Алексей Вертков: "Я играл человека, хотя то, что он чиновник, имеет значение"

Кадр из фильма "Воскресенье", 2019, режиссер Светлана Проскурина. Фото с официального сайта Московского Международного кинофестиваля /moscowfilmfestival.ru/miff41

В российский прокат выходит «Воскресенье» – фильм, участвовавший в основном конкурсе 41-го Московского кинофестиваля, рассказывает историю сотрудника городской администрации, который получает анонимку. В ней написано «Скоро умрешь» – как тут сохранить хладнокровие? Специально для «НГ» кинообозреватель Ольга ГАЛИЦКАЯ поговорила с исполнителем главной роли Алексеем ВЕРТКОВЫМ о толстовских мотивах в фильме Проскуриной, о съемках с Верой Алентовой, которая сыграла мать его персонажа, о том, трудно ли было играть чиновника и о работе с Женовачем, Вырыпаевым и Богомоловым.

– Светлана Проскурина рассказывала, что вы задолго до начала съемок встречались, репетировали. То есть это больше даже похоже на подготовку спектакля.

– Да, Светлана Николаевна любит так работать – с погружением, чтобы ничего не отвлекало. Снимали в Москве и ближайшем Подмосковье. Приходилось совмещать это с театром, прерываться, но такая подробная подготовка к съемкам, разбор всех ситуаций, мотивов мне близки.

– Когда вы впервые прочли сценарий, что подумали о своем герое? Для вас что это за человек?

– Сложно ответить. Когда я читаю сценарий, то, даже зная, на кого буду пробоваться, не выделяю свою роль, как-то все вместе стараюсь увидеть внутренне, в целом понять историю. Чтобы тему ухватить.

– Работа сделана, вы уже прожили часть жизни своего героя, посмотрели полностью готовый фильм – как вы его восприняли?

– Конечно, это не социальщина какая-то поверхностная. Это отражение сегодняшнего дня. Наверное, в большей степени история человека, который старается мир в своей душе обрести, найти гармонию. В себе и вокруг.

– Вы впервые играли чиновника. Это было особенностью роли, вам нужно было об этом думать?

– Я старался играть человека в первую очередь. Хотя то, что он чиновник, все же имеет значение. Не каждый ведь им станет. Приходится существовать в определенной структуре, где требуется умение в ней находиться, к ней приспособиться, какие-то специфические свойства нужны.

– Ваш герой словно отравлен удушающей атмосферой, в которой живет, физически ощущает, что все кругом неправильно, не так, как должно быть. Он хочет спрятаться, скрыться от этого. У зрителей тоже возникает ощущение отсутствия воздуха, предчувствие близкой катастрофы. Неужели все настолько безвыходно?

– Если разбирать по событиям, по обстоятельствам его жизни – все как-то сгустилось, все трудно. Больная мать – это очень тяжелая ситуация, с дочерью и бывшей женой у него все сложно. Внутри привычной компании друзей и знакомых тоже неуютно, чувствуется напряжение. Он пытается в меру своих возможностей с этим справляться. У него не получается. Но бывают ситуации гораздо хуже, как все мы знаем.

– Вас интересовала, волновала определенная связь названия фильма и некоторое сходство с героем романа Льва Толстого «Воскресение»?

– Нет, наверное. Возможно, Светлана Николаевна вдохновлялась этой книгой, всегда от чего-то надо оттолкнуться. Может быть, имя героя – Дмитрий, как в «Воскресении», тоже не совсем случайно, но никакого отношения к роману фильм не имеет.

– Общее все-таки есть, по-моему. Человек внешне благополучный, обеспеченный начинает остро чувствовать свою вину буквально за все.

– У Толстого он к этому приходит, постепенно осознает, что и почему случилось. За всем этим большая внутренняя работа. А героя фильма мы застаем в таком состоянии, он в нем уже постоянно находится – и не знает, как быть. Это не процесс, это данность.

– «Воскресенье» собрало, что называется, букет отличных актеров – Владимир Ильин, Марина Брусникина, Агния Кузнецова, Елена Мольченко. И Вера Алентова, которая уже очень давно не появлялась на экране. Как вам работалось с Верой Валентиновной?

– Замечательно. Вера Валентиновна – большая актриса. Отважная, ответственная. Мало того что дала согласие сыграть такую некомплиментарную, сложную роль, где нужно быть старой, больной, некрасивой, но и сыграла ее потрясающе. С Владимиром Ильиным мы несколько раз были партнерами, всегда это большое счастье, восхищаешься, учишься у таких мастеров. Не только профессии, но и человеческим каким-то важным вещам. Как относиться к себе, своей популярности, как учиться видеть все, что вокруг.

