Фильм-катастрофа Николая Хомерики выходит в российский прокат

В команде исполнителей – звезды отечественного кино. Кадр из фильма

Еще один «фильм-событие» Года российского кино основан на реальных событиях – истории героического четырехмесячного дрейфа советского ледокола в Антарктиде в 1985 году. Реальность режиссер Николай Хомерики приукрасил драматическим противостоянием двух капитанов в исполнении Петра Федорова и Сергея Пускепалиса, командой моряков, состоящей из сплошь звезд российского кино вроде Александра Паля, Александра Яценко, Алексея Барабаша, огромным компьютерным айсбергом и собакой за бортом. 

Именно спасение утопающего животного, выпавшего за борт при маневре по обхождению айсберга, приводит не только к гибели ее хозяина, но и к тому, что ледокол «Михаил Громов» (прототип носит название «Михаил Сомов») оказывается поврежден. Старпом (Барабаш) тут же докладывает о случившемся в министерство: либерального капитана Петрова (Федоров), рискнувшего жизнями членов команды ради собаки, отстраняют от службы, а ему на смену присылают диктатора Севченко (Пускепалис). К несчастью, вертолет, доставивший на борт нового капитана и предназначенный для того, чтобы забрать старого, ломается, а сам ледокол застревает в непроходимых льдах. Сверху немедленно поступает указание отключить радиосвязь и дрейфовать. Так, с двумя капитанами, в тишине и изоляции, команда проводит больше 130 дней – на корабле зреет бунт. На Большой земле тем временем – перестройка. 

В теории «Ледокол» выглядит классическим фильмом-катастрофой – с водой в трюме, человеком за бортом, айсбергом на горизонте, скрежетом металла и завыванием ледяного ветра на фоне. На деле фильм, конечно, выходит – по крайней мере пытается выйти – за границы жанра, и вместо ожидаемой качественной графики, спецэффектов и линейной истории о мужестве на экране маячит то дурно нарисованный исполинский айсберг, то хмурое лицо Петра Федорова, предвещающее глубокую экзистенциальную драму. Что, конечно (опять же в теории), никакой не минус: предложенные в «Ледоколе» обстоятельства вроде замкнутого пространства и радиотишины позволяют разыгрывать чуть ли не психологический триллер про то, как не выдерживают нервы даже у самых стойких. Но и это еще не все! 

Пошлое здесь обозначено не только приметами времени вроде толстых свитеров, которые носят полярники, и фильма «Бриллиантовая рука», который они смотрят по кругу (сначала потому что нравится, потом – потому что больше нечего) в импровизированном корабельном кинотеатре. Сам «Михаил Громов» становится миниатюрной моделью революционной России. Оставшиеся без связи и ничего не знающие о перестройке моряки телепатически подхватывают общее настроение народа, занесенное на борт, как вирус, на вертолете, с пилотом, напевающим песни Цоя (Паль). Эта простая метафора не так уж плоха: зрителю, в конце концов, не приходится утруждать себя размышлениями о том, почему ледокол бросили дрейфовать на четыре месяца, и самостоятельно умножать в уме время действия на место действия. С другой стороны, в попытке рассказать сразу обо всем авторы заходят слишком далеко, и в кадре мелькает то беременная жена Севченко (Анна Михалкова), то без пяти минут бывшая супруга Петрова (Ольга Филимонова), то безымянные чиновники, то вовсе обязательный злодей-чекист, негласно возглавляющий миссию по спасению «Громова». 

Вместо того чтобы сосредоточиться на главных персонажах, авторы фильма распыляются на многочисленных второстепенных – в итоге времени не хватает ни на тех, ни на других. То же самое происходит с сюжетными линиями, которыми «Ледокол» попросту перегружен – добавить бы еще час экранного времени. Сцены обрываются на полуслове, кадры из разных локаций сменяют друг друга все быстрее – будто переключаешь телевизионные каналы в тщетной попытке отыскать что-то интересное. А натыкаешься то на скучный фильм-катастрофу, то на скучный триллер, то на скучную историческую социальную драму – то вдруг на веселую комедию положений с участием Паля и Яценко (его герой, к слову, в самом начале фильма теряет голос и молчит до финала!), которую так хочется досмотреть до конца, но приходит время вновь сменить частоту. И дрейфовать дальше.