Милрад Фатуллаев
В Дагестане, по сути, идет настоящая война.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)
Прошедший месяц в Дагестане оказался уникальным по характеру борьбы с экстремизмом и религиозным радикализмом. Силовики и боевики перешли на уровень личной мести и демонстративно, на виду у всей республики и российской общественности, постарались раскрыть все свои возможности и проиллюстрировать способность к борьбе, сопротивлению и уничтожению своего идеологического противника.
Когда в одном из ресторанов Махачкалы киллер хладнокровно расстрелял из «макарова» троих сотрудников Управления МВД по борьбе с экстремизмом, информацию о происшествии решили не предавать огласке. Данное подразделение носит полузакрытый характер, его сотрудники – всего 107 человек – первые кандидаты на отстрел у боевиков. Через несколько дней жертвой такого же расчетливого киллера-одиночки становится начальник регионального отдела по борьбе с экстремизмом ГУ МВД РФ по Северо-Кавказскому федеральному округу Гапал Гаджиев. Пуля настигает его на светофоре, у которого машина офицера притормозила, когда он ехал утром на службу.
Уже на следующий день правоохранительные органы Дагестана начинают ряд скоропалительных, горячих, мотивированных местью, но все же успешных спецопераций против боевиков. В Махачкале, в пригороде столицы Шамхал и поселке Комсомольском Кизилюртовского района одновременно проведены масштабные спецоперации по уничтожению групп боевиков, виновных, по мнению силовиков, в названных акциях против милиционеров. Было уничтожено 16 боевиков. Причем напористость спецназовцев была столь бескомпромиссной, что в Комсомольском операцию проводили в отношении родного брата главы местной администрации Хварзата Шарипова. Последний погиб при попытке вывести девочку из дома с боевиками: выстрел в спину был произведен, несмотря на то что среди окопавшихся в жилых кварталах радикалов находился его близкий родственник.
Такое же число, но не убитых, а раненых и контуженых, оказывается через несколько дней уже среди милиционеров после проведенного в отместку на месть силовиков боевиками махачкалинской группировки Арсена Мусаева по кличке Абу Халид. На самой, казалось бы, охраняемой трассе от аэропорта мимо Каспийска в Махачкалу, где сосредоточилось большое количество людей в погонах, бандитам удалось все-таки заложить мину в виде артиллерийского снаряда. Только по счастливой случайности никто не погиб, но раненых оказалось 15 человек.
Не проходит и трех дней, как Мусаев и несколько членов его джамаата были уничтожены неподалеку от места преступления. Примечательно, что во всех случаях уничтожения боевиков в их среде оказывались этнические русские, принявшие ислам и поддерживающие вооруженный «джихад» на Кавказе. При ликвидации так называемого махачкалинского амира погибает 24-летний Игорь Тонконогов. До этого в группе Алибека Абуназарова из столичного подполья в плен попадает 23-летний уроженец Новороссийска Дмитрий Арбузов, названный на мусульманский лад Умаром. А в Комсомольском в группе Шамиля Магомеднабиева опознали ушедшего со своим командиром на небеса Сергея Великоредчанина (по новому наречению – Абдулла) из Апшеронска.
Масштаб акций по взаимному уничтожению впечатляет. Счет идет уже на десятки. Только в августе–сентябре на территории Дагестана при оказании вооруженного сопротивления уничтожены 82 радикала. Причем обращает на себя внимание то, что и боевики, и силовики многое знают друг о друге и в состоянии провести акции возмездия практически мгновенно – в худшем случае на следующий день. Из шести все же состоявшихся актов терроризма три были осуществлены смертниками. И это при том, что в Ингушетии и Чечне аналогичные преступления боевиков сократились соответственно на 45 и 46 процентов.
Если все не так ладно в борьбе с радикалами в Дагестане, то чем объясняется юношеская поспешность в действиях у силовиков, которые обязаны вести свою работу целенаправленно и планомерно. И не подменять эмоциональным, хотя и праведным, порывом профессиональной работы ответственных служб. Как при таком подходе к служебным обязанностям будут действовать два полка, специально создаваемых для борьбы с экстремизмом из числа местных жителей под прямым подчинением президента Дагестана? Тем более что о своих действиях эти также полузакрытые подразделения Минобороны отчитываться, видимо, и не собираются.
Что же касается резонансных акций возмездия с целью продемонстрировать наличие сил к сопротивлению и атакам, так это, по сути, тактика боевиков. Силовики же априори должны быть сильны – для этого у них есть все возможности и полномочия. Тем более что за последние несколько лет их профессионализм разительно вырос, а эффективный отстрел боевиков на ранних этапах их противозаконной деятельности не позволяет последним набраться опыта и стать матерыми вояками. А вот поспешные порывы силовиков не впечатляют. Выстрел в милиционера – не повод проводить неподготовленную операцию в этот или на следующий день. Такие действия – свидетельство провала превентивной работы и повод для анализа ситуации и принятия продуманных, профессиональных решений для системной борьбы с экстремистами и радикалами от религии.
Махачкала
