"Годовщину Революции" собрали по кускам

Фильм «исчез» скорее всего из-за обилия эпизодов с Троцким. Кадр из фильма

14 ноября откроется Международный фестиваль документальных фильмов в Амстердаме (IDFA) – самый престижный смотр неигрового кино в мире. Специальным событием фестиваля станет показ дебютного фильма Дзиги Вертова «Годовщина Революции», считавшегося до сих пор утерянным. Возрождение этой монументальной кинофрески можно без преувеличения назвать сенсацией, и не только в научном кругу. Ведь Вертов – одна из икон мирового киноавангарда, на его фильмах «Человек с киноаппаратом», «Кино-глаз» учатся студенты киношкол по всему свету. О том, что позволило вернуть на экран первый фильм Вертова, кинокритику Дарье БОРИСОВОЙ рассказали киноведы Николай ИЗВОЛОВ и Светлана ИШЕВСКАЯ.

– Каждая история архивной находки – как детектив. И в нем особенно интересна исходная точка: как, почему фильм исчез.

Николай Изволов: Подозреваю, потому что в нем очень много эпизодов с Троцким. Это фильм, сделанный к первому юбилею советской власти, к 7 ноября 1918 года – то есть в нем захвачен начальный период Гражданской войны. Например, поездка Троцкого по прифронтовым волжским городам. В конце 20-х Троцкий стал персоной нон-грата в СССР, и фильм Вертова практически исчез из обихода. Вернее, он еще раньше был сдан на склад и «расформирован» на отдельные ролики. Ведь «Годовщина Революции» – сборка снятых ранее хроникальных сюжетов из киножурналов «Свободная Россия», «Кино-неделя» и других. Поэтому его части могли показываться как самостоятельные короткометражные фильмы. И мы их знали раньше. Но не подозревали, что они являются составными частями двухчасового фильма Дзиги Вертова.

Он делал этот фильм «с колес», в рекордно короткие сроки, в условиях начинавшейся Гражданской войны, пленочного голода, отсутствия нормального финансирования. Ему на тот момент было 22 года, он всего полгода работал в кино – в основном редактировал журнал «Кино-неделя». Сам того не ожидая, он стал первопроходцем жанра «монтажного фильма» – фильма, который делается из хроники. Наша историография начинает описания такого рода картин с первого фильма Эсфири Шуб – а он датирован 1927 годом.

– То есть налицо серьезная поправка в истории кино?

Н.И.: Да. Очень важная линия нашего, да и мирового кино, оказывается, получила старт десятью годами раньше, нежели мы думали!

– Что ученым было известно о «Годовщине Революции»? Что помогло вам заново «собрать» фильм? И почему никто этого раньше не сделал?

Н.И.: Сам Вертов упоминал «Годовщину Революции» в своих выступлениях. В одной из статей он подробно описывал процесс создания этого фильма, вспоминал, как он ходил между столами монтажниц и раздавал куски пленки – это напоминало сеанс одновременной игры в шахматы. Наши предшественники задумывались о том, чтобы «сложить» «Годовщину Революции», в частности, такую попытку делал в конце 60-х киновед Виктор Листов, но ему не на что было опереться – не существовало описания фильма. А в ноябре 2017-го такое описание было обнародовано. Обнаружилась афиша фильма «Годовщина Революции», а на ней – все надписи из фильма. Они дали точное представление о количестве и последовательности фрагментов картины. Тогда мы смогли выловить в архиве разрозненные куски, соединить их, перегнать на цифровой носитель, провести работы, которые в сегодняшнем кинопроизводстве называются «постпродакшн» – и теперь фильм пригоден к показу.

– Где нашлась заветная афиша?

Светлана Ишевская: Я обнаружила ее в РГАЛИ, в фонде Маяковского.

– Почему в фонде Маяковского?..

С.И.: Хорошо известно, что Вертов и Маяковский были связаны в период существования ЛЕФа. Я изучала ту часть фонда, в которой – материалы, собранные поэтом. И дошла до единицы хранения под названием «Годовщина Революции». Перечень сцен картины-хроники кинокомитета Наркомпроса». Зная контекст, запросила документ – и мое предположение подтвердилось, это была афиша фильма Дзиги Вертова. Удивительно, что никто из киноведов на нее раньше не вышел.

– И что собой представляет восстановленный вами фильм?

С.И.: Это история смены строя, захватившая период с февраля 1917-го года до ноября 1918-го. Кроме киноведческого значения, эта работа Вертова имеет статус исторического свидетельства. И сама по себе хроника внутри, без какой-либо интерпретации, и тот нарратив, который выстроился в результате вертовского монтажа. Поначалу фильм идет как описание событий, а с какого-то момента начинается информационный ликбез (фильм позже активно показывался в агитпоездах времен Гражданской войны). Например, часть фильма, озаглавленная «Мозг советской России» – портретная галерея тех, кто тогда руководил государством.

