Станислав Минин. Если новая «Родина», она же Конгресс русских общин, призвана решать общественные, а не частные, карьерные задачи, ей нужно становится самостоятельной партией, а не вливаться в Народный фронт.
России нужна легальная националистическая партия, и не стоит опасаться того, что она может получить места или даже фракцию в Госдуме. Этого не стоит опасаться тем, кто, как и я, считает национализм примитивной, категориально неприемлемой идеологией, интеллектуальным убожеством и ни за какие коврижки не проголосует за лозунг «Россия для русских!» Неосталинизм КПРФ выглядит не менее убого, но присутствие коммунистов в парламенте никого не пугает, не так ли?
На честных и свободных выборах российские националисты могли бы получить не меньше голосов, чем Герт Вилдерс в Голландии или Пиа Кьерсгор в Дании. Пусть так. Как ни печально это признавать, такая шоковая терапия необходима – и дремлющей политической сознательности тех, кому национализм чужд, и самой политической системе, имитирующей, а не отображающей действительность.
Недавно я разговаривал с молодым социологом – русской девушкой, которая живет и защищает диссертацию в Лондоне. Она была поражена тем, с какой легкостью, буквально в первый же час знакомства ее московские собеседники заговаривали о «черных». Это очень точное наблюдение. В России многие националистические тезисы озвучиваются легко, непринужденно, как если бы речь шла об общем, повседневном знании, а не о мировоззренческой и политической позиции. Никто не пытается узнать твою точку зрения, оттолкнуться от нее.
Ксенофобия – не удел рабочих окраин, фанатских секторов на стадионах, форумов для агрессивных подростков. Она присутствует в интеллектуальной, творческой среде. Почему, в таком случае, политика должна быть от нее свободна?
Это гнойник, который необходимо вскрыть. Настроение, требующее политического выплеска. Выбор у общества простой. Либо это настроение канализируется в политическую борьбу, выступления с официальных трибун, полемику на ТВ и законные акции протеста. Либо оно выливается в погромы.
Решить проблему национализма в российском обществе в одночасье невозможно. Можно лишь минимизировать его разрушительный эффект. Политическая легализация национализма приведет к маргинализации ультраправых радикалов, нацистов и погромщиков.
Национальный вопрос станет темой официальной дискуссии. Это позволит мобилизовать не только ксенофобов, но и их идейных оппонентов. Мировоззренческий портрет общества обретет четкость. Полярность точек зрения станет более выпуклой. Ксенофобские тезисы перестанут восприниматься как нечто, априори разделяемое подавляющим большинством.
Альтернатива – неконтролируемость, стихийность и агрессивность, отказ играть по каким-либо правилам, экстремизм лозунгов и речей, готовность установить «русский порядок» - выглядит куда хуже.
В рамках Общероссийского народного фронта такой проект нереализуем.
Электорат националистов, способный поверить в то, что «Единая Россия» всерьез отнесется к программе крайне правых (не путать с «экономически» правыми, т.е. с либералами) – порождение фантазий партии власти. Вхождение КРО в Народный фронт сохранит статус-кво, дискредитирует лидеров движения. Первая же═массовая акция радикалов похоронит убежденность власти в том, что ситуация находится под контролем.
Вовлечь националистов в игру по правилам можно, предложив им перспективу власти. Партийная самостоятельность и «фронтовая дорожка» - две разные перспективы. Первый путь – долгий, вполне возможно – бесконечный, однако партия борется за осуществление собственного проекта, сама выбирает тактику соглашений и коалиций, позиционирует себя как потенциальная партия власти, готовая отвечать за свои действия. Второй путь гораздо короче: власть можно получить уже сейчас, но программа тонет в безыдейном, популистском, бюрократическом котле.
События на Манежной площади напугали власть. Она растерялась. Может, это хороший повод для того, чтобы хоть в чем-то не заниматься имитацией, а дать политической системе развиваться по собственным законам?
Повторюсь: я предлагаю создать комфортные (а точнее – нормальные) политические условия для тех, чьи выступления с трибун сам же буду слушать с возмущением, плавно переходящим в омерзение. Но, ради общего блага, я потерплю.
