Виктория Панфилова
Фото с официальной страницы министерства иностранных дел Узбекистана в Facebook
Причин для военных конфликтов в Центральной Азии в настоящее время нет. Об этом заявил министр иностранных дел Узбекистана Абдулазиз Камилов в ходе прямой линии на узбекском телевидении. Он также высказался по ряду ключевых вопросов, как, например, возобновление членства в ОДКБ и строительство Рогунской ГЭС в Таджикистане. По его словам, неприсоединение к каким-либо военно-политическим блокам, недопущение пребывания наших военнослужащих за пределами нашей страны, ведение дружественной и прагматичной политики со всеми государствами, особенно с соседними странами, останутся приоритетными направлениями внешнеполитической деятельности Узбекистана.
Глава узбекского внешнеполитического ведомства Абдулазиз Камилов в прямом эфире ответил на вопросы граждан Узбекистана, находящихся как внутри страны, так и далеко за ее пределами, а также в студии. В своих ответах он разъяснил позицию Узбекистана по актуальным вопросам региональной и международной политики. Камилов отметил, что неприсоединение к каким-либо военно-политическим блокам, недопущение пребывания наших военнослужащих за пределами нашей страны, ведение дружественной и прагматичной политики со всеми государствами, особенно с соседними странами, останутся приоритетными направлениями внешнеполитической деятельности Узбекистана.
Абдулазиз Камилов считает, что конфликтный потенциал в Центральной Азии снижается. Раннее эксперты прогнозировали, что дефицит воды, приграничные споры могут привести к военным конфликтам в регионе. Не добавляла стабильности ситуация в Киргизии, где за последнее десятилетие произошло два государственных переворота и межэтнический конфликт на юге страны в 2010 году. Однако, как сказал министр, «ни вода, ни границы, ни других причин для военного конфликта в нашем регионе с соседями нет». По его словам, сейчас по инициативе президента Шавката Мирзиеева проводится активная работа по налаживанию тесных и взаимовыгодных контактов со странами-соседями, идет поиск разумных компромиссов, принимаются меры по решению тех или иных нерешенных вопросов. «Активизируя сотрудничество со странами нашего региона, в то же время мы будем твердо отстаивать интересы нашего народа и страны», – подчеркнул глава МИД Узбекистана.
Эксперт по Центральной Азии и Среднему Востоку Александр Князев считает, что только благодаря взвешенной политике узбекского руководства регион не вспыхнул. «В двух межэтнических конфликтах – 1990 и 2010 годов, когда на юге Киргизии уничтожалось этническое узбекское население, у руководства Узбекистана хватило мудрости не вступать в прямой конфликт, дабы не переводить его в плоскость межгосударственного. Во всех окружающих Узбекистан странах присутствуют большие узбекские общины, и с момента распада СССР главным принципом для Ташкента было то, что это граждане других стран и их проблемы – это проблемы этих стран», – сказал «НГ» Александр Князев. Однако, по его мнению, появляются признаки того, что этот подход может измениться. «Это не означает, что Узбекистан по любому случаю, связанному с узбекскими ирредентами, начнет вводить войска на соседние территории, но можно ожидать и более существенных реакций, чем это было раньше, тем более, что в той же Киргизии этот вопрос остается крайне болезненным», – полагает эксперт. Он не исключает, что Ташкент усилит влияние на соседей «с использованием экономических инструментов и наличия этнических общин».
Противоречия по границам в регионе остаются, их наибольшая концентрация по-прежнему в Ферганской долине. Но здесь наибольший потенциал конфликтов в меньшей степени связан с Узбекистаном, гораздо сложнее ситуация и отсутствие видимого стремления сторон к компромиссам на участках киргизско-таджикской границы. «В целом же регион остается потенциально конфликтогенным, особенно, если вспомнить о стремительно растущем факторе религиозного экстремизма, слабыми звеньями которого я уверенно могу назвать Киргизию, Таджикистан и Туркмению. Обычно в связи с этим вопросом начинают говорить о близости Афганистана. Зная неплохо тамошнюю ситуацию, наблюдая ее десятки лет, могу утверждать, что внутренний конфликтный потенциал в каждой из названных республик на много порядков превышает тот уровень угроз, который можно было бы ожидать со стороны Афганистана», – считает Князев.
