пройти проверку на детекторе.
Сорокин, в свою очередь, обратился к адвокатам с просьбой защитить его репутацию. «У нас многие люди считают нормальным ходить мусорить, расписывать стены домов, – заявил он. – Отдельно взятые политики себя так же ведут в политике». При этом Сорокин признает, что заработанное им имущество «стоит очень большие деньги». Но сейчас он передал свой бизнес в управление и переоформил его своей супруге.
Особого же внимания заслуживают отдельные колоритные детали этой истории, демонстрирующие общую стилистику современной российской политики. Например, информация о претензиях Следственного комитета к Булавинову была опубликована ночью. Причем до сих пор неизвестно, насколько реально само событие. Так, по данным депутата Госдумы Александра Хинштейна, в Генпрокуратуру материалы из Следственного комитета в отношении Булавинова на самом деле не поступали. Об этом Хинштейн написал у себя в Twitter и заключил: «То есть вся ситуация пока не в правовом, а в полит. поле».
Симптоматично и то, что уголовное дело вокруг Булавинова старое. Его как минимум дважды открывали и закрывали. Самой-то саге уже восемь лет. Нижегородцев ею пугали еще в 2010 году, как раз во время выборов. Но возраст не помешал ей снова сделаться сенсацией, свежерассказанной в том числе и по центральным каналам.
Интересно, что Булавинов в Госдуме всегда проявлял партийную преданность, порочащих связей не имел, пикантных заявлений не делал и оставался в мейнстриме власти. Сейчас в «Единой России» он руководит межрегиональным координационным советом по Приволжскому федеральному округу, фактически курируя от партии региональную политику.
Так что политическая лояльность от «черной метки» теперь отнюдь не страхует. Зато хранить эту «черную метку» в правоохранительных органах могут годами – до поры до времени, мало ли что, кому и зачем. А само ее вручение может быть не столько реальным, сколько символичным. Главное, чтобы получился внятный резонанс.
И, наконец, эта история – лишь один из примеров, что в современной России политику определяют не подлинные политические, партийные интересы и даже часто не корпоративные, а просто личные симпатии и антипатии. То есть отношения по принципу: «Ты меня уважаешь?» У нас легко переходят на личности, но гремят при этом порой на всю страну.
Уголовные дела – это способ представителей власти разговаривать друг с другом, избегая прямого разрешения личностных конфликтов. Вот и те же нижегородские мэры, единороссы Булавинов и Сорокин, когда-то были приятелями и соратниками. Первый руководил городом, второй удачно возводил крупнейший торгово-развлекательный центр, сын у первого при этом был неплохо пристроен, и правоохранительные органы пребывали в благости. Но потом эти двое стали врагами, и понеслась политическая жизнь.
Нижний Новгород
