Тедо Джапаридзе Известно, что российской делегации в этом году не будет в ПАСЕ. Вскоре после того, как в 2012 году к власти в Тбилиси пришла «Грузинская мечта» (ГМ), мы с коллегой, руководителем российской депутации в Парламентской ассамблее Совета Европы Алексеем Пушковым впервые встретились в неформальной обстановке в Страсбурге, так сказать, за «чашечкой кофе», рассмотрели вопросы общего плана и согласились, что было бы желательно попытаться поддерживать контакты, несмотря на отсутствие между нашими государствами дипломатических отношений. Но по объективным и субъективным причинам не удалось, к сожалению, развить этот диалог парламентариев. Не получится использовать для этого площадку ПАСЕ и в нынешнем году. Но следует ли от нее отказаться? Думаю, нет. Недавно я обсуждал ситуацию в российско-грузинских отношениях с представителями страны-посредника – Швейцарии. Среди затрагиваемых тем была и возможность таких парламентских контактов на нейтральной территории. Не будем забегать вперед, посмотрим, что из этого получится. Но очевидно, что сегодня актуален вопрос: исчерпали ли мы переговорный потенциал, если нет, то какими могут быть новые решения?
ГМ удалось сделать многое на российском направлении – создан регулярный переговорный формат замглавы МИД РФ Григория Карасина и спецпредставителя премьер-министра Грузии Зураба Абашидзе, снят ряд экономических препон, познакомились с новой Грузией сотни тысяч российских туристов и т.д. Это известно. Что дальше? К сожалению, мы не знаем, какой позитив может предложить нам Россия, так как звучащие из Москвы формулировки в Тбилиси воспринимаем так: «Кто не с нами, тот против нас». Мы не знаем и какие конкретно угрозы для России, по ее мнению, исходят из Грузии – это наше стремление стать членами НАТО или ЕС или иное? Мы не чувствуем адресности. Яркий пример – на завершавшей 2015 год пресс-конференции президент РФ Владимир Путин говорил о том, что грузины и абхазы, грузины и осетины должны вести прямой диалог. И Россия будет этому только рада. Но буквально сразу же в новой Стратегии национальной безопасности России Абхазия и Южная Осетия записываются как безусловные союзники Москвы, с ними еще раньше оформлены соглашения о стратегическом сотрудничестве, в реалии же это военная ось, которая проходит сквозь самое сердце Грузии.
Кстати, когда мы еще в 90-е, на заре отношений России и Грузии как независимых государств, задавали вопрос об интересах России в Грузии, то нам отвечали либо в византийском стиле – «спросите у американцев, и они вам скажут», либо в традициях Молотова и Громыко: «Нет вот этому, этому и еще вот этому». Так мы, граждане Грузии, по сей день и не услышали от России ничего конкретного и положительного. Но ведь безопасная, стабильная Грузия является компонентом стабильности юга самой России, что прекрасно понимали российские правители еще века назад!
ЕС и НАТО говорят нам, что путь в их ряды непрост. При этом мы, прагматики, понимаем, что не можем влиять на процессы, что Запад и Россия нужны друг другу для решения глобальных задач. Да, между ними это не брак по любви, это по расчету. Но это лучше турбулентности и нервозности, так как в таком контексте могут лучше решаться и проблемы, связанные с нами (впрочем, стопроцентных гарантий нет). В Вашингтоне, в Брюсселе, в других политических центрах однозначны во мнении: Грузия выиграет, если будет не новой проблемой, а частичным разрешением большого, глобального пласта проблем. Исходя из этой логики развития событий, мы задаем вопросы не только Москве, но и Западу: понимая интересы западных держав в отношениях с Россией и наоборот, мы должны четче видеть и наши перспективы (кстати, будем откровенны, на Западе не особенно любят такие вот прямые, раздражающие некоторых их чиновников вопросы).
В наших отношениях с Москвой прочерчены красные линии, за которые не заступим ни мы, ни российские политики. Но ведь именно за этими линиями находятся самые животрепещущие проблемы, а пока нет перспектив их решения. То есть Россия не намерена отзывать признания Абхазии и Южной Осетии (призывая говорить с ними напрямую, Москва, очевидно, держит себя за третьего участника переговоров с особым статусом в таком возможном формате). Грузия же никогда не смирится с отторжением Сухуми и Цхинвали. Как работать в этих условиях, на что рассчитывать? Давайте думать вместе.
Как нам кажется, решать проблемы предстоит комплексно: Запад и Грузия, Россия и Грузия, Запад и Россия – все это перекликается, пересекается. Все это мы чувствуем своей пока еще тонкой кожей молодого государства. Нам нужно очень осмотрительно идти через все эти «минные поля». Вот для чего нам в Грузии как раз и нужно больше ясности и от Запада, и от России, большего понимания наших интересов. Подвешенное состояние не может длиться вечно. Некоторые российские политологи говорят, что России необходимо постепенно отказываться от инерционной модели политики в Грузии по принципу «никуда они от нас не денутся». Но вывод ряда российских аналитиков о том, что сейчас Грузия точно не потерянная для России страна, мне кажется неполным. Да, сегодня россияне отдыхают в Грузии или пьют дома «боржоми» и «киндзмараули», да, Москва идет – наконец (!) – на визовые поблажки для граждан Грузии, но этим всего не урегулировать. Наши связи оказались в западне, стали заложниками роковых политических или личных амбиций сами Россия и Грузия. Отношениям России и Грузии сломали позвоночник, тот стратегический стержень, на который нанизываются двусторонние отношения. Без него снимать острые вопросы, а они всегда возникают, невозможно. Вероятно, мы последнее поколение политиков, общественных деятелей, которому по силам вывести отношения из тупика. Да, Россия сильнее Грузии, да, с учетом реалий по Абхазии и Южной Осетии, где к тому же размещены российские военные базы, ослаблена Грузия, но стала ли сильнее от этого сама Россия?
Очевидно, останавливаться нельзя. Процитирую председателя парламента Грузии Давида Усупашвили: «У нас хватает ума, чтобы знать: мы никого не должны приглашать в нашу страну вести очередную войну – ни Россию, ни НАТО... Наши партнеры в Европе и США удовлетворены, что нынешние власти Грузии ведут рациональную и осмысленную политику в отношениях с Россией. Мы не сворачивали со стратегического прозападного направления. Но в то же время мы стараемся избежать дополнительных осложнений с Россией. И мы здесь, и наши друзья на Западе помнят о том, как наши предшественники действовали по-другому. Такая безответственная политика в итоге становилась не только заботой Грузии, но и всего мира».
Мы в Тбилиси сдали в архив безответственную политику и проявим принципиальность, разум и прагматизм. И вправе ждать подобного по отношению к нам.
