Татьяна Ивженко
Павел Лазаренко готов доказывать свою невиновность на Украине.
Фото Фреда Гринберга (НГ-фото)
– Известно, что вы передали американским следователям важные документы. Могут ли они быть использованы Вашингтоном в парламентской предвыборной кампании на Украине?
– Я действительно официально передал имеющиеся у меня материалы в офис генпрокурора США.
Речь идет, в частности, о платежных поручениях, переводе фондов на компании, которые контролировались Кучмой и его окружением. Сейчас я не могу подробнее об этом рассказать. У меня есть обязательства перед американской прокуратурой о неразглашении содержания данных материалов, пока я нахожусь на территории и под юрисдикцией США. Как только мой статус будет изменен, я смогу передать все документы украинской прокуратуре и парламентскому комитету по борьбе с коррупцией. Как эти документы могут быть использованы – это вопрос, конечно, не ко мне.
– Правда ли, что часть упомянутых материалов касается деятельности людей из нынешнего окружения Виктора Ющенко?
– Я утверждаю, что все документы, которые передавал я, невозможно использовать против Ющенко. Это исключено, я просто не располагал никакими подобными сведениями. Речь шла об окружении Кучмы, которое и сейчас осталось с экс-президентом, составляя его клан.
Я знаю, что Николай Мельниченко тоже давал показания правительству США о всех незаконных действиях господина Кучмы, соответствующие материалы находятся в офисе генпрокурора США.
– Вы знакомы с Мельниченко? Известно ли вам, зачем он недавно приезжал в Киев?
– С Мельниченко я познакомился в 2003 году. Он неоднократно приезжал в Сан-Франциско, был в суде на закрытом заседании. Из переданных им материалов абсолютно очевидно, что мое дело на Украине было сфальсифицировано. В разговорах Кучмы содержались прямые указания, как и что делать. Многие документы, которыми располагает суд, проходят под грифом «секретно».
Я неоднократно встречался с Николаем. На мой взгляд, он открыт, готов к сотрудничеству, давал абсолютно искренние и правдивые показания в суде. Мне не показалось, что он ведет какие-то свои тайные игры.
– Но он отказался давать показания украинскому следствию?
– Я, честно говоря, не знаю цели его визита в Киев. А отказ Мельниченко давать показания мог быть связан с кадровым составом Генпрокуратуры: сотрудничество с ними бессмысленно, потому что они блокируют любое расследование.
– Почему вы так считаете?
– Если говорить о расследовании резонансных дел, то на Украине ничего не изменится, пока не поменяется среднее и низшее звено прокурорских работников. Я знаю, о чем говорю: начиная с 1997 года именно я был главной мишенью в вопросах борьбы с коррупцией, на этом была построена вся предвыборная кампания Кучмы. Кто меня объявил главным коррупционером страны? Кто направил в США 155 тысяч страниц сфабрикованных материалов? Против меня работала государственная машина, сотни сотрудников прокуратуры, МВД, СБУ. Их работа сводилась фактически к сокрытию и фальсификации улик.
И они, конечно, не могут сегодня просто так заявить, что, например, Лазаренко чист перед законом. Ведь такое признание для них равносильно явке с повинной. И так – в расследовании любого громкого дела. Нужно понимать, что рядовые сотрудники сейчас тормозят расследование, потому что они защищают не Генпрокуратуру, не честь мундира, они спасают лично себя.
– Однако с вас сняли обвинения в организации ряда политических убийств.
– Формально обвинение мне выдвинуто не было, адвокатов на судебное заседание не допустили, киллеры от своих показаний отказались. Все главные свидетели, на основании показаний которых строились обвинения против меня в делах об убийствах известных политиков Вадима Гетьмана и Евгения Щербаня, признали, что на них оказывалось давление, что им предлагали разного рода сделки за показания против Лазаренко... Но только 6 декабря сего года Печерский районный суд Киева обязал экс-генпрокурора Потебенько извиниться передо мной за распространение через СМИ ложной информации о моей причастности к организации политических убийств.
– Вы решили принимать участие в украинских парламентских выборах, потому что уверены в оправдательном приговоре в США или для того, чтобы обеспечить себе оправдательный приговор?
– Я буду участвовать в выборах, потому что такое решение приняла партия «Громада», членом которой я являюсь. Что касается целей, то для меня важнее всего избавить страну от остатков кучмизма и лично участвовать в развитии Украины, которая заслуживает того, чтобы стать процветающим европейским государством.
