Павел Лунгин: "Нельзя выиграть у жизни в карты"

Одержимость Германа граничит с сумасшествием. Кадр из фильма

«Дама Пик» – история оперной дивы Софьи Майер (Ксения Раппопорт), после долгих лет эмиграции вернувшейся в Россию, чтобы поставить «Пиковую даму» и спеть партию графини, и юного одаренного тенора Андрея (Иван Янковский), возомнившего себя Германом. И готового на все, чтобы заполучить эту роль, даже поставить собственную жизнь на кон, на «тройку, семерку, туз». Кинообозреватель «НГ» Наталия ГРИГОРЬЕВА побеседовала с режиссером картины Павлом ЛУНГИНЫМ о «германнах» нашего времени, безумной музыке Чайковского и страхе цензуры.

– Как возникла идея снимать именно «Даму Пик»: это отклик на события в современном мире или просто желание поработать с этим произведением?

– Это началось так давно, что я уже и сам не помню, что было в первую, а что во вторую очередь. Но образ Германа современный очень, мне кажется. Он ведь не верит ни в справедливость, ни в науку, ни в карьеру, ни во что. Он верит только в то, что у жизни можно выиграть в карты. Мне кажется, что это, например, совершенно не свойство XX века, когда казалось, что нужно расти, развиваться, завоевывать. Сейчас этого нет, и это ощущение очень близко и Герману, и безумной музыке Чайковского. И очень современно. А вообще необходимо искать новый стиль. Хотелось сделать и триллер, и оперу, которая стала бы элементом сюжета, чтобы от арии к дуэту происходило движение по истории жизни.

– Что было первостепенным – опера Чайковского или повесть Пушкина?

– Все работало вместе. Ты пытаешься создать какую-то реальность, выдуманную, невыдуманную, но реальность, которая была бы правдой. Наверное, музыка была более значительной.

– И Иван Янковский, и Ксения Раппопорт сыграли у вас весьма нетипичные для себя роли: подобных героев, как мне кажется, в их карьере еще не было. Почему же выбор пал именно на этих актеров и как им самим давалась работа над непривычным для себя образом?

– Это сродни влюбленности, когда люди находят друг друга. У Ксении действительно не было таких зловещих ролей, она всегда играла положительных, интеллигентных, чуть-чуть растерянных, добрых героинь. Поэтому здесь ей поначалу, наверное, было сложно, но результат в итоге вышел прекрасным. А Ваня, наоборот, когда прочитал, сказал, что это его роль, отождествил себя с Германом. Он и правда очень цельный актер, который не позволяет себе ни на что отвлекаться, живет и мыслит работой.

– Вы также работали с артистами Большого театра, которые за кадром озвучивали героев. Как подбирали голоса?

– Нам очень помогал Дмитрий Вдовин, руководитель Молодежной программы Большого театра. Он подбирал голоса, занимался с нашими актерами, которым действительно нужно было войти в эти роли, бесконечно, снова и снова, петь и повторять каждую арию, чтобы она вошла в тебя, чтобы чужой голос стал твоим. Это и перевоплощение, и техническая работа. И оказалось, что это не самое сложное, потому что они очень хотели петь и потому что для талантливых людей все возможно.

– Получается, гораздо сложнее актерам было просто войти в сам образ, найти в себе того самого Германа или графиню Софью?

– Да, конечно. Ведь сложно понять: она его любит, или она его разрушает, или она с ним играет. А если это и то, и другое, и третье одновременно?

– «Даму Пик» можно сравнить с «Одержимостью» и «Черным лебедем», то есть с фильмами о мучительном процессе создания произведения искусства. На мой взгляд, ваш фильм в первую очередь об этом.

– Конечно, это процесс творчества, творения. Мы видим, как из обрывков, из кусочков, из  страсти, интриг, обманов рождается нечто прекрасное и необычное. Поэтому мне так важно было сделать саму эту оперу интересной, чтобы показать масштаб личности Софьи, масштаб ее таланта певицы, постановщицы и в целом человека искусства. И в то же время она, конечно, зачаровала героя Янковского, этого нового Германа. Он перестал понимать, где искусство, где реальная жизнь, где музыка, где игра, где сцена, и стал гибнуть, потому что исчезла связь, исчезла разница между жизнью и искусством. Нельзя выиграть у жизни в карты.

– Стилистически, изобразительно фильм, кажется, тоже ближе к зарубежному кино. Была ли цель представить русскую классику в форме европейского артхауса?

– Вряд ли именно так кто-то ставил себе задачу. Хотелось, чтобы это было интересно. И оператор Леван Капанадзе снял именно так, интересно и невероятно красиво. Конечно, мы пытались найти какой-то особенный киноязык для этой работы. Очень много зависело от постановки оперы, от того, как будут смотреться декорации – это придало театральности изображению и всему фильму.

– В свете недавних дискуссий на тему цензуры нельзя не задумываться о том, что каждый новый фильм может каким-то, пусть даже самым абсурдным образом задеть чьи-то чувства. В вашей «Даме Пик» немало откровенных сцен с участием Германа и Софьи. Не боитесь, что кто-то сочтет это оскорблением классики?

– Разве это откровенные сцены? Они просто темпераментные. Увидим, как будут реагировать люди. Это фильм про страсть. Опера про любовь и про страсть. Нужно быть на уровне как минимум этой музыки, которая, мне кажется очень чувственной. А демагоги и лицемеры есть везде и всегда, тем не менее все настоящее пробивается, а ведь эта история про настоящее чувство. Если кто-то начнет ругаться, то я с удовольствием с вами встречусь и поговорю о цензуре. Наверное, могут сказать, что это оскорбление классики, но мы не можем жить, обращая на это внимание.