Лечебная пайка

То, что в России высокие технологии, на Западе – уже рутина.
Фото РИА Новости

Как много зависит от слова, которым обозначается (так и хочется сказать «обзывается») понятие. Вот, скажем, квота. Звучит иностранно и даже научно. В сущности же квота на лечение – это лагерная пайка, это то же самое, что хлебные карточки в военные годы. Потерял карточки – можешь помереть от голода. Не «выбил» квоту – можешь помереть от болезни. Конечно, заплатив большие деньги, если они есть или есть что продать, лечение получишь. Так ведь и в «карточное» время на рынке меняли на хлеб последнюю куртку.

Когда в середине августа вдруг (!) выяснилось, что деньги на высокотехнологичное лечение кончились (и ведь средства на здравоохранение в этом году вроде бы отпустили немалые, просто небывалую для нашей страны сумму), и разразился скандал в СМИ, Минздравсоцразвития выделило дополнительные квоты на эту пресловутую высокотехнологичную медицинскую помощь. Министерство пообещало государственное финансирование высокотехнологичного лечения еще 4727 больным, из которых более 3,5 тыс. – дети. Планируется также выделить дополнительные средства на такую медпомощь еще 8 тыс. человек. Не уточняется, правда, какого возраста эти пациенты.

Конечно, когда погибает ребенок, которому отложили срочную операцию, это особенно драматично. А если не ребенок? Если взрослый и даже старик, чей-то любимый отец? Впрочем, насчет стариков зря: их лечить соглашаются только под большим нажимом и за собственные деньги, зажились, плати им пенсию. Но будем оптимистами, может, планы и реализуются, хотя бы большей частью, и дополнительные «карточки на жизнь» получат еще несколько тысяч больных.

Высокотехнологичной помощью считается лечение в 20 областях медицины, среди которых акушерство и гинекология, гастроэнтерология, неврология, онкологические болезни, нейрохирургия и травматология, а также трансплантация органов. Квоты на такую помощь ежегодно утверждаются Минздравсоцразвития по заявкам из регионов. В Минздравсоцразвития объясняют, что вообще-то все хорошо, а квоты преждевременно заканчиваются из-за того, что в больницы за получением высокотехнологичной помощи с каждым годом обращаются все больше граждан. Нахальство, конечно: мало им безрецептурных таблеток и капелек – шедевров отечественной фармацевтики, - подавай высокие технологии.

Давно уже хочется спросить: что такое, в конце-то концов, высокотехнологичная помощь в наш век высоких технологий? Как ее определить? Например, относятся ли к ней коронарография – рентгеноконтрастный метод исследования коронарной артерии, баллонная ангиопластика, имплантация кардиостимулятора? Таких больных очень много. И операции эти рутинные.

Среди комментариев на сайте medportal.ru один – от пациента, который ждет квоты на коронарографию девять месяцев: в больнице нет средств на ее проведение. Может, и дождется.

Между тем в развитых странах коронарография вообще не проблема. В любой клинике, где есть кардиология, в совсем небольших городках в той же Германии сделают коронарографию и в случае необходимости произведут стентирование. Этим методом владеет каждый кардиолог. Никаких квот. Все оплачивает обязательное медицинское страхование.

Оплачивает страховка и компьютерную томографию, и, страшно сказать, магнитно-резонансную томографию (МРТ). В последнем случае, если нет срочной необходимости, возможно, придется подождать две-три недели. И проводят эти исследования довольно широко. Например, отоларинголог назначил МРТ молодой женщине, пришедшей на прием с жалобой на головную боль, чтобы выяснить, нет ли у нее гайморита (он и оказался).

О том, чтобы в отечестве назначили МРТ при гайморите, нечего и мечтать. Дай бог, чтобы назначили такое исследование при угрожающих жизни болезнях. Все на том же сайте medportal.ru в комментариях к материалу о кончившихся деньгах на высокотехнологичную помощь врач-онколог написала, что ей в начале года выдали 10 направлений на МРТ – квота на год. К сентябрю она использовала девять направлений (в восьми случаях выявлен рак). И теперь на четыре месяца у нее осталось всего одно направление. Драгоценность. Конечно, драгоценность, если томографы стоят в России в три-четыре раза дороже их реальной цены. Непозволительная роскошь.

Не очень успокаивают и слова заместителя министра здравоохранения и социального развития РФ Вероники Скворцовой. «В 2015 году высокотехнологичная помощь в нынешнем понятии должна войти полностью в систему обязательного медицинского страхования как один из видов специализированной медицинской помощи, каким она и является, – заявила она в июле этого года в интервью «НГ». – По новому закону все медицинские услуги, включенные в программу государственных гарантий (в систему обязательного медицинского страхования и государственные задания на высокотехнологичную медицинскую помощь), должны предоставляться бесплатно». Не имеем ли мы опять дело лишь с игрой слов: вместо «квоты» – «государственные задания»? Не проще ли было бы прописать в законе «Об основах охраны здоровья граждан в РФ», проект которого сейчас находится на заключительных стадиях утверждения, что любой человек имеет право на любую необходимую медицинскую помощь – без разбора: высокотехнологичная она или не очень.

Чуть ли не в один день с публикациями о закончившихся деньгах на лечение появилась информация о том, что предполагается дать очередные 4 млрд. долл. Уго Чавесу на покупку российского оружия (браво, силовики!), потому что собственные средства Венесуэла тратит на социальные проблемы (по сравнению с ними у нас полное благополучие). Бедным странам тоже нужно же выделить хотя бы полмиллиарда – мы как-никак великая держава. Ну, подумаешь, квоты на лечение кончились – с нового года будут новые. Шире надо мыслить, граждане!