Михаил Бойко
Фото Reuters
Это эпатажное сравнение, но нижняя палата российского парламента действительно напоминает табуретку. То есть предмет мебели, на котором восседают.
Судите сами, четыре корявые, грубо отесанные ножки – это парламентские партии. Они не имеют самостоятельной ценности, но выполняют важные функции. Одним концом они вогнаны в идеально отполированное сиденье, другим – упираются в грудь электорату. Не слишком приглядно, особенно на европейский взгляд, зато удобно, устойчиво и практично.
В табуретке все ножки одинаково нужны, хотя нагрузка распределяется неравномерно. По сути, это даже не партии, а полугосударственные агентства. В западной социологии партии такого типа называют «картельными».
Одна из партий пользуется административным ресурсом, но по ней бьет неблагоприятная конъюнктура. Три другие партии почему-то называются «оппозиционными». Это немного странно, потому что табуретка – это системное целое. На диаматовском языке, это единство и┘ имитация борьбы противоположностей.
Прочность, кондовость и другие ценные системные качества думская табуретка продемонстрировала нынешней зимой. Из-за штрейкбрехерства мнимо-оппозиционных партий гражданскому обществу так и не удалось полностью делегитимировать декабрьские выборы.
Одна из «оппозиционных» ножек вдавилась в грудь электората особенно глубоко. Эту партию возглавляют коммунистические Бурбоны – те самые, которые ничего не забыли и ничему не научились. Вот уж 20 лет они паразитирует на тоске по советскому времени.
Для довольно значительного и дисциплинированного электората коммунистические символы до сих пор сохраняют свою ценность и жизненную силу. Но у большинства населения они вызывают зловещие неконтролируемые ассоциации. Для одних – ностальгический призрак, блуждающий по России, для других – жупел, пробуждающий рациональные и иррациональные страхи.
Партия с таким балластом изначально не может консолидировать протестный электорат, но может монополизировать левый фланг и обеспечить своему кандидату второе место на президентских выборах. В государстве с гипертрофированной президентской властью, таком как Россия, это, по сути, гарантирует несменяемость власти.
Интересно, что в начале 90-х годов постсоветские республики и страны Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ) шли параллельными курсами. На первых свободных выборах повсюду победили широкие антикоммунистические альянсы (Гражданский форум в Чехии, «Солидарность» в Польше и т.д.).
Но наследники бывших коммунистов в странах ЦВЕ восприняли ценности западной социал-демократии, отреклись от зловещих символов, поменяли названия. В результате в этих странах стала складываться полноценная партийная система, а обновленные левые партии оказались способными победить на вторых или третьих парламентских выборах.
Так, в 1995 году в Польше на президентских выборах победил экс-коммунист, член Социал-демократической партии Польши Александр Квасьневский. Наступило десятилетие доминирования левых. Потом маятник снова качнулся вправо: на президентских выборах победил Лех Качиньский, началось доминирование правых, продолжающееся до сих пор.
В Венгрии левые ненадолго вернулись к власти в 1994 году, быстро потеряли популярность, вернулись в 2002 году и доминировали по 2010 год.
Чешская социал-демократическая партия находилась у власти с 1998 года по 2006 года, сменилось 4 левых кабинета.
В Болгарии после провала реформаторского альянса (1991–1992) победила Болгарская социалистическая партия под руководством Жана Виденова, наломала дров и с треском проиграла правым. Новый период доминирования левых продолжался с 2005 и по 2009 год.
В России левые силы не произвели морфинг, а стали паразитировать на советских символах, популистской и великодержавной риторике. На левом фланге образовался гигантский тромб. Полноценной социал-демократической партии так и не возникло.
Кремль произвел хирургическую операцию по шунтированию этого тромба. Появилась «Справедливая Россия». Кровь заструилась в обход тромба. Но это не социал-демократическая партия западного типа – с четкой идеологией и корневой системой, а наспех изготовленная трубка из синтетического материала.
До тех пор, пока не рассосется тромб на левом фланге, в России не будет полноценной партийной системы. А о сменяемости власти можно даже не мечтать.