Н.И.: Я бы назвал «Годовщину Революции» фреской, написанной огромными мазками. Февраль 17-го года, события в Петрограде, организация Временного правительства, Государственное совещание в Москве в августе 1917 года, Октябрьский переворот в Петрограде, Октябрь в Москве, разгон Учредительного собрания, Брестский мир, начало Гражданской войны, взятие Казани, поездка Троцкого по Волге, первые трудовые коммуны. Фильм заканчивается октябрем 1918-го года, когда еще никто не знал, что будет дальше – примечательно, что перспектива в нем довольно подвешенная, не оптимистическая... Но композиционно в конце надо было выйти на формальную «коду» – и нам показывают сюжет про трудовые коммуны. Это удивительное, мало кому понятное явление. Сегодня они кажутся неподготовленному зрителю чем-то средним между колхозом и ГУЛАГом... Ничего подобного! Это был способ людей самоорганизоваться в хаосе новой жизни.

С.И.: Кстати, в одном из эпизодов фильма фигурирует Чапаев. Это первое появление легендарного комдива на киноэкране – причем реального, не сыгранного.

– Вертов в своем фильме пропагандирует «новую жизнь», большевистскую идеологию?

Н.И.: Конечно. Создание этого фильма было делом его убеждений. Он оставался революционным романтиком до конца жизни, именно поэтому у него начались проблемы в 30-е годы. Тогда ситуация изменилась, революционные романтики стали не к месту.

– Когда опальный Вертов был «реабилитирован» в отечественной истории кино, и когда он вошел в пантеон русских киноклассиков в мировом киноведении?

С.И.: У нас он «вернулся» в 60-е годы, а в мире интерес к нему как возник в 20–30-е, так и не пропадал. Большой вклад в знание о Вертове внес Австрийский киномузей – там отложилась часть вертовского архива, ее передала туда в начале 70-х вдова режиссера Елизавета Свилова. Музей тогда же провел большую ретроспективу фильмов Вертова, и с тех пор волна интереса к Вертову за рубежом не утихает. Несколько лет назад Австрийский музей издал большой каталог своей коллекции фильмов Вертова. Они же издали DVD с восстановленной ими версией фильма «Симфония Донбасса».

– То, что вы предпочли для премьеры Амстердамский кинофестиваль, значит, что западным знатокам Вертова вы доверяете больше?

Н.И.: Совсем нет. Просто они были первыми, кто откликнулся на предложение показать фильм. Они сразу поняли ценность этого события. И потом, какое счастливое, знаменательное совпадение: фестиваль в Амстердаме проходит в ноябре, то есть именно в те дни, когда сто лет назад фильм был впервые показан публике!

Они серьезно готовятся к премьере – отвели под нее зал старинного кинотеатра «Тушинский», заказали специальное музыкально-звуковое сопровождение. И потом, показать фильм на таком крупном международном фестивале хорошо не только потому, что там собирается много профессионалов. Там есть кинорынок! А на него приезжают продюсеры, прокатчики, телевизионные закупщики. В России есть хорошие фестивали документального кино, но ни на одном из них нет кинорынка. И фильмы никуда дальше не идут, это тупик…

С.И.: К тому же за последние 5–10 лет именно усилиями Голландского киномузея был выпущен восстановленный вариант самого знаменитого фильма Вертова «Человек с киноаппаратом».

– Возвращаясь к работе по восстановлению картины. Николай, вы вели ее как сотрудник НИИ киноискусства, на днях канувшего в Лету?

Н.И.: Нет, НИИК здесь совершенно ни при чем. Это абсолютно индивидуальная научная работа. Но она бы не увенчалась успехом, если бы руководители Российского государственного архива кино-фотодокументов (РГАКФД) Наталия Калантарова и Римма Моисеева не понимали, что возможность воссоздать фильм Дзиги Вертова уникальна! Сегодня документалисты, которые делают кино с включением хроники, могут себе позволить купить 1–2 минуты хроникального материала. А мне нужно было скопировать 2 часа хроники! Наше документальное кино сегодня просто не знает таких бюджетов. Реконструкция фильма находилась под большим вопросом. Более того, в РГАКФД есть правило, по которому запрещено копировать ролик целиком, а мне нужно было скопировать 14 полных роликов! Чтобы осуществить проект, руководители РГАКФД послали запрос в Росархив, объяснили, что может быть создан проект, имеющий грандиозное значение для истории отечественного кино. И Росархив пошел навстречу. Думаю, в конечном итоге мне удалось идентифицировать фильм процентов на 98. Потери настолько незначительны, что они не мешают пониманию и восприятию общей композиции.