Наталия Григорьева
Итальянец Тони Валлелонга (Вигго Мортенсен) теряет работу вышибалой и устраивается телохранителем к пианисту...
Кадр из фильма
В российский прокат выходит «Зеленая книга» – основанное на реальных событиях трагикомическое роуд-муви, снятое Питером Фаррелли. Новая работа режиссера, до этого известного незамысловатыми комедийными фильмами, главный из которых – «Тупой и еще тупее», в этом году с большой долей вероятности может выиграть «Оскар». Не только потому, что «Зеленая книга» уже завоевала три «Золотых глобуса», в том числе как лучшая комедия, но и потому, что картина на днях получила приз Гильдии продюсеров США – за 29 лет существования этой премии лишь в девяти случаях ее результаты расходились с результатами голосования Американской киноакадемии.
Нью-Йоркский итальянец Тони Валлелонга (Вигго Мортенсен) по прозвищу Болтун теряет работу вышибалой в модном клубе – после конфликта героя с влиятельным посетителем заведение закрывается якобы на ремонт. Любитель поговорить и поесть, Тони умеет решать спорные ситуации одним метким ударом в челюсть, и об этом известно если не всему городу, то уж всему Бронксу точно – предложение подзаработать не заставляет себя ждать. Звукозаписывающая компания нанимает Тони водителем, а в большей степени телохранителем для пианиста Дона Ширли (Мархешала Али), виртуоза и интеллектуала, живущего в уставленных антиквариатом апартаментах над Карнеги-холлом и задумавшего совершить со своим трио турне по югу США. Зачем ему простак и грубиян Тони? Все просто: Дон – чернокожий, на дворе 1961 год, и там, где он собирается выступать, все еще царят расизм, сегрегация и прочие отвратительные пережитки рабовладельческого прошлого. Вроде туристического путеводителя «Зеленая книга», в котором отмечены рекомендуемые, читай – безопасные для еды и ночлега места для афроамериканцев.
Из реальной истории с такими выходными данными могла бы получиться душещипательная, даже душераздирающая драма – но, к счастью, не получилась. Не отрекаясь от собственного комедийного бэкграунда, Фаррелли что-то приукрасил (за это на него обиделись члены семьи Дона Ширли), что-то смягчил (тут гневаются некоторые зрители), но главное – добавил ни черного, ни белого, а просто здорового, тонкого и уместного юмора. И характерам, и ситуациям, в которых оказываются герои. Смех, конечно, сквозь слезы, но не секрет, что самый доступный язык для разговора о трагическом – комический.
«Зеленая книга» – в целом идеальный голливудский фильм, но эпитет этот, в последнее время употребляемый все больше с негативной коннотацией, в данном случае означает качество всех составляющих. От сценария, созданного по всем законам драматургии, но не приторного, даже несмотря на то что история заканчивается под Рождество и настоящим рождественским чудом, до игры актеров.
Вигго Мортенсен, набравший для фильма пару десятков килограммов, начинает комическим громилой, который постоянно жует, а когда не жует, то болтает без умолку – очевидно, что к финалу он должен преобразиться, но Фаррелли не просто меняет одну маску на другую, сводя все к хеппи-энду, а сохраняет убедительным характер, добавляя лишь детали. Мархешала Али и вовсе играет в совершенно новом для себя амплуа – утонченный, даже изящный франт, не в пример своему экранному партнеру сдержанный, глубоко одинокий и надломленный – и вместе с тем обладающий силой, которую сразу и не угадаешь под черным концертным фраком.
Взаимоотношение Дона и Тони и их путешествие, снятое в формате не только роуд, но и бадди-муви (на ум вновь невольно приходит «Тупой и еще тупее»), – сильнейшее антирасистское высказывание, актуальное, что печально, как полвека назад, так и сегодня. И дело не в самом факте дружбы афроамериканца и белого (была она в реальности или нет – и вовсе, как оказалось, спорный вопрос), а в том, каким понятным, универсальным и естественным показано становление их самих и их отношений. Через музыку – классическую, которую играет Дон, и джаз с эстрадой, с которыми его знакомит Тони.
Противоречие, заложенное в самом начале – чернокожий, исполняющий «белую» классику и не слышавший об Арете Франклин, и белый, сраженный наповал первым же выступлением трио Дона Ширли, – куда громогласнее, чем формальная смена социальных ролей (белый шофер и его афроамериканский босс). Потому самыми пронзительными оказываются именно музыкальные сцены, хотя показаны они вроде бы и вскользь. Те, в которых привилегированная белая публика за столиками ресторанов, куда Дона Ширли не пускают поужинать, и в гостиных домах, где ему нельзя пользоваться даже уборной, замерев и открыв рты, слушает музыку, вылетающую из-под его порхающих по клавишам пальцев.
комментарии(0)