Ты неси меня, река

В кабардинской деревушке живут отец и двое сыновей, из города приезжает третий, младший сын... Кадр из фильма

«Глубокие реки» Владимира Битокова впервые были показаны на «Кинотавре», где фильм участвовал в программе дебютов – и получил наряду с «Кислотой» Александра Горчилина главный приз этого конкурса. Битоков – ученик Александра Сокурова, однокурсник Киры Коваленко («Софичка») и Кантемира Балагова («Теснота»), которые своими фильмами достаточно высоко подняли планку для всех начинающих режиссеров. Потому и кредит доверия, и ожидания в случае с «Глубокими реками» были высоки – Битоков, к счастью, их оправдал.

В окруженной со всех сторон горами кабардинской деревушке, на берегу полноводной и быстрой реки, которая вот-вот выйдет из берегов, смывая все на своем пути, в старом деревянном доме живут отец и двое сыновей. Дни напролет они валят и продают лес, пытаясь заработать на жизнь, – поистине непосильный труд. Есть и третий, младший сын, давно уехавший в город и теперь вернувшийся в отчий дом, чтобы помочь с крупным заказом. С его приездом накаляется конфликт не только внутренний, семейный, но и внешний – с соседями, о причинах которого остается только гадать. Ведь говорят герои немного – голоса то и дело заглушают стук топоров и шум глубокой реки.

Впрочем, язык в фильме Битокова играет первостепенную роль. Родной для персонажей кабардинский перемешан с русским, чужеродным, привезенным младшим сыном из города. И пусть они формально и понимают друг друга, но каждый говорит на своем и о своем. Изгой внутри семьи изгоев, хрупкий мальчик, по виду легче топора, которым орудуют его суровые братья, выросший, но не прижившийся в этом почти первобытном мире, он боится, ощетинивается, чем еще больше накаляет атмосферу. 

Но так ли много разницы между младшим и старшим, отчаянно отстаивающим свою «стаю», в то же время будто задыхающимся внутри нее? Свои зовут его Бес, и бог знает, какой бес сидит внутри этого статного лесоруба. Движет ли им чувство или просто долг перед отцом, братьями, народом, теми корнями, которые так прочно вросли в родную землю, что не вырубишь топором?

Весь фильм построен на недоговоренностях, которые создают не столько формальную интригу, сколько атмосферу тревожности и предчувствие неминуемой беды – и, главное, не до конца, но все же разворачивают скорее короткометражную фабулу до полнометражного кино, грубого, говорящего на незнакомом кабардинском языке, предельного маскулинного. Но в то же время тонкого, искусно выстроенного, гармоничного: приглушенный тон изображения, будто стремящийся к черно-белому, долгие планы, тишина – и где-то на фоне всю дорогу стук топора, задающий нужный ритм. «Глубокие реки» – фильм, увиденный взглядом не случайного прохожего, но изнутри и оттого честный и искренний, живой, как сама природа.

Не случайно природа не только становится одним из смыслообразующих элементов картины (как и язык), но и непосредственно вмешивается в историю, уже вопреки авторской задумке. После окончания съемок на месте, где с таким вниманием к деталям был выстроен дом героев, где актеры (восхитительные Олег Гусейнов, Рустам Муратов, Мухамед Сабиев, Тахир Теппеев, Мариана Казанчева), готовясь к появлению в кадре, взаправду рубили больные деревья с настоящим лесником, где тревожно набухала, вторя чувствам персонажей, глубокая река, сошел селевой поток, снеся все на своем пути и навсегда изменив ландшафт. Что-то подобное происходит и в финале «Глубоких рек», стихийное бедствие, сотворенное руками человека – и наверняка навсегда изменившее судьбы героев.