– Не могу не спросить про вашу жену – Александру Ребенок, на этот раз у нее небольшая, но сильная роль. Вы ведь и познакомились благодаря Светлане Проскуриной, на съемках ее предыдущего фильма «До свиданья, мама»?

– Да. В том фильме основой как раз был Лев Толстой с романом «Анна Каренина».

– Каково играть вместе с женой, когда между персонажами довольно жесткая история, как было на этот раз?

– Нормально, так же, как и с другими партнерами. Очень хорошо. Хотелось бы больше таких опытов, чтобы вместе существовать в пространстве театра и кино.

– Опыт театрального актера помогает вам в кино или случается, что и мешает?

– По большому счету это одно целое, это профессия. Есть свои тонкости в кино и театре, разный подход, но суть одна.

– Вы сразу знали о себе, что станете актером?

– В 15 лет я пошел учиться в Театральное училище в Новосибирске, после окончания уехал в Москву, поступил в ГИТИС на курс Сергея Васильевича Женовача. В этом году 15 лет, как я закончил институт. И столько же лет нашему театру – Студии Театрального Искусства. Приблизительно в это же время начал сниматься в кино, в небольших сначала ролях.

– По большому счету вас как киноактера открыл Карен Шахназаров.

– Ну да, первая главная роль была у меня в его фильме «Палата № 6», это 2009 год.

– Что вы думаете о Шахназарове как о «человеке из телевизора»? Там он бесконечно говорит о политике, стал постоянным участником ток-шоу.

– Телевизор мы не смотрим, у нас с Сашей маленький ребенок, сыну два года, стараемся его оградить от телевидения. И антенны у нас нету, так что не могу никак прокомментировать. Карен Георгиевич для меня человек из мира искусства, режиссер, руководитель огромного концерна «Мосфильм». Это для меня главное.

– Ваш театральный учитель Сергей Женовач с недавнего времени возглавляет два театра – СТИ и МХТ им. Чехова. Значит ли это, что теперь в Студии Театрального Искусства появятся и другие режиссеры со своими постановками?

– У нас в этом году юбилейный, 15-й, сезон. Сергей Васильевич объявил, что будет ставить «Бабий Яр» Анатолия Кузнецова. Мощная книга, никто раньше не пытался перенести ее на сцену. Егор Перегудов в прошлом сезоне у нас выпустил спектакль по роману Габриэля Гарсиа Маркеса.

– В МХТ у вас был прекрасный выход в постановке Александра Молочникова «Светлый путь». Смешная, острая, почти трагическая роль. Там будете что-то продолжать делать?

– Не знаю. Пока предложений не поступало. «Светлый путь» продолжаю играть. Еще есть два спектакля в Театре Наций: «Му-му» Дмитрия Крымова и «Иранская конференция» Валерия Рыжакова.

– Как вам внутри драматургии Ивана Вырыпаева? Он ведь особенный автор.

– Мне нравится. Больше во мне откликается, чем не откликается. Если говорить конкретно об «Иранской конференции». Может, попробуем с Иваном вместе что-то сделать в другой его пьесе.

– А если бы позвал, скажем, Константин Богомолов вместе поработать?

– Он позвал. Новый фильм будет снимать. Спросил: «Пойдешь?» Говорю: «Пойду!» Вроде все складывается сейчас, буду сниматься.

– Вам повезло работать со многими сильными, талантливыми режиссерами в театре и в кино. Чем для вас в ряду известных, ярких личностей выделяется Светлана Проскурина?

– Со Светланой Николаевной мы знакомы очень давно, она даже на дипломные мои спектакли приходила. Она дорогой для меня человек. В кино мы уже трижды работали, первый раз я снимался у нее в «Перемирии». Потом пробовался на роль в ее картине «Лучшее время года». Там, правда, сыграл в результате другой актер, но даже эти пробы мне пригодились. Как-то она меня отследила, можно сказать, с самого начала. Для меня очень ценно доверие со стороны такого режиссера, как Светлана Проскурина, ее способность глубоко «взрыхлить» тему, сценарий, роль, ее подробная и тщательная подготовка к началу съемок. Она умеет собрать такую команду, где все на своем месте, умеют слышать друг друга, понимают, поддерживают.

– У вас есть роль-мечта?

– Ну как… Периодически о чем-то мечтаешь. Начинаешь думать про толстовских героев, например. Не важно, кто – Алексей Каренин или Дмитрий Нехлюдов из «Воскресения». Интересно было бы попробовать. Чеховские персонажи иногда в воображении возникают. Дядю Ваню надеюсь когда-нибудь сыграть, Тригорина. Потом вдруг на Шекспира хочется повернуть. Отелло, Глостер – почему бы и нет?