"Довлатов" показался зрителям Берлинале политическим кино

Алексей Герман-мл., Светлана Ходченкова и Милан Марич. Фото с официального сайта Берлинского кинофестиваля

На Берлинском фестивале показали российский фильм – и пока, спустя четыре дня после открытия, «Довлатову» Алексея Германа-младшего в конкурсной программе равных нет. В отечественный прокат, ограниченный, но не количеством залов, а сроками, картина будет выходить почти сразу после окончания смотра – с 1 по 4 марта. Те, кто не успеет в кинотеатр, смогут увидеть «Довлатова» по телевизору, на Первом канале – скоро, пообещал Константин Эрнст.

«Закончилась оттепель, начались заморозки». В Ленинграде 71-го года наступил ноябрь, выпал первый снег, полным ходом идет подготовка к параду в честь годовщины Октябрьской революции: строем ходят солдаты, колоннами тянутся грузовики. Где-то здесь, в тесных коммуналках, живут писатели, которых не публикуют. Ходят друг к другу в гости, читают на кухнях стихи, безрезультатно обивают пороги редакций, иногда умирают от безысходности, иногда попадают в тюрьму, все чаще уезжают без обратного билета. «Талант настораживает, гениальность вызывает ужас», – подмечает один из них, Сергей Довлатов (его в картине играет сербский актер Милан Марич). «Того, о чем мы пишем, не существует», – отвечает ему приятель Бродский (Артур Бесчастный), у которого дела еще хуже. Существуют заводы, нефтяники, метростроевцы. Остальное – макулатура. Без героя, с ненавистной для издателей, редакторов, всей страны иронией и подтекстом. За это автору не платят, это, кажется ему, так никто и никогда не прочитает.

Прочитают, еще как прочитают. Только Довлатов об этом узнать не успеет – реальность врывается в это – во многом вымышленное – кинематографическое пространство не только портретным сходством героев с их прототипами (речь в первую очередь о Мариче и Бесчастном), но и горькими титрами, дважды всплывающими на экране, – об отъезде из СССР Довлатова и Бродского.

«Эти герои не были диссидентами, они просто хотели заниматься своим делом, а мы их уничтожили. А сейчас ставим им памятники», – говорит Алексей Герман-младший.

Параллели с сегодняшним днем поразительные, несмотря на то что картину режиссер задумал и начал снимать три года назад, что рассказывает она о делах давно минувших дней, что места действия фильма формально уже даже не существует.

«Наш фильм – предупреждение, – продолжает Герман-младший, ему в Берлине все ожидаемо задают исключительно политические вопросы. – Он говорит о том, что может случиться, что нельзя уничтожать талантливых людей, губить судьбы, нельзя не давать художнику быть художником, потому что трагических примеров много».

Фото © SAGa Films

Один из них – Довлатов, которому на экране отведено семь дней: всю предпраздничную неделю он ищет деньги, чтобы купить дочери куклу. Надеясь, что заплатят, к примеру, за заметку о психоделическом заводском празднике с участием великих русских писателей. Вместо патетической оды выходит ироничная зарисовка о том, как «поэт Пушкин ненавидит поэта Блока по религиозным соображениям». Кажется, что проще угнать машину – так честнее будет.

Рост под 2 метра. Непонятно, как он вообще вмещается в узкие коридоры своей и чужих квартир, если даже в целом городе, в огромной стране будто не хватает для него места. Вмещается, втискиваясь между плотно сдвинутыми спинами и плечами друзей, наличие которых может еще на какое-то время отсрочить неизбежное. Разделить горе на всех – и вроде легче. 

«Я восхищаюсь этим временем и людьми, их смелостью, несгибаемостью, преданностью профессии, – рассказывает Алексей Герман. — Это время, когда само занятие искусством было высочайшим призванием. Мне кажется, в русском искусстве это был последний великий всплеск». 

Друзья и знакомые здесь, конечно, толпа, над которой Довлатов возвышается и в прямом, и в переносном смысле, не заглушенный даже доносящимися из соседней комнаты стихами Бродского в исполнении автора. Толпа, но далеко не безликая. Роли эпизодические, но играют их Данила Козловский, Елена Лядова, Светлана Ходченкова едва ли не лучше, чем главные партии в других своих проектах. Что до Милана Марича, то он, не говоривший по-русски и не читавший Довлатова до приезда в Россию, не ограничивается внешней похожестью на писателя, а внезапно улавливает и передает очень точно его внутреннюю интонацию и интонацию его произведений. Горькую иронию, которая и в довлатовской полуулыбке, и во всей окружающей действительности, до смешного абсурдной и до дрожи страшной.

Фото © SAGa Films

Именно такой мир воскрешает и придумывает Алексей Герман-младший. Вместе с художником-постановщиком Еленой Окопной они проделали гигантскую работу по созданию вселенной «Довлатова», страны, которой больше нет, но от которой осталось – в этом случае, к счастью, – множество артефактов. Предметы быта, одежду, посуду, мебель, все это собирали не один год, сами и с помощью петербуржцев, бывших ленинградцев, отыскавших на антресолях что-то из 71-го. Настоящий краудфандинг, его результатом стало превращение фильма без большого бюджета в удивительной аутентичности и детализированности портрет эпохи. И не потребовалось никаких спецэффектов.

Герман, кажется, наконец выбрал тему, для лучшего воплощения которой оказались нужны именно его, германовские, стиль, киноязык, приемы. В его фильмах герои бесконечно блуждают в пространстве, хаотично двигаются внутри каждого кадра, еще и бормочут диалоги без интонации, без эмоции. Все это было вечным упреком в адрес режиссера – «монотонный», «затянутый», «занудный». И как вдруг сыграло в «Довлатове»! Трудно представить более точное выражение общего состояния страны и людей, в ней живущих. Именно на таком блеклом, монохромном фоне громче звучат – хоть и сказанные, не повышая голоса и не меняя тона, – реплики наблюдательного Довлатова, смехом спасающего себя и готового спасти страну. 

Фото © SAGa Films

Три года назад Герман-младший привозил на Берлинале картину «Под электрическими облаками». Теперь отрывки из того фильма будто бы снятся Довлатову, герою нового, – в этих срежиссированных Германом снах он встречается с Брежневым, и они говорят о чем-то далеком вроде «Пина колады», которая наверняка есть где-то там, за границей, но как же не хочется уезжать... И от этого «не хочется», наталкивающегося на «приходится», особенно щемит сердце. «Под электрическими облаками» в Берлине получил приз за операторскую работу. В этот раз, хочется верить, ставки еще выше, хоть сам режиссер и не перестает говорить, что «Запад мало понимает Россию и ее устройство». Картину на фестивале тем не менее приняли хорошо, поняли, возможно, чуть хуже – и имя Довлатова, окончившего дни за границей, но ставшего в итоге великим русским писателем, мало что говорит иностранцам, да и сама тема интересна разве что с политической точки зрения – российская политика точно у всех на слуху. «Безусловно, существуют определенные проблемы, которые меня беспокоят, например, ситуация с Кириллом Серебренниковым, – сам Герман острых вопросов не избегает, напротив, кажется ждет и готов, они предсказуемы. – Я считаю, что он невиновен, и открыто об это говорю. С другой стороны, в России сейчас нет такой тотальной цензуры, как в СССР. Если бы она была, фильм бы не был снят. У нас в стране существует категория людей очень реакционных взглядов, которая пытается навязать искусству свое видение и ограничить свободу выражения – с каждым годом количество таких людей растет. Пока они не победили, но могут».

Берлин