Урюпинская политическая весна

Урюпинские казаки кочуют с одной политической акции на другую.
Фото с сайта www.gg34.ru

Казаки из легендарного города Урюпинска Волгоградской области выходят на большую дорогу региональной политики. Конец мая – начало июня с.г. ознаменовались несколькими резонансными для региона политическими событиями, к которым оказались причастны урюпинские активисты и которые скорее всего будут еще иметь продолжение. Местные эксперты, с удивлением следящие за провинциальным политическим пробуждением, даже заговорили об урюпинской весне, стараясь разглядеть в активности представителей города из анекдотов некий образ будущего региональной политики.

Урюпинские казачьи активисты несколько дней назад выступили горячими сторонниками идеи казачьей автономии на Дону. В станице Еланской Шолоховского района Ростовской области, являющейся пограничной между Ростовским и Волгоградским регионами, прошло совещание казачьих активистов, на котором в числе прочих были и урюпинцы. Обсуждая будущее казачьего края, участники совещания раскололись на два лагеря. Одни, как правило, казаки зрелого возраста, считали необходимым создать казачью политическую партию для защиты интересов граждан, проживающих на территории бывшего Всевеликого войска Донского. Напротив, представители казачьей молодежи настаивали на идее добиваться от государства права создать казачью автономию – Донскую республику – в качестве самостоятельного субъекта Российской Федерации. Как сообщают источники «НГ», именно вторую позицию отстаивали на еланском совещании урюпинские казаки.

Не менее активно урюпинские активисты вели себя и в ходе серии экологических акций, прошедших в районе административной границы Волгоградской и Воронежской областей. Помимо участия в достаточно радикальных митингах экологического протеста (по разным данным, в них участвовало несколько тысяч человек) атаман урюпинских казаков Александр Титов выступил с требованием отставки воронежского губернатора Алексея Гордеева, обвинив его в содействии «уничтожению экологии целого региона». В ходе этих протестных акций экологические лозунги тесно переплетались с лозунгами политическими, а тема «защиты родной хоперской земли и реки Хопер» (Урюпинск традиционно считается столицей хоперского казачества – составной части Войска Донского) и вовсе стала приоритетной.

Урюпинское политическое пробуждение, естественно, вызвало дискуссию в местном экспертном сообществе. Амплитуда оценок колеблется от убежденности, что активность жителей города из анекдотов инициирована урюпинскими же властями, стремящимися руками хоперских казаков решить вопросы экономического характера через спекуляции на экологической теме, до прогнозов о скором пробуждении «урюпинского сепаратизма» – как предпосылки новой актуализации вопроса о донской автономии.

Очевидно, появление урюпинского феномена лишь в некоторой степени стало данью общероссийской оппозиционной моде, сформировавшей всего лишь за несколько месяцев достаточно целостную и привлекательную субкультуру «уличного протеста». Безусловно, не только в Москве и Волгограде, но и в Урюпинске становится модным постоять с протестным лозунгом или обменяться с друзьями яркими впечатлениями от общения с полицейскими на митинге. Однако вряд ли только веяниями политической попсы можно объяснить проснувшийся интерес к казачьему партстроительству или тем более донской полугосударственности.

Возвращение массовой политической активности в повседневность стало шансом для активной части коренного населения российской глубинки, в частности казачьих регионов, одним из символов которых и является Урюпинск – столица российской провинции, обратить внимание федеральных властей на социальную деградацию «русской России». Причины этой деградации, по мнению урюпинцев, очевидны – неэффективная и в силу этого объективно «чужая» власть, разнообразные и реальные внешние угрозы (от превалирования экономических интересов трансрегиональных промышленных групп над интересами местного населения до преступных провалов в миграционной политике), ощущение политического сиротства, непредставленности местных интересов в системе государственной власти, что в своих предельных фантазиях и приводит к идее создания суррогатной государственности вроде казачьей автономии.

Вряд ли стоит считать феномен урюпинского протеста вызовом или тем более угрозой российской власти. Во всяком случае, пока. Скорее это сигнал SOS для Кремля и для его нового-старого хозяина. Не случайно урюпинская весна началась практически сразу после инаугурации Владимира Путина.

Урюпинск–Волгоград