Станислав Минин. Уволив министра финансов, Дмитрий Анатольевич Медведев напомнил, что он все еще президент. Хотелось написать «напомнил нам», но нужно подавлять в себе подобные порывы.
Съезд «Единой России» показал, что нам, то есть сколько-нибудь критически мыслящим гражданам и избирателям, власть сегодня не адресует никаких посланий.
Мне нужно признать одну досадную ошибку, связанную с оценкой перспектив Медведева. Нет, я вовсе не сомневался в том, что Путин может вернуться в Кремль. Но я собственными ушами слышал, как здоровый и молодой политик с модными гаджетами и высоким рейтингом говорил, что ему нравится его работа.
Мне было интересно, КАК власть мотивирует его отказ идти на второй срок. Ошибка состояла в том, что я считал объяснение чем-то неизбежным, нормой, по крайней мере – неудобной формальностью, которую придется соблюсти.
Неудобные формальности вроде выборов или публичных объяснений – то, что до сих пор связывало нас с правящей элитой.
И вот веревку обрубили, и шар улетает, потому что выяснилось, что отказ Медведева идти на второй срок и его готовящуюся рокировку с Путиным не нужно объяснять вовсе.
«Я – президент», - говорит Медведев, указывая Кудрину на дверь. «Он никогда не был президентом, он грел Путину место», - отвечает Твиттер, к которому Дмитрий Анатольевич учил относиться серьезно.
Устраивает Медведева такая интерпретация? Уверен, что нет. Почему тогда нет объяснений, почему не озвучиваются мотивы, почему не соблюдаются неудобные формальности?
Ответ прост. Элите уже не нужно ничего объяснять нам, потому что нас им заменил, с позволения сказать, «народ». Искусственное, не существующее в действительности объединение. Трибунные ткачихи, поварихи, сватьи бабы Бабарихи, молодежь с флажками, задравшие штаны в гонке за комсомолом актеры и режиссеры, прикормленные политологи, преданные групиз Владислава Юрьевича Суркова. Делегаты съезда. Им объясняют ровно столько же, сколько и нам, но в отличие от нас их это объяснение полностью устраивает.
Полагая, что это и есть портрет страны, которая за нее голосует, элита и права, и ошибается. Это портрет ее электората, но в стране есть еще кое-кто, и этот кое-кто, обнаружив разрыв одной нити, спешит оборвать оставшиеся.
И вот уже власть существует сама для себя и играет с собой во все интересные ей игры.
За два года Медведев свалил двух политических, как их принято называть, тяжеловесов. Лужкова и Кудрина. Людей, чей политический капитал не был заимствованным, накапливался годами. Людей со связями и влиянием.
Тем самым президент хотел утвердить свое президентство в наших глазах? Нет, конечно.
Когда президент (или премьер-министр – зависит от страны) хочет набрать очки у реального, а не размахивающего флагом на съезде избирателя, он, случается, отправляет чиновников в отставку. Но – непопулярных. В этом все дело.
В России достаточно непопулярных министров. Левитин. Фурсенко. Голикова. Сердюков. Я сейчас не даю им оценки, я констатирую. У них шаткое положение. Их ругают, но все они сохраняют свои портфели, потому что ресурс, на который можно обменять эти портфели, для Медведева, скажем так, не принципиален.
Лужков был популярен. Может быть, уже не так, как в конце 90-х, но все же. В Москве он выиграл бы любые, сколь угодно открытые и честные выборы, и никакие доклады Немцова этого бы не изменили.
Кудрин не был популярен и не мог быть популярен «в массах». Министр, задача которого – рационализировать траты, едва ли может рассчитывать на популярность. Его ценили инвесторы. Его, старожила элиты, ценил Путин. Ему было что предъявить в качестве собственных заслуг.
Когда Грызлов, Исаев или кремлевские политологи пытаются оправдать отставку Кудрина, они совершают лишние телодвижения. Это те самые неудобные формальности, которыми после XII съезда можно пренебречь.
Политическая дисквалификация людей вроде Кудрина или Лужкова – это попытка одного системного игрока просигнализировать нечто другим. Утвердить свое влияние, нагнать страху, связать по рукам и ногам.
Даже в этой ситуации мы можем оставаться оптимистами. Мы можем полагать, что, конечно, нас это не касается, нам эти сигналы не адресуются, но в конечном итоге борьба за власть внутри элиты, ее консолидация, упорядочивание – все это ради того, чтобы эффективнее управлять страной, и проч., и проч.
Проблема лишь в том, что элитарные игры ведутся в корзине, которую уносит все выше, все дальше, и земли уже почти не видно.
И оставаться оптимистом сложно. Оптимистом остаешься долго. Дураком оказываешься в одночасье.
Когда Путин говорит, что не важно, кто занимает какие места, с ним сложно не согласиться. Понимание важности тех или иных мест скоро будет доступно только тем, кто на них претендует.
