Станислав Минин. Может ли история с американским потолком госдолга стать уроком для российской правящей элиты? Может. Только бесполезным. Такие уроки лишь утверждают во мнении, что мы прозорливы, а мир вокруг нас есть копошение потешных чудиков, опасное в своей бесконтрольности.
Политик или журналист, мировоззренчески органичный российской правящей элите, увидит в американских событиях наглядный пример того, как парламентская демократия не дает исполнительной власти делать дела и, следовательно, является неэффективной. Но это, скажем так, привычный вывод, который делают в России из наблюдений за любой парламентской демократией.
Нормальный политический процесс – это (если предельно упростить схему) борьба двух широких групп интересов. Условно бедные хотят получать больше гарантий. Условно богатые хотят платить меньше налогов.
Люди, не следящие пристально за американской политикой, но имеющие мнение на ее счет, часто убеждены в том, что между демократами и республиканцами нет принципиальных различий. Так вот, указанные выше различия принципиальны.
Партийная система США организована вокруг базовых – и противоречащих друг другу – интересов двух групп. Российская партийная система организована иначе, в ней доминируют «партии гарантий», тогда как конкурентоспособной «партии снижения налогов» просто не существует.
Для нормальной партии, получившей власть в рамках нормальной демократии, характерны два типа деятельности, и в тот или иной период она может отдавать предпочтение одному или другому. Она может воплощать в жизнь интересы своего базового электората и характерное для своего кластера видение страны. Или она может учесть наличие промежуточного, независимого электората, а также неоднородность интересов внутри своей базовой группы поддержки, и лавировать с целью получить больше голосов, а, следовательно, больше власти на следующих выборах, или сохранить статус-кво.
В борьбе за потолок госдолга Бараку Обаме и демократам не удалось сделать ни того, ни другого. Достигнутое Белым домом и лидерами парламентских фракций соглашение о сокращении бюджетных расходов не предполагает повышения налогов, то есть демократы поступились частью гарантий и тем самым разочаровали свой кластер. Вместе с тем их уступки не были оценены по достоинству ни независимым электоратом, ни электоратом республиканцев: 30% американцев считают стиль Обамы чрезмерно конфронтационным. Рейтинг президента упал до рекордно низкого для него самого уровня. Перспективы переизбрания на второй срок выглядят туманными: согласно опросам, Обама уступает гипотетическому – пока еще не названному – кандидату республиканцев.
Российская правящая элита, «партия гарантий», действует в куда более комфортных условиях. Политически активная часть российского общества (т.е. люди, участвующие в выборах) – преимущественно «левый» электорат. Доступ правящей элиты к бюджету не ограничен конкурирующей «партией низких налогов». Таким образом, в деле консолидации левого кластера у нее наилучшие стартовые позиции. Высокие цены на сырье позволяют ей постоянно наращивать социальные обязательства. Потенциальный дефицит бюджета власть может ликвидировать, например, за счет повышения ставки социального налога, и никаких преград в виде сильного «правого» конкурента у «левой» правящей элиты нет.
Дмитрий Медведев, а за ним и все-все-все заговорили о политической модернизации, и эти разговоры стоило бы поддерживать, подхватывать, если бы за ними стояло что-то конкретное. Между тем, конкретное – это как раз необходимость: а) активизации «правого», дремлющего электората и б) создание сильной «правой» партии. Решиться на это, быть может, было бы проще, если бы не американский урок перед глазами.
В чем же этот урок?
Когда Владимир Путин встречается с российскими бизнес-организациями, и предприниматели, ловя каждое слово премьера, охотно кивают, когда тот говорит о социальной ответственности бизнеса, формируется искусственная реальность. В этой искусственной реальности Путин и Ко могли бы без особого риска для себя запускать двухпартийный (условно) проект.
Однако борьба за потолок госдолга в США продемонстрировала российской правящей элите настоящую, а не конструируемую политическую реальность. «Правая» партия, защищая интересы своего кластера, готова поставить страну на грань катастрофы. Такие выводы может извлечь из американской истории российская власть.
США не находились на грани катастрофы. В это ни одного дня не верили инвесторы, а Митч Макконнелл, лидер республиканцев в Сенате, еще несколько недель назад заявил, что никакого дефолта его партия не допустит. Когда Тимоти Гайтнер объявил 2 августа дедлайном, демократы и республиканцы всего лишь узнали, сколько времени им дают на политический торг – и использовали выделенное им время полностью. Характер и итоги торга, в свою очередь, были во многом предопределены сложившейся конъюнктурой власти. Сложившейся, в том числе, и благодаря неудачной политике демократов, упустивших в прошлом году большинство в Палате представителей.
Две конкурирующие политические силы делят ответственность за страну, но внутри этого общего компромисса достаточно пространства для жесткой борьбы.
Это нужно увидеть. Но если российская правящая элита захочет извлечь из борьбы за потолок госдолга США какой-то урок, она увидит совершенно другое. То, что делает политическую модернизацию нежелательной.
