Хартум и Джуба – нефтяные сиамские близнецы

Обычно, глядя на новорожденных, принято умиляться, однако, когда речь заходит о новых государствах в таких сложных регионах, как Африка, волей-неволей задумываешься о грядущих трудностях. Ведь, несмотря на более чем десятилетие фактически полуавтономного существования, Южный Судан – это в полном смысле слова новорожденная страна, политически и особенно экономически.

После длительной гражданской войны, в ходе которой активно применялась печально известная тактика выжженной земли, Южному Судану только предстоит создать полноценное хозяйство. Как сказал один западный дипломат после церемонии провозглашения независимости, стране Судану нужно практически все. Начинать придется буквально с нуля, то есть с создания элементарной инфраструктуры, поскольку там нет ни дорог с твердым покрытием, ни нормальных аэропортов, ни электростанций.

Ковбойская шляпа Сальвы Киира, подаренная ему в свое время Бушем-младшим, как будто намекает, на кого в первую очередь будет ориентироваться молодое государство в политическом и, вероятно, в экономическом плане. Но на экономическом фронте у России все же есть перспективы. Поскольку у отечественных компаний с советских времен остался большой опыт работы в развивающихся странах, а главное, недорогие и технически несложные решения, что очень важно в условиях дефицита квалифицированных кадров.

Есть опять же надежда, что крупные западные нефтяные компании испугаются работы в крайне непростых условиях Южного Судана, и тогда шанс появится у более неприхотливых россиян. Впрочем, тут им скорее всего придется столкнуться с мощной конкуренцией со стороны китайских нефтяников, которые уже накопили большой опыт деятельности в Африке.

Впрочем, Южный Судан – это еще и потенциальный рынок для российского оружия (тоже недорогого, простого в обращении и неприхотливого в обслуживании). Ведь стране еще только предстоит превратить бывшие повстанческие отряды в полноценную регулярную армию, а это означает огромный спрос на самую разную военную продукцию и услуги военных советников. Причем спрос платежеспособный.

А регулярная армия Южному Судану определенно нужна уже сейчас, весьма неоднородную в этническом и конфессиональном отношении страну сотрясают внутренние конфликты. Далеко не все бывшие полевые командиры довольны доминированием в высшем руководстве представителей племени динко, а ведь у некоторых из них отряды насчитывают по нескольку тысяч человек. Только весной недалеко от границы Севера и Юга вспыхнул мятеж отказавшихся разоружаться боевиков-пограничников, часть из которых после столкновений с правительственными войсками отступила в непроходимые болота.

Никуда не исчезла и угроза с севера. Действительно, к 2000 году до предела измотанные многолетней войной Хартум и Джуба, наконец, осознали, что решительной победы ни одной из сторон не добиться, и начали переговоры. В 2005 году они подписали Всеобъемлющее мирное соглашение, благодаря которому и появился на свет Южный Судан. Но осталась – нефть.

Ее нашли сравнительно давно – еще в 1979 году, но разрабатывать и вывозить стали только в конце 90-х годов, мешали война и полное отсутствие инфраструктуры. Причем в Судане сложилась парадоксальная ситуация: основные месторождения (до 70% запасов) – на Юге, а нефтеперерабатывающие заводы и экспортная инфраструктура – на Севере. Некоторые наблюдатели видят в этом основу для плодотворного сотрудничества двух частей еще недавно единой страны, но тут скорее речь о яблоке раздора.

В 2007 году продажа нефти приносила 7 млрд. долл. в год, сейчас добыча почти удвоилась, соответственно доходы тоже. Пока что Хартум и Джуба делят их поровну. У южан нет выбора – единственный нефтепровод идет на север к Порт-Судану. Однако бесконечно такое положение сохраняться не может, хотя бы потому, что обеим странам отчаянно нужны деньги, а больше взять их неоткуда. Рано или поздно придется договариваться о ценах на топливо и плате за транзит, а опыт российско-украинских и российско-белорусских отношений показывает, что этот вопрос трудно решить даже странам, которые друг с другом никогда не воевали.

Конфликтный потенциал нефти может проявиться и по-другому. До сих пор не определена судьба богатого ею пограничного региона Абьей, на который одинаково упорно претендуют и Юг, и Север. Формально точку в споре должен поставить референдум среди его жителей, но на практике это выливается в попытки радикально изменить состав населения за счет перемещения туда союзных тому или иному правительству племен, а также вооруженные инциденты, способные перерасти в новую большую войну.