Екатерина Тесемникова
Лидеры шести стран-участниц Договора о коллективной безопасности заявили, что новые соглашения в рамках Договора носят сугубо оборонительный характер и не направлены против третьих государств.
Фото ИТАР-ТАСС
ПОДПИСАНИЕ в Астане Договора об образовании Евроазиатского экономического сообщества (ЕвроАзЭС) и состоявшийся сразу вслед за этим саммит государств - членов Договора о коллективной безопасности (ДКБ) по своему значению являются событиями экстраординарными и способны уже в скором будущем ощутимо отразиться на судьбе СНГ.
Предполагается, что сообщество не должно стать повторением своего предшественника - Таможенного союза, существование которого практически никак не отразилось на развитии экономических взаимосвязей его участников. Напротив, до нынешнего года товарооборот между государствами таможенной "пятерки" сокращался, а таможенные барьеры на их границах множились. Это объяснялось не столько нежеланием входящих в него государств выполнять многочисленные договоренности и декларации, в большинстве своем так и оставшиеся на бумаге, сколько объективными обстоятельствами, главными среди которых все эти годы были проблемы в реальном секторе экономики и неустойчивость валютно-финансовых систем. Сегодня обстоятельства изменились. В обеих ведущих странах сообщества - России и Казахстане - наметился рост ВВП, относительно стабилизировалась финансовая сфера. Это и позволяет надеяться, что, несмотря на существование значительных проблем и кризисных явлений в экономиках Белоруссии, Киргизии и Таджикистана, объединение способно со временем стать полезным инструментом, способствующим хозяйственному прогрессу. Разумеется, надеяться на это можно лишь в том случае, если неизбежная политическая составляющая в новом сообществе не будет выдвигаться на первый план. Впрочем, даже сильное стремление Минска, Бишкека и Душанбе получить от участия в сообществе политические дивиденды вряд ли реализуется, учитывая свойственный Москве и Астане, которые контролируют более половины голосов в руководящих органах сообщества, прагматизм.
Политический аспект зато полностью доминировал на сессии ДКБ в Бишкеке, где была заложена основа нового силового института, функционирование которого рассматривается сегодня практически лишь в свете нарастания угрозы исламского экстремизма для государств Центральной Азии, но по существу выходит далеко за рамки проблемы сохранения региональной стабильности. И дело не только в том, что подписанное в столице Киргизии соглашение позволяет направлять на территории стран - участниц ДКБ вооруженные силы союзников при необходимости, имеющей достаточно широкий диапазон: от совместного отражения агрессии до проведения учений.
Александр Лукашенко, правда, подписал соглашение о создании региональных сил с оговоркой, имея в виду, что Конституция Белоруссии запрещает размещать вооруженные силы страны за рубежом. Вместе с тем именно к Белоруссии и России президенты Акаев и Рахмонов обратились с просьбой оказать военно-техническую помощь. Последний, однако, призвал не называть Таджикистан, Киргизию и Узбекистан горячими точками, поскольку, по его мнению, "в Центральной Азии сейчас спокойнее, чем в Европе".
Актуально, что страны ДКБ получили законную возможность приобретать российское оружие и военную технику по льготным ценам. Москва и Бишкек уже подготовили два соглашения о расширении военно-технического сотрудничества. Как сообщил министр обороны Киргизии Эсен Топоев, документы, предусматривающие техническое обеспечение безопасности южной границы Киргизии, а также модернизацию и ремонт коммуникаций киргизско-китайского участка границы, могут быть подписаны уже в этом месяце.
Новое экономическое сообщество и дальнейшее укрепление связей и взаимозависимости стран в рамках ДКБ являются формальным отражением реальных процессов, происходящих в Содружестве. Очевидно, что трещина, разделявшая участников ЕвроАзЭС с членами ГУУАМ (Грузия, Украина, Узбекистан, Азербайджан, Молдавия), становится все глубже. Скорее всего понимание того факта, что аморфность Содружества есть явление объективное и является проявлением зачастую диаметрально противоположных интересов и подходов стран СНГ, стало доминирующим. Думается, именно соображения подобного характера продиктовали президенту Узбекистана Исламу Каримову мысль отклонить приглашение принять участие в сессии Совета коллективной безопасности. Хотя именно его страна является одним из основных объектов экспансии исламских экстремистов. Тем не менее официальный Ташкент пока, кажется, склонен находить общий язык в первую очередь с талибами, нежели со своими как бы союзниками по СНГ. Очевидно также, что раздражение, которое традиционно испытывает Азербайджан от самого участия в ДКБ Армении, отныне еще более возрастет, ибо Ереван получил законную возможность приобретать российское вооружение "по ценам заводов-изготовителей". И не случайно, что явно в противовес происходящему в рамках ДКБ Баку и Киев подписали программу сотрудничества оборонных ведомств, предусматривающую взаимодействие не только в рамках ГУУАМ, но и натовской программы "Партнерство ради мира". Стороны также обсуждали перспективы формирования так называемого миротворческого батальона ГУУАМ, и симптоматично, что Азербайджан уже стремится использовать это подразделение на карабахском фронте.
