Станислав Минин. Российско-абхазской дружбе стукнуло две сотни. В связи с этим наши президенты подписали десяток договоров, а Дума выдала юбилейное заявление, назвав русских и абхазов «по сути» одним народом.
У нынешней независимости Абхазии три явных внешних признака. Во-первых, в республике создаются российские военные базы. Во-вторых, несколько абхазов уже побывали в Латинской Америке в статусе «дипломатов». Наконец, в-третьих, визиты Сергея Багапша в Москву называются теперь «официальными», могут быть «большими» и «малыми» и, что самое главное, их можно сосчитать. Например, нынешний приезд – это «первый большой визит с момента провозглашения независимости». До провозглашения нет-нет да и возникала крамольная мысль, что стоит вспомнить о Багапше или Кокойты, как они тут же оказываются «под рукой». Иногда даже казалось, что они живут в Москве.
Благодаря независимости Абхазии развивается наш дипломатический язык. Знаете, как можно «дипломатично» описать всю ту затратную и бессмысленную возню, цель которой – стяжать поддержку для молодых республик у латиноамериканских левых популистов? «Хорошие перспективы для расширения сферы международных контактов Абхазии открываются в Латинской Америке».
Это слова анонимного «кремлевского источника», которые приводит агентство РИА-Новости. Этот же источник сообщил о том, в каком направлении будут двигаться российско-абхазские отношения. Например, «предусматриваются шаги» по развитию в Абхазии зоны туристическо-рекреационного типа.
Туризм и рекреация – это не просто бикини на пляже. Это бизнес и – потенциально – основная статья дохода маленького, но очень гордого и независимого государства. Другими словами, Россия будет платить за то, чтобы Абхазия смогла сама зарабатывать деньги. Нормальные отношения отца и сына. Разница лишь в том, что отец инвестирует в сына, чтобы тот мог кормить отца, а вот какую-либо рациональность в российских инвестициях разглядеть никак не получается. Они скорее напоминают расплату за ошибку: помогаем абхазам заработать, чтобы перестать их кормить.
Что еще? Дешевая курортная зона для российских туристов? Звучит, быть может, заманчиво, но по сути – абсурд. Вкладывать деньги в экономику независимого (sic!) государства, чтобы у независимого государства была возможность заработать на наших гражданах. Абхазский туристический бизнес не будет платить налоги в российскую казну. С таким же успехом можно поддерживать деньгами из бюджета рекреацию в Турции, Египте и Таиланде.
Участие российских предпринимателей в абхазском туристическом бизнесе? Это имеет смысл при одном условии: абхазские курорты должны быть международными, а не вариацией на тему Геленджика или селигерских пансионатов. А для этого не лишним будет международное признание. Причем нужен широкий консенсус, а не элитарный клуб любителей российских кредитов и военной техники. Венесуэльцы и никарагуанцы не поедут отдыхать в Абхазию.
Но здесь-то и зарыта собака. Мы инвестируем в абхазские ВС – и создадим боеспособную и хорошо оснащенную армию. Мы инвестируем в абхазский бизнес – и создадим долгосрочный источник доходов. Мы инвестируем в международное признание Абхазии – и останемся с носом.
Мы останемся с носом, потому что усилим абхазский национализм. Он будет подпитываться местной элитой, в частности предпринимателями, которые не захотят делиться с русскими. Появятся – и получат финансирование – националистические партии, причем их национализм будет направлен уже не на Грузию, а на Россию. Международное признание, которого добьется Россия, исключит грузинскую угрозу.
Успешная Абхазия станет антироссийской. Она клянется в дружбе ровно до тех пор, пока в ней нет ничего, кроме мандаринов и долгов. Как только появятся свои большие деньги, дружба закончится. Это закономерный процесс. Винить останется лишь собственную близорукость.
Российско-абхазской дружбе стукнуло две сотни. Третьей сотни может не случиться┘
