Два паса Путину

Фото Reuters

Один из очевидных недостатков российской демократии заключается в том, что Владимир Путин может не замечать Алексея Навального и делать вид, что его расследований не существует.

Документы, которые публикует Навальный, не известны и не интересны путинскому электорату и никак не влияют на его настроения. Ситуация, в которой защитник прав миноритариев и борец с коррупцией мог бы задать премьеру вопросы лично и добиться ответов на них, просто непредставима.

Именно поэтому вопросы о Гунворе и Транснефти Путину задает писатель Захар Прилепин, и делает это не вполне удачно – пусть и вполне уместно, на мой взгляд.

Критика актов гражданского мужества (а именно под такой вывеской у нас проходят любые вопросы Путину на неудобные темы) кому-то может показаться неприличной и несвоевременной, но я воспринимаю вопросы политикам не как акт, а как инструмент.

Когда о Геннадии Тимченко с Путиным начинают говорить писатель, поэт, певец, художник или танцор, Путин всегда переиграет их на этом поле и вместе с тем создаст у людей непосвященных иллюзию исчерпанности темы.

Сам Алексей Навальный в своем блоге написал, что благодаря вопросам Прилепина стало ясно, каким будет президентство Путина. Важно понять, кому это стало ясно. Я убежден в том, что у самого Навального сомнений не было изначально, равно как и у тех, кто следит за его деятельностью, но ситуация, повторюсь, такова, что Путин их мнение может попросту игнорировать.

«Смелость» Захара Прилепина (возьму это слово в кавычки исключительно потому, что не понимаю, чем он рисковал) может произвести впечатление только на тех, кто в теме. Представьте себе на секунду, что вы ни разу в жизни не слышали ни о каком Гунворе и ни о каком строительстве трубопровода Восточная Сибирь – Тихий Океан. Прикиньтесь tabula rasa и перечитайте диалог Путина с Прилепиным. Что вы узнаете?

Вот, например, Тимченко. Колоссально, по словам Прилепина, заработал на продаже нефти. У него финское гражданство. Ну и что? У него есть и российское. А финское – для пользы дела, потому что безвизового режима у нас с Европой нет, а ездить надо. Вот все себе оформляют гражданство и грин-карты, и многие скрывают, а Тимченко – нет. Да и почему не иметь два гражданства? Нормальная, цивилизованная позиция. Так поступают и бизнесмены, и молодежные деятели, и религиозные┘

А Транснефть? Что там? Говорят, пропали 4 миллиарда? Нецелевое расходование средств, что поделаешь. Бывает. Выделишь губернатору на жилищное строительство, он истратит на здравоохранение. Так и тут. Пожурить, да и только. Никаких уголовных преступлений. Транснефть – коммерческая организация. Если бы там что-то и было, то все бы сидели. Вы поверьте Путину┘

Вот два разговора, в которых не отражена суть, структура двух конкретных проблем, и это «заслуга» не только премьер-министра, но и писателя, задававшего вопросы.

В случае с Тимченко Прилепин отдал Путину удобный пас, по непонятной причине заострив внимание на второстепенном аспекте проблемы – на теме финского гражданства. Путин пас принял. В результате тема гражданства была успешно раскрыта. В результате сам Путин, не дожидаясь, пока ему зададут действительно неудобный вопрос об отношениях с Тимченко, перехватил инициативу и заговорил об этом сам, опровергая все и в то же время не говоря ничего конкретного. Наконец, в результате центральный вопрос о причинах, по которым именно Гунвор стал трейдером российских нефтяных компаний, не был сформулирован, не прозвучал.

Второй раз Прилепин отпасовал Путину, когда в общих словах охарактеризовал ситуацию с Транснефтью. Спросить, почему «там все заглохло, с этими четырьмя миллиардами», означает предоставить Путину карт-бланш. Тендеры, фирмы-посредники, превышение расходов, зафиксированное уничтожение документации – все это осталось на сайте Навального. Путин рассказал свою историю.

Две антикоррупционные пушки не выстрелили, а издали звук, отдаленно напоминающий выстрел.

Я не склонен думать, что это персональная вина Захара Прилепина, хотя ему не следовало браться за темы, которые он не может надлежащим образом изложить. Проблема, так или иначе, в системе координат. Вопросы, заданные Путину, не воспринимаются как тест для Путина. Они воспринимаются как тест для задающего вопрос: как я буду выглядеть в глазах товарищей?

Произнести в присутствии Путина фамилии «Тимченко» или «Ходорковский» означает выдержать испытание. Зачем? Как? Какова реакция? Что сказано в ответ? Второстепенные вопросы, которые должны быть первостепенными.

И это тоже один из недостатков российской демократии. Очевидных.