– Но социологи утверждают, что в состав парламента имеют шансы пройти 5–6 блоков, в числе которых Блок Лазаренко не фигурирует.
– Социологи доказали, в том числе и на последних президентских выборах, что они могут очень сильно ошибаться. Я убежден, что наше объединение имеет все шансы войти в новый состав Верховной Рады. У нас есть своя ниша, свой электорат. Мы недавно проводили собственное специальное исследование и выяснили, что уровень поддержки позволяет Блоку Лазаренко рассчитывать на преодоление 3-процентного барьера.
– Вы так же уверены и в оправдательном приговоре, хотя судебные слушания перенесены с декабря на начало марта?
– Перенос сроков рассмотрения моего дела связан только с ходатайством стороны защиты. Мои адвокаты оставляют себе резерв времени, чтобы окончательно закрыть так называемое «дело Лазаренко» в США.
Напомню, 90% выдвинутых против меня обвинительных пунктов еще весной были признаны безосновательными. Сегодня общая сумма, инкриминируемая мне судом, составляет 8,3 миллиона долларов. Этот эпизод касается деятельности агрофирмы «Научная». И единственная причина, по которой мои адвокаты пока не смогли доказать легитимность происхождения данных средств, а суд не вынес оправдательный приговор, состоит в том, что украинская Генпрокуратура так и не предоставила имеющиеся в ее распоряжении документы. Материалы касаются как раз последних оставшихся в моем деле обвинительных пунктов – оплаты поставок сельхозтехники из Венгрии. Упомянутые документы подтверждают законность сделки, тем самым фактически свидетельствуя о заказном и политическом характере выдвинутых против меня на Украине обвинений.
– Ничего не изменилось даже после недавней отставки Пискуна и назначения нового генпрокурора на Украине?
– По крайней мере документы в США не были переданы... Я считаю, что ничего не изменилось, действуют те же двойные стандарты. Вот, например, было такое уголовное дело под номером 49800. Оно касалось векселей «Нефтегаза Украины», которыми Юлия Тимошенко вроде бы в 2002 году рассчиталась с российским «Газпромом». Я тоже был фигурантом этого дела. Это происходило во времена борьбы Кучмы против оппозиционной «Громады», лидерами которой были Лазаренко и Тимошенко. С тех пор много воды утекло. И в России, и на Украине закрыты (за отсутствием состава преступления) все уголовные дела, связанные с теми векселями. Но моя фамилия до сих пор упоминается в контексте этого закрытого дела! Преступления нет, но виновный есть! Экс-генпрокурор Святослав Пискун лично сказал мне, что ситуация абсурдна, но он не может ее изменить, потому что «это дело политическое». Но и сейчас ведь ничего не изменилось!
– Значит, если в марте вас оправдают в США, то возвращение на Украину все равно будет проблематичным?
– Украина подписала международную Конвенцию, согласно которой упразднена практика подтверждения и легализации на ее территории приговоров судов других государств. К числу таковых относятся и суды США. И я не могу быть привлечен на Украине к уголовной ответственности по обвинениям, которые уже рассматривались в США и решение по которым вступило в законную силу. Кроме того, я обратился в Верховный суд и другие судебные инстанции Украины с исками о признании незаконным возбуждение против меня уголовных дел. Кстати, Верховный суд недавно признал незаконным лишение меня депутатских полномочий в 1999 году, накануне ареста.
– Вы исключаете возможность ареста в случае возвращения на родину?
– Я вернусь на Украину, как только завершится рассмотрение моего дела судом первой инстанции в США. Буду или не буду арестован... Скажу вам честно, я прошел через слишком серьезные жизненные испытания, чтобы меня пугала перспектива ареста. Арестуют – есть суды, я знаю, куда обращаться, я готовлюсь к этому и смогу доказать свою невиновность.
– Судя по предвыборным заявлениям Блока Лазаренко, после возвращения на Украину вы намерены первым делом инициировать суд над Леонидом Кучмой?
– Лично я считаю важным не столько для себя, сколько для страны проведение открытого судебного процесса над экс-президентом Украины и его приспешниками. Народ, который нашел в себе мужество восстать против преступной власти, должен быть уверен в торжестве справедливости и в неотвратимости наказания за преступления, содеянные против государства и людей.
Кроме того, наш блок выступает за возвращение в госсобственность, справедливую оценку и продажу на открытых аукционных торгах 250 предприятий, приватизация которых во времена господства Кучмы, в 1998–2004 годах, была проведена с нарушением законов.
Киев