Ну и важнейшей конфликтной темой остается, конечно, тема использования трансграничных водных ресурсов, конфликта стран верхнего течения Сырдарьи и Амударьи – Киргизии и Таджикистана, и остальных стран нижнего течения – Узбекистана, Туркмении, Казахстана. По понятным географическим причинам Узбекистан в этом конфликте находится на первой, так сказать, «линии обороны».
Таджикистан продолжает строительство гигантской Рогунской ГЭС без учета мнения соседей. Ташкент всегда был категорически против возведения этого гидроэнергетического объекта, опасаясь не только техногенной катастрофы, в случае прорыва плотины ГЭС, но и опасение остаться без воды. Первый президент Узбекистана Ислам Каримов даже говорил о вероятности войны, «если интересы стран, находящихся в низовьях трансграничных рек, не будут учтены в распределении водных ресурсов региона».
Сегодня позиция Ташкента мало изменилась. Абдулазиз Камилов заявил, что Ташкент не возражает против возведения Рогунской ГЭС, но «при ее строительстве должны быть учтены и национальные интересы Узбекистана». Однако уже появились спекулятивные комментарии, в которых слова Камилова интерпретируют как одобрение со стороны Ташкента на строительство ГЭС с высотой каменно-насыпной плотины 335 метров.
По мнению Князева, восторги таджикской стороны по поводу высоты плотины напоминают порой какой-то спортивный ажиотаж: выше, больше, а в последнее время – и быстрее… «Общеизвестно беспокойство стран нижнего течения по поводу изменения, в случае завершения строительства, ирригационного режима Амударьи. Есть еще, кстати, и не ставший пока актуальным вопрос о правах Афганистана на свою часть стока, это вопрос близкого будущего и афганской стороной он уже поднимается. Но Узбекистан беспокоит не только гидромелиоративная составляющая рогунской проблемы, есть еще и техногенная, связанная как с высокой сейсмичностью региона, так и с сомнениями в качестве строительства с точки зрения безопасности. В самом простом приближении «национальные интересы Узбекистана» могут здесь заключаться в пересмотре проекта и резком снижении мощности будущей ГЭС», – считает эксперт.
Узбекистан мог бы быть привлечен в качестве одного из ведущих участников проекта со всеми вытекающими из этого последствиями: участие в обеспечении безопасности и в получении всех преференций акционера. В случае, если преференции вообще возможны, поскольку серьезный маркетинг рынка электроэнергетики до сих пор отсутствует. Руководство Таджикистана и (как и соседней Киргизии) апеллирует к американскому проекту CASA-100, гипотетически выводящему генерирующие мощности из Средней Азии в Пакистан и Индию. Эксперт считает проект малореалистичным и политизированным.
«Региональная политика Узбекистана в последнее время отличается заметным стремлением к снятию конфликтности там, где это возможно. Думаю, что и поэтому, продолжая негативно относиться к строительству Рогунской ГЭС, официальный Ташкент дипломатично избегают каких-либо резких заявлений, оставляя возможности для диалога с оппонентами по наиболее острым вопросам», – сказал Князев.
Абдулазиз Камилов также поставил точку в инсинуациях по поводу участия Узбекистана в региональных интеграционных объединениях. «Узбекистан не будет вступать в ОДБК и Евразийское экономическое сообщество (ЕАЭС). Этот вопрос даже не стоит на повестке дня, он также не обсуждался в ходе госвизита президента Узбекистана Шавката Мирзиёева в Москву», - отметил министр. Узбекистан, по его словам, удовлетворен двусторонним сотрудничеством с Россией. И не только военным. На повестке дня между нашими странами «политконсультации, огромный блок торгово-экономического сотрудничества, вопросы региональной безопасности, гуманитарная сфера». «Мы поддерживаем инициативы России на международной арене и международных институтах, также ждем поддержки от России», – отметил Абдулазиз Камилов.
