Провальное восстание в Ереване

Улицы Еревана патрулировала полицейская бронетехника. Фото Reuters

Все воскресенье в Ереване продолжались переговоры между представителями властей и группой ветерана карабахской войны Жирайра Сефиляна, захватившей на рассвете территорию патрульно-постового полка полиции в столичном районе Эребуни. В ответ на требование отпустить заложников, сложить оружие и сдаться повстанцы, объявившие о восстании, ужесточили свое – освободить Сефиляна и восемь человек, арестованных с ним вместе месяц назад, и начать обсуждение условий отставки президента Сержа Саргсяна и правительства. Полиция и спецназ получили приказ о готовности к штурму. На момент подписания номера в печать ситуация в Ереване не изменилась.

Жители ближайших к полицейскому участку домов рассказали, что проснулись около пяти утра от нескольких мощных взрывов. 

«Я, зная о событиях в Турции, спросонья и с перепугу подумала, что что-то с ними связано… Потом была стрельба и опять взрывы», – сообщила телеканалу «А1+» одна из них.

На рассвете группа Сефиляна (по различным данным 10–15 человек, часть которых прошла карабахскую войну) на грузовике протаранила ворота части. Захват занял несколько минут. В скоротечном бою погиб высокопоставленный полицейский, двое получили ранения, а еще одному, страдающему диабетом, понадобилась медицинская помощь из-за резкого ухудшения самочувствия. Тяжелое ранение получил и один из нападавших.

Сразу после захвата члены группировки распространили видеосъемку, в которой призвали население поддержать восстание. Прибывшие врачи были допущены к нуждающимся в помощи без помех. Вступившие же в переговоры два высокопоставленных полицейских чина пополнили группу силовиков, уже находившихся в заложниках. Захваченная территория к тому времени была взята в оцепление подразделениями, верными присяге. Появились тяжелая техника, грузовики с бетонными панелями, снайперы на крышах ближайших зданий. За кольцом оцепления – журналисты и человек двести или чуть больше то ли сочувствующих, то ли простых зевак. Правоохранители взяли под контроль традиционные места сбора оппозиции в Ереване, трассы, ведущие в столицу, локализовав очаг напряженности. На том активные действия были приостановлены. События приобрели «позиционный характер» – возобновились переговоры между властями и вооруженной группировкой.

В противовес этому забурлил армянский сегмент Facebook и других социальных сетей. Если ориентироваться на изложенные мнения и предложения, то вывод, пожалуй, следующий: властями население недовольно, но радикальные действия считает недопустимыми. Большинство пользователей, призывавших оторваться от диванов и мчаться на помощь мятежникам, при подробном рассмотрении оказывались находящимися далеко за пределами Армении.

Ход группировки Сефиляна трудно объяснить рационально без веры в конспирологическую теорию о сложных комбинациях, разыгрываемых в армянской элите. По почерку он напоминает недавние действия участников событий в казахстанском Актобе. Сопоставимое количество людей, такое же нападение на место дислокации силового подразделения, такое же вышибание ворот грузовиком и т.д. В отличие от Актобе, в Ереване, однако, захват удался и требования прозвучали. Другое дело, что надо совершенно не знать Сержа Саргсяна, чтобы рассчитывать на его податливость в подобном раскладе и не чувствовать ситуацию в родной стране, чтобы надеяться на широкую народную поддержку. Причем второе не менее абсурдно, чем первое, так как в течение довольно продолжительного времени в самом центре Еревана люди Сефиляна ежедневно открыто вели антиправительственную агитацию. Они могли убедиться в невысоком уровне радикального настроя в обществе, к самому Сефиляну при этом относящемуся если не с симпатией, то с сочувствием. Это отнюдь не парадоксально, но скорее закономерно.

Жирайр Сефилян – армянин из Ливана, участник карабахской войны, на которой отличился как отважный небесталанный военачальник. После завершения боевых действий на некоторое время вернулся в Бейрут, но потом решил перебраться на историческую родину. Он категорический противник малейших уступок в карабахском вопросе, убежденный в том, что переговоры с Азербайджаном можно вести только после признания суверенитета Нагорного Карабаха. Радикализм Сефиляна распространился и на другие сферы общественно-политической жизни Армении, превратив его в антагониста власти. Заслуги в карабахской войне перестали быть для него индульгенцией, и в 2006 году он впервые оказался за решеткой по обвинению в призывах к свержению власти. Отсидев два года, Сефилян, по слухам, отказался от предложения покинуть Армению и наоборот, объявил о продолжении политической борьбы. Он создал движение «Столетие без режима», общественный фронт спасения «Новая Армения», политическую организацию «Учредительный парламент». В начале апреля прошлого года Сефилян с группой единомышленников еще раз оказался за решеткой. Правда, на непродолжительное время: через месяц их отпустили, не в последнюю очередь из-за давления правозащитников, объявивших арестованных политзаключенными.

В очередной клинч с властями Жирайр Сефилян вступил после обострения в Нагорном Карабахе в начале апреля нынешнего года. Он объявил сбор добровольцев. Его услышали. В 20-х числах июня Сефилян с группой сторонников был арестован за незаконное хранение оружия и боеприпасов. К этому обвинению добавилось заявление спецслужб о том, что он готовил захват важных инфраструктурных узлов и правительственных офисов. Наблюдатели отмечают, что два последних ареста Сефиляна произошли накануне визита в Армению важных персон: в 2015 году его взяли перед приездом президентов РФ и Франции Владимира Путина и Франсуа Олланда, именно в Ереване решивших почтить 100-летие геноцида армян, а сейчас – папы Римского.

Однако после воскресного захвата его сторонниками полицейского участка превентивный характер арестов Сефиляна во избежание международных скандалов перестает восприниматься в качестве основного объяснения отношений оппозиционера с законом и властью. Хотя оппозиционная партия «Наследие» и распространила заявление, в котором ответственность за происходящее в Ереване возложила именно на власть, которая довела общество до крайности. Власть же воскресные события квалифицировала как теракт со всеми вытекающими последствиями.