Наталия Григорьева
На фото режиссер Спайк Ли. Фото Reuters
Один из инициаторов оскаровского скандала, разгоревшегося после того, как среди актёров-номинантов не оказалось ни одного афроамериканца, режиссер Спайк Ли привез в Берлин свой новый фильм "Чирак". Экранизацию древнегреческой комедии Аристофана "Лисистрата", действие которой перенесено в современный Чикаго, а почти во всех главных ролях - чернокожие актёры.
Вместо начальных титров звучит суровый хип-хоп, поэтически описывающий ситуацию в городе Чирак - Чикаго, превратившемся в Ирак для его обитателей, гангстеров XXI века. Враждующие бандитские кланы - "спартанцы" и "троянцы" - устраивают перестрелки средь бела дня, жертвами которых все чаще становятся совсем невинные создания. После того, как на улице, истекая кровью на глазах у безутешной матери, погибает от шальной пули маленькая девочка, подружка лидера одной из группировок, Лисистрата (Тейона Паррис), берет ситуацию в свои руки. И уговаривает всех женщин Чирака - от почтенных жён до проституток - объявить сексуальную забастовку под лозунгом "No peace, no pussy". Другими словами, пока мужчины не заключат мир - плотской любви им не видать, как своих ушей.
"Это чрезвычайное положение!" - повторяет обязательный для греческой пьесы хор, здесь превратившийся в одного, разодетого в пух и прах рассказчика в исполнении Сэмюэла Л. Джексона. Женский бунт тем временем шагает по миру, а затеявшие революцию жительницы Чикаго переодеваются в эротичный камуфляж, так что истосковавшиеся по ласке мужчины сходят с ума от одного их вида. Но прорвать оборону не могут.
С текстом и содержанием комедии Аристофана создатели фильма - сам Спайк Ли и со-автор сценария Кевин Уиллмот - обращаются, конечно, вольно. Тем не менее, говорят здесь стихами, а структура и в целом вся театральность происходящего вполне соответствуют оригиналу. Герои делятся на мужской и женский хоры, выступающие с музыкальными номерами - вполне в стилистике одиозного режиссера Спайка Ли. И, конечно, с мощнейшим социальном мессенджем. Практически единственный белокожий персонаж (во всех смыслах белая ворона в кадре) - священник Джона Кьюсака - читает проповедь о вреде бесконтрольного пользования оружием, призывает матерей, сестёр, жён, всех, кто потерял любимых на улицах города, остановить насилие. Лисистрата и её союзницы в буквальном смысле ложатся грудью на амбразуру, сменяя костюмы - один откровеннее другого - дразнят мужчин со стен оккупированного местного Акрополя (военной базы).
Выходит невероятной красоты хип-хоппера, которая однако оказывается все-таки зрелищем слишком утрированным для серьезного высказывания на проблемную для Америки тему. Знакомые все лица - певица и актриса Дженнифер Хадсон в роли матери убитой девочки, Уэсли Снайпс в качестве лидера одной из группировок по имени Циклоп, возглавившая сопротивления более взрослых женщин Анджела Бассет - устраивают рифмованные словесные пикировки-баттлы, "по-черному" жестикулируют и вместе с режиссёром слегка заигрываются, так что на втором часу смотреть и слушать становится откровенно скучно (особенно тем, кто знаком с пьесой Аристофана). Если бы не Лисистрата-Паррис, чья природная, животная красота, энергия и сексуальность есть и до конца остаются главной движущей силой фильма.
Катарсис запрятан в финальном твисте с участием главаря банды, любовника самой Лисистраты, рэпера по прозвищу Чирак (Ник Кэннон). Сентиментальный, всепрощающий, искупительный конец, похожий (как, впрочем, и весь остальной фильм) на службу в афроамериканской церкви с распеванием госпелов и иступленными криками "Аллилуйя". Церковь, впрочем, не только играет не последнюю роль в картине, но и вообще весьма символична, учитывая, что "Чирак" - история про чистой воды "pussy riot", если переводить дословно.
Берлин
