Станислав Минин. Когда в кулуарах съезда «Справедливой России» его делегаты говорят о том, что партию после отставки Сергея Миронова с поста председателя может возглавить Дмитрий Медведев, это не просто гимнастика губ и языка. Это мера их понимания политического процесса в России, и, как ни странно, их неправота на первый взгляд вовсе не очевидна.
Когда близкие к Кремлю и партии власти политологи Дмитрий Орлов и Алексей Чеснаков говорят, что Медведев не может возглавить эсеров, потому что он либерал, а они борются за левый электорат, это не истина, услышав которую, следует забыть о поставленном вопросе. Это мера их, политологов, понимания того, каким должен быть политический процесс в России. В теории они совершенно правы.═А на практике?═
Генетически «Справедливая Россия» - спойлер КПРФ. Это партия соцгарантий и распределения, то есть леваки (впрочем, с новороссийской спецификой, о которой будет сказано ниже). И если представить себе, что на президентских выборах друг с другом соперничают Владимир Путин и Дмитрий Медведев, то эсеры, по логике, должны поддержать премьера. Потому что Медведев – это вроде бы либерализм, вроде бы рынок, вроде бы интересы бизнеса и точно ИнСоР, а Путин – это пенсии, популизм и зримая (в отличие от незримой рыночной) рука государства.
Все это так, но именно здесь начинается новороссийская специфика. В принципе, существуют четыре типа партий. Партии первого типа сочетают в себе левую (т.е. социально-ориентированную) экономическую политику с общественно-этическим либерализмом. Партии второго типа общественно-этический либерализм сочетают с правой (либеральной, рыночной) экономической политикой. Партии третьего типа – рыночники и в то же время общественно-этические консерваторы. Партии четвертого типа поддерживают социально-ориентированную экономику и в целом защищают традиционный общественный уклад, традиционный институт и консервативные ценности.
Российский парадокс заключается в том, что, при наличии второстепенных нюансов и внутренних противоречий, все четыре парламентские партии в нашей стране относятся к четвертому типу. Они «лево-правые». Левая «Справедливая Россия» накануне выборов 2007 года была, к примеру, самой клерикальной.
Дмитрий Медведев позиционирует себя как политик третьего типа (он традиционалист и в то же время сторонник рынка), но вынужден действовать в такой среде, где реально конкурируют лишь партии и силы четвертого типа. Четвертый тип – это еще и единственный тип мобилизуемого российского электората. Это электорат, привыкший к государству-отцу и популистской риторике, и именно за него ведут борьбу все четыре партии. Отсутствие привязки партий к социальным группам делает второстепенной идеологию и ценности, а на первый план выводит административный и (часто связанный с ним) финансовый ресурсы. Политическая борьба в России в гораздо меньшей степени, чем в странах с развитой демократией, является борьбой общественных групп за власть, влияние и продвижение своих интересов и в гораздо большей – борьбой за перераспределение влияния внутри элиты.
Сергей Миронов или Николай Левичев могут заявить сегодня, что не поддержат Дмитрия Медведева, если его выдвинут единороссы. При этом в их устах сложно представить себе, например, такое заявление: «Наша партия не поддержит Дмитрия Медведева, потому что предлагаемая им модель экономики для нас неприемлема». Потому что борьбы ценностей, принципов и основанных на них стратегий в российской политике нет, и теоретически лево-правая партия может сплотиться вокруг право-правого политика, если такое сплочение позволит ей выиграть «матч» у главного конкурента.
Гипотетическое противостояние Медведева и Путина на выборах стало бы борьбой «либерала» против «левого популиста» не в силу идеологических принципов первого или второго, а вследствие того, что Медведев не обладает харизмой и бэкграундом левого политика и оспаривать электорат четвертого типа у Путина в нормальных, конкурентных условиях не может. Такое противостояние означало бы мобилизацию (или, по крайней мере, попытку мобилизации) нового электората. Оно означало бы, что в сложившейся политической системе наметился содержательный сдвиг.
Будучи генетическим спойлером и аппаратной креатурой, партия поддержит кого угодно в зависимости от конъюнктуры. Левая партия может поддержать либерального политика, если ее левизна – условность. Это не партия, порожденная «низом».
Делегаты съезда «Справедливой России», говорящие о потенциальном лидере Медведеве, не несут бред. Они выражают надежду, потому что политическая игра в их понимании – игра аппаратная.
Дмитрий Медведев не возглавит «Справедливую Россию». Но вовсе не потому, что он с его либеральной платформой не подходит левой партии. Выдвижение Медведева против Путина (а именно эту ситуацию имеют в виду те, кто говорит об альянсе президента с эсерами) будет означать, что конфигурация сил изменилась, и Медведеву не нужна партия с репутацией и скромными достижениями эсеров. Совсем в другом направлении он будет посылать сигналы.
