Станислав Минин.
Ночью президент написал в своем твиттере: «Наши выиграли в футбол. Играли так себе, но важен результат┘»
Уже утром это сообщение стало новостью, пробилось в топ Яндекса, было использовано в подготовке новостного сюжета о матче на ВГТРК.
Положа руку на сердце, сложно было написать о матче в Скопье что-то проще и даже банальнее. Об этом пишет президент, и его сообщение становится важным не потому, что нам интересна президентская оценка матча, а потому, что мы вдруг узнаем, чем занимался Медведев вечером 12 октября.
Другими словами, мы реагируем не на сообщение, не на выраженную в словах мысль, а на телодвижение гаранта. Для нас – журналистов, новостников, обозревателей, аналитиков – это событие.
Медведев сообщает нам, что смотрел футбол – и это событие.
Медведев сообщает нам, что твиттер воистину ведет он – и это тоже событие.
Медведев зафрендил Арнольда. Медведев прокомментировал запись Белых. Все это никак не объясняет функционирование политической системы, никак на нее не влияет и не развивает, но, тем не менее, это – события.
Почему? Потому что у России особый путь, и заключается он в том, что власть в ней эволюционирует в сторону сакрализации.
Сакральное характеризует таинственность, и российская власть окутывает себя этой таинственностью по нарастающей.
Мы уже привыкли к тому, что их, власть имеющих, частная (не скажу – личная) жизнь известна нам в лучшем случае фрагментарно, а в худшем является табу. Речь не о слухах, не об – упаси боже! – адюльтере, а о каких-то элементарных вещах, которые в приличных демократических обществах о своих политиках знает каждый.
Теперь нам приходится привыкать к тому, что и сама сфера политического, то есть сфера принятия политических решений становится табу. Чаще всего нам выдают готовые решения или вбрасывают в медийное пространство образы, чтобы навести на правильную или, наоборот, неверную мысль.
Яркий пример – образ Людмилы Швецовой, подменяющей Владимира Ресина на заседании московского правительства. Этот образ – для чего он вброшен? На какую мысль наводит?
Власть засакрализовывается, словно засахаривается, и президентский твиттер становится инструментом управления вниманием.
Язык блогера избыточен. Блог всегда «проговаривается» о чем-то, и его автор должен это понимать.
Язык твиттера Дмитрия Медведева экономен, очень формален, ограничен условностями, о которых мы не всегда знаем (власть сакральна, не будем об этом забывать). Приоткрытость вместо открытости.
Однако даже он, даже приоткрытый президентский твиттер, проговаривается. Но проговаривается он о таких вещах, что говорить об этом просто досадно.
Он проговаривается о том, что президент может провести вечер у телевизора или лично набрать несколько слов на клавиатуре.
И это не просто важно.
Это еще и интересно, как оказывается┘
