Уходящий год стал самым информационно насыщенным в российско-белорусских отношениях за весь постсоветский период. Он начался с тяжелых нефтяных переговоров, которые закончились введением экспортной пошлины на поступающую в Белоруссию российскую нефть.
Этот фактор определил внешнеэкономическую политику Минска, весь год диверсифицировавшего поставки нефти в страну. Затем, в середине года, произошел газовый конфликт. Угрожая отключением газа, «Газпром» требовал оплатить задолженность в размере 192 млн. долл., которая образовалась из-за того, что Белоруссия платила в первом полугодии по цене прошлого года. Заняв денег у дружественного Азербайджана, Александр Лукашенко рассчитался с вдруг ставшей недружественной Россией, и тут же выяснилось, что «Газпром» тоже должен Белоруссии за транзит, и даже больше, чем западная союзница.
На таком тяжелом фоне экономических противоречий во второй половине года грянула информационная война между Москвой и Минском, ставшая новой страницей в двухсторонних отношениях. Окрестив президента Белоруссии Александра Лукашенко «крестным батькой», канал НТВ в июле–октябре показал одноименный сериал, в котором представил режим Лукашенко авторитарным. Россияне имели возможность узнать о том, что в Белоруссии подавляется любое инакомыслие, а власти не гнушаются ничем – в стране исчезают неугодные политики и журналисты. Семья Лукашенко была представлена в фильмах как мафиозный клан. Четвертая серия «Крестного батьки» носила красноречивое название «Последняя осень» и трактовалась однозначно – Москва не будет поддерживать Лукашенко на ближайших президентских выборах.
Минск старался не отставать в информационных атаках. Белорусы узнали о том, что «многие дикости стали в российском обществе нормой». «Дети-беспризорники – это норма, спившаяся деревня – это норма... угодная августейшему тандему Путин–Медведев», писало официальное информагентство БЕЛТА. Во время летних пожаров в России в Минске утверждали, что это следствие неподготовленности руководства страны и его «негодности».
Обмен любезностями шел и на личностном уровне. Александр Лукашенко заявлял, что Москва «похерила» союзные договоренности, рассказывал о том, как российское руководство «пытается его наклонить», «уничтожить страну, включить ее в состав другого государства» и получить собственность «в результате бесплатной приватизации». «Лукашенко в своих высказываниях выходит далеко за рамки не только дипломатических правил, но и элементарных человеческих приличий», – высказался по поводу белорусского коллеги президент России Дмитрий Медведев, напомнив заодно об обещаниях признать Абхазию и Южную Осетию.
Когда уже казалось, что возврата к прежней дружбе быть не может и основным проявлением этого станет непризнание Россией белорусских выборов, Москва и Минск в начале декабря вдруг помирились: подписаны все документы по созданию ЕЭП, Белоруссии обещана беспошлинная нефть. «Чего ни бывает между близкими людьми», – комментировал это Александр Лукашенко. Свидетельством полного примирения стало признание Россией итогов белорусских выборов.
«НГ» в период информационной войны не придерживалась того мнения, что возврата к прежним отношениям не будет. Эксперты газеты склонялись к тому, что «информационные атаки в адрес Лукашенко – это попытка припугнуть строптивого союзника и сделать его более сговорчивым». Логическим продолжением примирения Москвы и Минска белорусская общественность считает и итоги президентских выборов. Что именно пообещал Лукашенко Кремлю за такую поддержку, мы узнаем в следующем году.
Дарья Гармоненко 
Екатерина Трифонова 