Активизация взаимодействия участников ДКБ повлекла за собой небывалое оживление контактов некоторых членов ГУУАМ. На следующий день после заседания Совета коллективной безопасности Ислам Каримов и Леонид Кучма, целый день просидев за столом переговоров, подписали внушительный пакет документов, главным из которых стало Соглашение об активизации сотрудничества в военно-технической сфере. Киев и Ташкент обязались всячески содействовать развитию контактов между своими предприятиями для реализации таких, например, проектов, как создание самолета Ан-70. Одновременно глава украинского Минобороны пытался доказать узбекским силовикам преимущества участия в совместном военном подразделении под эгидой ГУУАМ. В ходе ташкентских переговоров стороны не обошли вниманием тему виз и подписали соглашение об условиях взаимных поездок граждан, предусматривающее безвизовый порядок въезда граждан одной страны на территорию другой.
Кстати, определенное недовольство стран - членов ГУУАМ не может не вызвать тот факт, что еще до саммитов в Бишкеке и Астане российские официальные лица заявили, что выход Москвы из Бишкекского соглашения не коснется ни партнеров по Таможенному союзу, ни Армении. Кстати, руководители ГУУАМ уже высказывались в том смысле, что в рамках своей организации визы вводить не собираются.
Хотя решение о введении виз Россия мотивировала необходимостью противостоять деятельности транснациональных террористических групп, сейчас утверждается, что сохранение безвизового режима на территории Таможенного союза нисколько не осложнит борьбу с преступностью. В Астане главы МВД Казахстана и России Каирбек Сулейменов и Владимир Рушайло сошлись во мнении, что "наличие или отсутствие визового режима в решении вопросов борьбы с преступностью практической роли не играет". Такая позиция силовиков объясняется скорее всего точкой зрения президентов Путина и Назарбаева, одной из основных темой переговоров которых стало создание "нормальных условий" жизни русскоязычного населения в Казахстане. "Нормальными" российский президент считает условия, которые "позволяют чувствовать себя комфортно, условия для развития языка, культуры, свободы передвижения". Назарбаев согласился с ним и сказал, что после развала Советского Союза трудно было пережить "нарушение человеческих связей".
"Я все эти годы говорил о том, что эти связи необходимо налаживать", - сказал президент Казахстана, напомнив, что именно ему принадлежит идея создания Евразийского союза, в рамках которого граждане могли бы свободно передвигаться, учиться в вузах других государств, "и при этом их не будут досматривать, не будут проверять документы и вытряхивать их сумки". Впечатление от полного совпадения позиций президентов немного подпортил глава Русской общины Казахстана Юрий Бунаков, который среди причин отъезда русскоязычного населения (за последние годы уехали 2,5 млн. человек) назвал несовершенство казахстанского законодательства. По данным Бунакова, русских в Казахстане 35%, а на руководящих должностях в органах власти - не более 8%.
Больше никаких сюрпризов в отличие от заседаний глав ЕвроАзЭС и ДКБ российско-казахстанский саммит не принес, хотя вопросы на нем обсуждались весьма интересные. Назарбаев и Путин подписали декларацию о сотрудничестве двух стран на Каспийском море, но уточнили, что Россия и Казахстан не собираются создавать какую-либо "группу давления" на остальные прикаспийские государства. Вместе с тем актуальнейшая для Москвы тема маршрутов экспорта казахстанских энергоносителей, похоже, занимала не главное место в ходе переговоров. Коснувшись сотрудничества государств в нефтегазовой сфере, Нурсултан Назарбаев лишь осторожно заметил, что совместное использование нефте- и газопроводов может дать большую выгоду и способствовать росту товарооборота между двумя странами, после чего и заверил Путина, что "Казахстан всегда желает быть рядом с Россией в качестве долгосрочного и равноправного партнера".
